— Чертово перемирие, — бормочет он мне в волосы. — Я не доверяю никому, кроме тебя и Джозепа.

Прижавшись ближе, я утыкаюсь головой ему в подбородок, обвиваю руками его талию и цепляюсь за него изо всех сил. Теперь, когда мы, наконец, снова в безопасности, все, кажется, причиняет еще большую боль, как внутри, так и снаружи.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, чувствуя мое беспокойство.

— Твоя дочь... — мой голос начинает срываться.

— Я должен был быть честен с тобой с самого начала, — вздыхает Данте. — Мое прошлое, моя тьма… Я впустил все это, и это чуть не разрушило нас. Я должен был поверить в тебя… В нас.

Я крепче обхватываю его за талию.

— Ты знаешь, что с ней случилось?

— Ее след обрывается здесь, во Флориде, но тело так и не было найдено.

— Мой отец...

— Я разберусь с ним в свое время.

Я жду, что мое сердце подпрыгнет от страха, но этого так и не происходит.

Он проводит ладонями по моим обнаженным рукам, и я наслаждаюсь силой его прикосновений, грубыми мозолями, которые рассказывают тысячу мрачных историй.

— Теперь мы в этом вместе, — говорю я ему. — Я такая же часть этой операции, как вы с Петровым. Это личное для всех нас.

Я чувствую, как он улыбается в темноте.

— Свет моей жизни. Мой ангел-мститель.

— Мой дьявол-мститель, — возражаю я.

Он хихикает и притягивает меня еще ближе.

— Всегда, — шепчет Данте.