— Зачем Паттерсону тайно записывать Пёрбрайта, когда он уже рассказал Колину Эденсору все, что знал?
— Пёрбрайт и Эденсор поссорились, — объяснил Литтлджон. — Разве не так? До того, как Пёрбрайта застрелили, они не разговаривали друг с другом.
Уровень интереса Страйка немного повысился, поскольку сэр Колин и Кевин Пёрбрайт действительно поссорились, а затем практически не общались в промежутке между тем, как Кевин публично оскорблял Джайлза Хармона на чтениях книги писателя, и убийством Пёрбрайта.
— Было электронное письмо, я думаю, что это было электронное письмо, которое Пёрбрайт отправил Эденсору, — продолжал Литтлджон с умоляющим выражением лица, — где Пёрбрайт говорит, что собирает воедино то, что он пытался подавить, или что-то в этом роде, верно? У Митча ничего не получалось с этим делом, поэтому он послал Фару дружески побеседовать с Пёрбрайтом и посмотреть, что нового она сможет из него вытянуть. Пёрбрайт был не в себе, понимаешь, и Митч опасался, что, если они поговорят с ним напрямую, Пёрбрайт может проболтаться об этом в своем блоге. Он становился слишком разговорчивым.
— Почему Паттерсон не передал запись Эденсору?
— Потому что качество дерьмовое. Почти ничего не слышно. Фара облажалась, но сказала Митчу, что Пёрбрайт все равно не мог сообщить ничего полезного.
— И это та ценная улика, которая, по-твоему, убедит меня оставить тебя на работе? Запись разговора, на которой ничего не слышно и которая не содержит ничего полезного?
— Да, но это же ты, так? — в отчаянии спросил Литтлджон. — Ты сможешь с ней что-то сделать.
По мнению Страйка, если и было что-то, что могло еще больше усугубить ситуацию, так это попытки польстить после уже доказанного предательства. В очередной раз ему стоило немалых усилий не выпалить напрямую «пошел к черту».
— Если она бесполезная, почему Паттерсон просто не выбросил ее?
— Он хотел... ну, он положил ее в сейф и забыл. В последний раз, когда он открывал его, я видел там запись.
— Хорошо, — медленно произнес Страйк, — принеси мне эту запись, и мы сможем еще раз поговорить о перспективах твоего трудоустройства.
«Только совсем недолго».
— Спасибо, — горячо поблагодарил Литтлджон. — Спасибо, Корморан, я не знаю, как тебя отблагодарить. Мне очень нужна эта работа, ты не понимаешь, каково это, в каком напряжении я был, но пока у меня есть постоянная работа, я могу что-нибудь придумать, взять кредит или еще что-нибудь — ты не пожалеешь об этом. Я надежный человек, — бесстыдно сказал Литтлджон. — И не забываю о добрых делах. У тебя не будет никого, более преданного этому агентству…
— Ничего не изменится, пока ты не принесешь запись.
Как только Литтлджон благополучно покинул офис, Страйк позвонил Мидж.
— Привет, — сказала она, сняв трубку после пары гудков.
— Не хочешь рассказать мне, почему ты ходишь по магазинам с нашей клиенткой?
— Что? — удивленно переспросила Мидж.
— Ты. Таша Майо. «Уэйтроуз», — Страйк с трудом сдерживал себя.
— Я не ходила с ней по магазинам, — недоверчиво произнесла Мидж. — Один из них порвался, вот и все.
— Кто порвался?
— Один из ее пакетов, а ты о чем? Я просто помогла ей все собрать.
— И как работать под прикрытием, помогая ей делать покупки?
— Черт возьми, Страйк, — произнесла Мидж, теперь уже раздраженно, — что мне оставалось делать, стоять и смотреть, как она бегает за консервными банками по улице? Я выглядела бы более подозрительно, если бы не помогла. Так поступают женщины — помогают друг другу.
— Почему ты выходила из ее дома прошлой ночью?
— Не ночью, черт возьми, было всего девять часов… и как ты...?
— Отвечай на долбаный вопрос.
— Она позвонила мне, — уже уязвленно начала Мидж. — Услышала шум за задней дверью. Брат уехал на север, и после того как ты внушил ей страх Божий по поводу Фрэнков, она нервничает, оставшись там одна.
— Что за шум?
— Кошка сбила крышку мусорного бака.
— Долго ты находилась в ее доме?
— Не знаю, около часа?
— Какого хрена ты там делала целый час?
— Я же говорю, она нервная! Как ты вообще…?
— Есть фотографии. Литтлджон только что показал мне снимки.
— Вот гребаный мудила, — выдохнула Мидж.
— Что произошло, пока ты была в доме?
— На что, черт побери, ты намекаешь? — горячо спросила Мидж.
— Я задаю тебе прямой вопрос.
— Мы пили кофе, понятно?
— И как, твою мать, ты не заметила, что Литтлджон следил за домом?
— Его там не было. Должно быть, это был кто-то другой.
— Я снимаю тебя с дела Майо, — сказал Страйк. — В дальнейшем ты можешь заниматься Любовничком.
— Я не сделала ничего плохого! — воскликнула Мидж. — Спроси Ташу!
— Так в газетах и напишут, — отрезал Страйк.
— Ты думал об этом, когда спал с той адвокатшей с силиконовыми сиськами?
— Сделаю вид, что этого не слышал, — процедил Страйк сквозь стиснутые зубы. — Я уже сказал тебе, что произойдет. Держись подальше от Майо.
Он завершил разговор, кипя от злости.