Глава 1

Ив

— Вы просто бабочка, танцующая в эпицентре урагана, мисс Миллер. Будьте осторожна, не сломайте свои хорошенькие крылышки.

Его презрение улавливается в веселье его слов и заставляет меня оторвать взгляд от пола.

Что такого в этих агентах ФБР и их тонко завуалированных угрозах?

Я смотрю ему в глаза, снова совершенствуя искусство пустого взгляда. Его слова не должны иметь для меня никакого значения. В них нет ничего такого, чего я не слышала бы в миллионный раз от миллиона других мужчин в дешевых серых костюмах за последние шесть месяцев, но по какой-то причине я нахожу его более устойчивым, чем большинство. Этот человек не отступит так легко, как другие. Поиски истины поглотят его.

Я снова чувствую на себе тяжкое бремя обстоятельств. Роль, которую он так ловко придумал для меня.

Данте Сантьяго.

Моя глубочайшая, самая темная тайна.

Человек, которого я никогда не предам.

— Продолжайте в том же духе, и добром для вас это не кончится...

Его предупреждение возвращает меня обратно в комнату для допросов. Я наблюдаю, как взглядом он скользит по моему лицу. Он ищет подергивание, нервный тик; малейшую щель в моей сверхпрочной броне. В конце концов, мужчина возвращает взгляд к открытой папке на столе перед ним. Нет никаких щелей, которые можно было бы найти, и никогда не будет. Каждая моя эмоция, мое сердце и моя душа принадлежат другому мужчине. Тому, кто находится далеко-далеко отсюда.

Он садится напротив меня, тяжело вздыхая, когда падает на стул — глубокий мужской рокот, который поднимается из глубины его накрахмаленной белой рубашки. Сегодня новенькая. Я вижу предательские линии складок, пересекающиеся чуть ниже его грудной клетки.

— Вы слышали, что я только что сказал? Продолжайте эту шараду и…

— О, я слышала вас. На самом деле нет необходимости повторять это, — мой голос звучит чисто и прохладно, отражаясь от светло-голубых стен с паутинными трещинами, тускнеющими по углам. Перед камерами, которые записывают каждое мое слово и эмоцию на лице. Тем не менее, здесь все карты в моих руках, или, скорее, в молчании. Я их единственная зацепка, но ни за что не выдам свой секрет.

— Вы всегда отвергаете дружеские советы, мисс Миллер?

— Я не верю, что это истинное представление ваших слов, — говорю я, приподнимая брови. — И, как я уже сказала, я ничего не знаю. Не помню, что произошло все эти месяцы назад. Я не знаю этого… Данте Сантьяго, или с кем бы вы там ни ассоциировали меня.

Но я его не обманываю.

Ни на секунду.

Я метнула взгляд к закрытой двери. Кладу запястья на колени, чтобы он не видел, как они дрожат. У моего тела, как правило, возникает интуитивная реакция при одном упоминании имени Данте.

Детектив нагибается над столом, чтобы впиться в меня взглядом, пытаясь снова вывести меня из себя. Я чувствую запах мяты в его дыхании. Его нефритовые глаза, квадратная челюсть и аккуратная стрижку. Он моложе большинства. Идеалист. Он полон решимости оставить свой след, взломав то, что невозможно взломать. В другой жизни, когда мое тело не принадлежало бы безвозвратно другому, я, возможно, почувствовала бы первые признаки похоти.

— Что случилось с вами в августе прошлого года?

— Меня похитили.

— Вы знали своего похитителя?

— Нет.

— Он был близок с вами?

— Нет! — не сразу. — Послушайте, я работала с вашей командой над созданием фоторобота. Я приходила на встречи. Я сделала все, о чем вы меня просили...

— Кроме того, что сказали нам правду.

— Чего вы хотите от меня, детектив? Я не знаю этого человека!

— Вы знаете, сколько федеральных законов сейчас нарушаете?

Секунды тикают. Он снова опускает взгляд на папку.

— Согласно вашему первоначальному заявлению, ваш похититель решил вернуть вас в США через несколько недель. Вы вообще хотели, чтобы он вас освободил? — сомнение написано на его лице.

— Это смешно!

— Не более чем ложь, чтобы защитить опасного беглеца. А как насчет его брата Эмилио Сантьяго? Когда мы нашли его тело, у него было три огнестрельных ранения из пистолета, на котором были ваши отпечатки пальцев. Как вы это объясните?

«Я застрелила его. Стреляла в него снова и снова. И сделала бы это снова, если бы могла».

Быстро сглатываю.

— Понятия не имею. Как я уже и говорила, я ничего не помню о той ночи.

— Тогда как на счет...

Я поднимаю руку, чтобы прервать его.

— Напомните, как вас зовут?

— Детектив Питерс, — хрипло отвечает он. — Нет необходимости уточнять какие-либо детали, мисс Миллер. Будьте уверены, мы знаем о вас все... — детектив с решительным стуком захлопывает папку.

— О, я в этом не сомневаюсь. Вы следите за мной, мои телефонные звонки прослушиваются, моих друзей трактуют как с сообщников.… Нет ни одного фрагмента моей жизни, который вы и ваша команда не изучили бы и не препарировали, как стая бешеных собак.

Теперь мой голос пропитан ноткой гнева. Я сильно прикусываю внутреннюю сторону щеки, глаза щиплет от боли. Раньше я думала, что Данте был мастером внешнего подавления эмоций, но в наши дни я не так уж сильно отстала от него. Но только не внутри. Я до сих пор не придумала, как отделить эту сторону себя. Под маской я — смесь противоречивых мыслей и чувств, не имеющая видимого выхода.

Чувство вины.

Сожаление.

Нетерпение.

ФБР вынудило меня расстаться с человеком, который преследует мои сны; с человеком, чьих прикосновений я жажду; мужчиной, который украл меня, исказил эмоции и сделал меня своей навсегда.

Но были и другие последствия. О боже, так много последствий. И эти фиктивные допросы, которые я вынуждена терпеть каждую неделю — всего лишь крошечная частичка вторжения ФБР в мою жизнь после прошлогодних событий. С тех пор, как меня нашли на контейнерном причале в Майами-Бич, окровавленную и полуголую, с тридцатью трупами, валяющимися за моей спиной, и без каких-либо объяснений, что, черт возьми, произошло.

В течение нескольких дней после этого я отказывалась говорить. Я была слишком травмирована тем, что увидела.

Что сделала.

ПТСР, острое стрессовое расстройство, называйте как хотите, они приписали это мне. Оглядываясь назад, я понимаю, что если бы я могла прикрепить к себе ярлык в течение тех первых нескольких недель, то «безутешна» — единственное, что подходит. Я никогда не оплакивала человека, которого убила, но я оплакивала свое решение остаться. Мое горе было таким укоренившимся, таким всепоглощающим. Тогда я поняла, что моя любовь к нему прорвалась сквозь какой-то невидимый барьер и попала в объятия чего-то еще более глубокого.

Я на мгновение закрываю глаза — еще одна попытка выбросить детектива Питерса из головы. Когда я это делаю, вижу Данте. Последний его образ обжигает сильнее всего, его тело испещрено пулями, но эти темные глаза все также яростно горят для меня.

— Знаете, мы можем вам помочь.

Хмурый взгляд детектива Питерса смягчился.

«Не делай этого. Не будь добр ко мне. Я намного сильнее, когда ты ведешь себя как придурок».

Однажды я сказала Данте, что ненавижу выделяться перед кем бы то ни было. А теперь посмотрите на меня. Это уже преследующее «Заинтересованная личность», пока я не смогу убедить ФБР в обратном.

Инстинктивно я тянусь к своему ожерелью, и детектив опускает взгляд на него, наблюдая, как я провожу пальцами по тонкой серебряной цепочке и кулону.

— Интересный выбор украшения, — бормочет он, и я краснею. Я ничего не могу с этим поделать. Как будто он знает, что три шестерки, украшенные бриллиантами, связаны с человеком, которого он одержим идеей поймать. — Скажите, вам нравится танцевать с дьяволом, мисс Миллер?

— Ни с кем я не танцую, детектив Питерс. Я больше не посещаю ночные клубы любого рода. Но вы и так это знали.

Правда в том, что я не осмеливаюсь. Близкий друг и союзник Данте, новый распространитель наркотиков номер один во Флориде Рик Сандерс владеет большинством клубов здесь, в Майами-Бич. Я не могу рисковать последствиями, если мы вдруг столкнемся — не сейчас, когда федералы так пристально следят за мной. Кроме того, я дала обещание держаться на расстоянии, пока все не уляжется. Это сделка, которую мы с Риком заключили в ту ночь, когда он спас Данте и вынес тело моего убитого телохранителя из квартиры, прежде чем власти нашли его и еще больше усложнили ситуацию.

Что касается Данте, то не было никаких телефонных звонков, никаких связей; только доставка этого ожерелья, воспоминания о его прикосновении и обещание, что однажды он вернется за мной.

Я не могу отправиться к нему, мой паспорт конфискован, и ни за что на свете он не сможет приехать ко мне. Благодаря его двуличному брату его тщательно скрываемая личность разлетелась в пух и прах. Сейчас Данте Сантьяго — самый разыскиваемый человек в Америке. В тот момент, когда его нога коснется земли США, он будет арестован и заключен в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.

Кончиками пальцев продолжаю касаться своей шеи. Последствия моих действий были разрушительными, и я стараюсь не слишком зацикливаться на этом. Я решила остаться, чтобы спасти отношения со своим отцом, чтобы объяснить, что заставило дочь ведущего специального агента УБН отдать свое сердце самому смертоносному боссу картеля в мире. Тому самому человеку, который сыграл важную роль в смерти его сына и ее брата. Тому самому человеку, которого он поклялся привлечь к ответственности. Мне больно это признавать, но все мои мольбы были напрасны. Отец по-прежнему не отвечает на мои звонки.

Интересно, за ним тоже наблюдают? Неужели мой выбор разрушил их с мамой жизнь так же сильно, как и мою собственную? Я поставила его в безвыходное положение, и чувство вины режет меня изнутри, как тупой нож. 

Я бы хотела, чтобы Данте заставил меня уехать с ним. Я бы хотела, чтобы он приставил пистолет к моей голове, затащил меня в воду и снова отнял у меня всю мою свободу воли. Он более чем способен на это. Вместо этого он решил принять мое решение, отчасти для того, чтобы загладить свою вину за смерть моего брата. Теперь я осталась ни с чем. Ни семьи, ни Данте…