Глава 26

Я вешаю трубку со слезами на глазах. Он не сказал мне ни единого слова, но я знаю, что это был он. Чувствовала его боль за тысячу километров отсюда. Его молчание было наполнено незнакомой эмоцией. Человек, который никогда не извиняется, пытался загладить свою вину.

— Кто это был? — спрашивает Джозеп, возвращаясь в гостиную.

— Никто, — отвечаю я, быстро пряча мобильник в карман. Если у него появится хоть малейшее подозрение, что Данте снова обращается к нам, он мигом свяжется с ним по телефону. Данте единственный, у кого достаточно полномочий, чтобы помешать мне осуществить сегодняшний план.

Джозеп пытался отговорить меня от этого шесть дней подряд, но я твердо настроена. Пути назад нет. Понимая это, он незаметно вошел в роль моего телохранителя. Это то, чего хотел бы Данте. Они с Виктором, охранник Петрова с мертвыми глазами, вместе прорабатывали детали операции.

— Мне это не нравится, — бормочет он, снова качая головой. — Ты там слишком незащищена. Мы не сможем за тобой следить. Ты не знаешь этих людей так, как я.

— Кого? Мастеров криминала? — говорю я, поднимая на него брови.

— Братва — это другая лига, — огрызается он. — Эмилио Сантьяго был мелкой шишкой по сравнению с этими парнями. Черт! Хотел бы я, чтобы мои люди были со мной!

— Что насчет Виктора?

— Он тот, кому я доверяю меньше всего. Парень ненавидит Данте и предпочел бы видеть, как тебя передают по кругу всю оставшуюся жизнь, чем ты выйдешь оттуда невредимой.

— Мне нужно пробыть там максимум тридцать минут, — говорю я, потрясенная его словами. Джозеп не тот человек, который мог бы подбодрить в такой момент.

— Ты играешь роль шлюхи, Ив. Поправь меня, если я ошибаюсь, но все шлюхи, которых я знаю, падают на свои гребаные колени в тот момент, как мужчина входит в комнату. Насколько сильно ты готова обнажить свою душу сегодня вечером?

«Как далеко ты готова зайти во тьму ради него?»

— Они не шлюхи, Джозеп. Это женщины, которых эксплуатируют и над которыми надругались, и я буду в безопасности, зная, что ты рядом, — быстро сглатываю. Так много всего может пойти не так сегодня вечером, но я не могу думать об этом. — У Петрова поблизости будет двести человек. Роман тоже там будет.

— То, что этот двуличный мудак будет находиться рядом, ни хрена не успокаивает! — кричит он на меня.

— Он на той же стороне, что и мы.

— Я не смогу добраться до тебя вовремя, — на краткий миг его невозмутимое выражение исчезает, обнажая бурю эмоций внутри. — Если с тобой что-нибудь случится, то Данте выпотрошит меня, а не поцарапает, когда я увижу его в следующий раз.

— Ничего со мной не случится.

Если я повторю это достаточное количество раз, то, возможно, даже смогу убедить себя.

— Во сколько ты уезжаешь? — тихо говорит Анна, появляясь в дверях и наблюдая за мной огромными настороженными глазами. Я знаю, что она тоже этого не одобряет.

— Через два часа, — меня начинает подташнивать от нервов. — У Петрова есть свой человек, который возит девушек на место сбора и обратно. Мы встречаемся с ним в мотеле «Супер Восьмерка» в центре города в четыре часа дня.

— Так ты действительно собираешься довести это до конца? — она недоверчиво качает головой, глядя на меня. — Иви, ты самая бесстрашная женщина, которую я знаю, но это же безумие! Вы знаете, где происходит это событие, так просто позвоните в полицию, — Анна бросает взгляд на Джозепа. — Или просто дайте им анонимную наводку.

— Есть некоторые преступления, которые полиция не может расследовать, Анна, — возражаю я. — Эти преступления заслуживают иного правосудия.

Она таращится на меня так, словно я только что произнес худшие слова, которые только можно вообразить.

— Ты имеешь в виду его вид правосудия… Я знаю, что ты ходишь по натянутому канату между моралью и грехом ради этого человека, но хотя бы понимаешь, насколько нелепо это звучит?

— Все меняется, Анна. Люди меняются. Я изменилась.

Тяжело вздохнув, она сворачивается калачиком рядом со мной на диване и кладет голову мне на плечо, даря мне столь необходимые тепло и уют.

— Хорошо, предположим, ты выберешься оттуда целой и невредимой. Вы получите кадры, которые нужны этим русским парням, и раскроете сеть наркоторговцев. Все равно нет гарантии, что он поблагодарит тебя за это.

— Это касается не только меня и Данте, Анна. Речь идет о том, чтобы я все исправила.

Она отстраняется, чтобы посмотреть на меня. Я знаю, что ей тоже больно. На этой неделе мы вместе выплакали целую реку слез из-за обмана моего отца. Лучшие подруги на протяжении более двух десятилетий… он был такой же частью ее семьи, как и я. Где бы он ни был, я надеюсь, что отец бежит в страхе. Когда все это закончится, я заставлю Петрова сдержать обещание, которое он дал мне ― что он найдет и защитит мою мать. Она не больше меня заслуживает того, чтобы быть оскверненной преступлениями моего отца.

— Тебе нужно подумать о подготовке, — говорит Джозеп напряженным голосом. — Я снова хочу убедиться, что мини-камеры работают исправно, прежде чем мы уйдем.

Анна берет меня за руку и нежно сжимает ее.

— Если ты полна решимости сделать это, тогда позволь мне помочь тебе. Я одену тебя и подготовлю к битве с этими больными ублюдками. В любом случае, я лучше разбираюсь в макияже, — ей удается выдавить слабую улыбку, от которой у меня ком подкатывает к горлу.

— Я ненавижу, что мне пришлось так много скрывать от тебя в последнее время.

Сразу замечаю, как в ее глазах блестят слезы.

— Он умер героем, Иви. Он спас жизнь моей лучшей подруге...

— Только не выставляй ее в слишком выгодном свете, — огрызается Джозеп, швыряя свой ноутбук на мой кофейный столик. — Мы хотим, чтобы она сливалась с толпой, а не выделялась.

— Поняла, — вздыхает Анна, закатывая глаза и поднимаясь с дивана. Настроение Джозепа на этой неделе было непредсказуемым, как американские горки. Он почти такой же капризный, как Данте. — Я пойду за своей косметичкой. Мне самой скоро нужно уезжать. Мой похотливый босс вернулся в город и созвал совещание со всеми своими сотрудниками перед открытием, — подруга корчит гримасу. — Он такая альфа-задница… Думает, что он — божий дар.

— Альфа-задница? — я задыхаюсь от смеха.

— Выглядит симпатично, обладает чванливостью, но он настоящая задница.

— Как его зовут? — лениво спрашивает Джозеп.

— Рик Сандерс. Ему принадлежит большинство здешних клубов. А что, ты его знаешь? Я бы не удивилась... В VIP-зоне всегда полно подозрительных людей, — знаю, она хочет добавить «как ты», но вместо этого быстро улыбается ему.

Я не осмеливаюсь взглянуть на Джозепа, но даже отсюда чувствую его улыбку.

— Тебе нужно снять ожерелье. Я сохраню его для тебя.

Я встречаюсь с ним взглядом в зеркале, и моя рука автоматически тянется к шее.

— Я не думаю, что смогу, — шепчу, сжимая пальцы вокруг трех изящных шестерок. — Это все, что у меня от него осталось.

— Он вернется к тебе, Ив. Для такой неизбежности тебе не нужно ювелирное изделие.

— Хотела бы я разделить твой оптимизм.

Данте, возможно, и сделал первый шаг пару часов назад, но мы все еще очень, очень далеки от того, чтобы все исправить. Эта неделя была мучительной без него. Я не спала и почти ничего не ела.

Беру расческу, чтобы собрать волосы в высокий хвост. Я себя не узнаю. Темный макияж глаз, нарумяненные скулы, соблазнительная красная помада… Мое черное платье слишком короткое и слишком обтягивающее, что мои изгибы проступают во всех нужных местах. Я хорошо выгляжу. Слишком хорошо. Джозеп тоже это знает. Морщины на его лбу становятся глубже с каждой минутой.

Он проходит дальше в мою спальню, и я вижу вспышку красного и серебряного в его руке. Одна из моих мини-камер была вставлена в рубиновый кулон, который висит у меня на шее. В толстом серебряном ангелочке на моем запястье и в бриллиантовой заколке для волос встроено еще несколько камер. Мои высокие каблуки были снабжены трекерами. Все будет контролироваться удаленно через ноутбук Джозепа.

Неохотно я расстегиваю застежку ожерелья Данте и передаю его Джозепу. Я наблюдаю, как он надежно прячет его в верхний карман своей рубашки.

— Как ты с ним познакомился? — внезапно спрашиваю я.

— Спецназ. Он был моим командиром.

Джозеп садится на кровать рядом со мной, его тяжелое тело оставляет огромную вмятину на серебристо-сером одеяле.

— Как долго вы служили вместе?

— Три года.

— Каким он был тогда?

— Настоящей альфа-задницей, — растягивает он слова Анны, сказанные ранее.

— Он спас тебе жизнь? Так вот почему ты так предан ему?

Он вздыхает и проводит рукой по подбородку.

— Все не так просто, — Джозеп собирается сказать что-то еще, но тут звонит его мобильный телефон. — Виктор ждет нас внизу.

— Пора идти, — тихо говорю я.

— В любое время, когда захочешь уйти, просто скажи.

— Роман говорил тебе, как он собирается разобраться с моим новым «хвостом» из ФБР?

— Не беспокойся об этом. Просто сконцентрируйся на выполнении работы и держись подальше от неприятностей.

— Ты действительно думаешь, что ему нельзя доверять? — с тревогой спрашиваю я.

Его молчание говорит за себя. Сегодняшний вечер — большой риск как для Джозепа, так и для меня. Один звонок от Романа, и каждый офицер ФБР в штате будет следить за нами.

Мы вместе выходим из многоквартирного дома. В нескольких метрах от машины я останавливаю его.

— Держи… твой старый сотовый, — говорю я, протягивая ему его.

— Спасибо, — бормочет он, кладя его в карман рядом с моим ожерельем. Он открывает мне дверцу, и я забираюсь на заднее сиденье, испытывая смесь ужаса и облегчения.

К тому времени, когда он поймет, что Данте пытался связаться с ним, я уже буду на месте.