70.

Единственное ощущение реальности, которое у меня есть прямо сейчас, - это быстро падающие капли дождя, которые почти барабанят по моей коже. Они неумолимы в своем подходе – вгрызаются в порез на моем лице – и все же каким-то образом они заставляют меня чувствовать себя…Я не знаю, приземленным, я полагаю. Потому что, если бы не дождь, я был бы слишком глубоко погружен в свои мысли, и в конце концов мои мысли затянули бы меня на дно. Но холодный ветер поддерживает меня в равновесии, и мурашки, которые он вызывает, напоминают мне, что я все еще жив.

Я не знаю, как я буду двигаться дальше без Джейса, и это потому, что мне не приходилось этого делать больше половины своей жизни. Он просто всегда был рядом, и хотя я не могу смириться с его потерей до конца своих дней, я чертовски уверен, что могу позволить себе чувствовать это. Дыра, которую он оставил в моей чертовой груди, никогда не заполнится, но я думаю, так оно и есть, когда ты теряешь часть себя. И это именно то, кем был Джейс: часть меня; другая сторона медали.

Отражение меня самого.

Я склоняю голову и закрываю глаза, и пытаюсь не дрожать, когда порыв холодного воздуха проносится мимо меня. Я слышу тихий плеск воды позади себя, за несколько секунд до того, как ощущаю ее присутствие. Ее теплое, ровное дыхание пробивается сквозь холод, когда она наклоняется и целует меня сзади в шею, и мое тело почти сжимается от того, как приятно было ощутить этот маленький жест.

Я оборачиваюсь, и вот она – насквозь мокрая, и все равно, самое красивое, что я когда-либо видел. Моя извращенная гребаная зависимость; женщина, которая практически вывернула меня наизнанку.

–Заходи внутрь, Дор; здесь чертовски холодно, - говорит она, затем убирает мокрые пряди волос, прилипшие к лицу.

–Еще немного, - говорю я ей, затем прочищаю горло, когда мой голос звучит колюче для моих ушей.

Сигнетт хмурится, затем подходит ко мне вплотную.

–Тогда я останусь здесь, с тобой.

Я качаю головой. –Возвращайся в дом, Сигс. Ты простудишься.

–Ты тоже можешь заболеть, ты знаешь? Ты не непобедим.

Я знаю, что она сказала это как логичный ответ на мой комментарий, но это все равно заставляет меня вздрогнуть. Это потому, что она права; я, блядь, не непобедим, и мне буквально потребовалось потерять кого-то важного в моей жизни, чтобы понять это.

–Я не... ‐ Ее брови сходятся вместе, когда она хмурится. –Я не хотела, чтобы это так вышло, клянусь.

–Я знаю. ‐ Я сглатываю и обнимаю ее за талию. –Поверь мне, я понимаю.

–Мне так жаль... - шепчет она. Ее губы приоткрываются, когда она втягивает воздух, а затем она начинает плакать.

–Сигс. ‐ Я притягиваю ее к себе, и от одного взгляда на боль и крайнюю печаль на ее лице у меня сами собой текут слезы. Потому что я могу повторить то, через что она проходит – смятение, вину и пустоту.

–Я не вызвала ничего, кроме хаоса, - говорит она, плача сильнее. –Потеря, печаль и...хаос.

–Нет. ‐ Когда она смотрит в землю и продолжает рыдать, я беру ее за подбородок и поднимаю ее лицо. –То, что произошло сегодня, не было твоей виной. Смерти Маверика и Джейса – это результат безумия Чейза. Я и команда знали, что будут смертельные случаи в тот момент, когда мы вошли в его поместье, и хотя я надеялся, что ничего не пойдет не так, это произошло. Но это не твоя вина, и я ни на секунду не виню тебя. И я уверен, что Алекс и Варша тоже этого не делают. Ты не можешь взваливать на себя тяжесть того, что изначально даже не было в твоих руках. Это несправедливо по отношению к тебе.

Она качает головой, как будто не верит ни единому моему слову.

–Ты и команда ввязались во все это из-за меня. Если бы я не пришла к тебе после убийства Райли, ты бы не пошел за моей мамой. Она все еще была бы здесь, и папа не знал бы о нас, и Джейс и Мейв все еще были бы живы и...

–Заткнись, блядь.

Дождь немного утих, так что теперь я могу видеть ее лицо немного четче, когда она удивленно моргает, глядя на меня.

–Положить конец Миранде - это то, о чем я никогда не пожалею, и если бы я мог, я бы сделал это снова, - честно говорю я ей. –И Джейс, он погиб, пытаясь защитить меня сегодня. Он принял удар, который предназначался мне. И Мейв – он сделал то же самое для тебя. Ты знаешь, почему это? - Новый поток слез застилает мне зрение. –Это потому, что они хотели, чтобы мы жили. Это потому, что они знали, что для всех нас было почти невозможно выйти из этой ситуации невредимыми, поэтому они охотно выдвинули себя вперед. Это было глупо и безрассудно с их стороны, но все же они сделали это для нас. Самое меньшее, что мы с тобой можем сделать, Сигс, - это уважать их решение и делать то, чего они от нас хотели.

–Я не хочу быть для тебя обузой, не тогда, когда ты тоже скорбишь. Я просто... Она смотрит в сторону. –Я хотела бы, чтобы все было по-другому. Я хотела бы сделать что-нибудь, чтобы исправить это; как-то сделать это лучше.

–Ты не можешь. И я тоже не могу. Они ушли, а мы здесь, и это гребаная правда.

Ее плечи трясутся, когда она плачет, и что-то у меня внутри переворачивается.

–Детка... ‐ Я обхватываю ее подбородок. –Посмотри на меня.

Она этого не делает и продолжает смотреть на улицу позади меня.

–Сигнетт. ‐ Я провожу подушечкой большого пальца по ее щеке. –Посмотри на меня, пожалуйста.

Это что-то меняет в ней. Она переводит свой взгляд на мой, и когда я изучаю ее лицо, открытость на нем, я выдыхаю и говорю слова, которые, как я уже давно знал, были правдой.

–Я люблю тебя. ‐ Я притягиваю ее ближе к себе и наблюдаю, как она резко вдыхает в ответ. –Я чертовски люблю тебя, Сигнетт Адлер, и я не смогу ничего из этого сделать без тебя. Жить, дышать, функционировать – ничего из этого. Мне нужно, чтобы ты была рядом со мной на каждом шагу этого пути, поэтому я хочу, чтобы ты взяла себя в руки и перестала жалеть нас обоих. Это никому не поможет, и это не лучший способ почтить Джейса и Маверика. Так что да, нравится тебе это или нет, ты застряла со мной, а я слишком чертовски эгоистичен, чтобы позволить тебе навредить себе.

Она обхватывает мое запястье одной рукой, а другой сжимает в кулаке перед моей футболки. Она выглядит ошеломленной, почти шокированной.

–Скажи это еще раз, - хрипит она, затем шмыгает носом.

Я наклоняюсь и касаюсь своим носом ее носа, убедившись, что не отрываю от нее глаз.

–Я люблю тебя, - повторяю я про себя. –Я думаю, что уже некоторое время люблю тебя, но я продолжал отталкивать эту мысль, боясь поторопить тебя с этим. Каждый раз, когда я чувствовал, как мое тело гудит в твоем присутствии, или ощущал приятную тяжесть на груди, когда ты была рядом, я знал; знал, что, черт возьми, это значит. И как бы сильно я ни ненавидел этот термин за ту власть, которую он имеет над нами, я не могу отрицать, что чувствую это к тебе. Я влюблен в тебя, и это чувство никогда не пройдет, потому что оно проникло в каждую клеточку моего существа.

Она смеется, а потом плачет. Она крепче сжимает в кулаке мою футболку, затем наклоняет голову набок и целует меня в губы.

–И я люблю тебя. Я знала это с той ночи, когда ты отвел меня на тот холм после того, как Варша убила Гэвина. Ты сказал мне тогда, как любовь сделала тебя слабым, но все, о чем я могла думать, это о том, насколько я стала сильнее, просто зная, что люблю тебя. Ты помогаешь мне летать, Дорран, и это то, за что я всегда буду благодарна.

Слышать, как она говорит такие вещи, ошеломляюще. Это захватывающе и пугающе, и я никогда не устану от этого, несмотря на то, что знаю, что я не вполне этого заслуживаю.

–Это все из-за тебя, - говорю я ей. –Это всегда была ты. То ли из-за того, что ты пережила жестокость своей матери, то ли из-за того, что противостояла ей. Было ли это окончанием жизни Райли из-за его намерений по отношению к тебе или убийством твоего отца за то, что он отнял у нас с тобой, ты сделала все это сама, Сигнетт. И как бы мне ни хотелось приписать тебе твою силу, я не буду, потому что ты – сила природы, за которой я более чем счастлив стоять, а не затмевать.

Она берет мое лицо в ладони и тянет меня вниз, чтобы поцеловать, а я обнимаю ее за талию и целую в ответ.

Она запускает пальцы в волосы у меня на затылке, и мое тело гудит от давления.

–Обещай мне, что ты никогда не бросишь меня, - приказывает она в перерывах между поцелуями.

–Никогда. И если я когда-либо произвел на тебя такое впечатление, тогда прости. ‐ Я прижимаю ее тело к своему. Мы так близки, что дышим одним дыханием. Это идеально. Это все.

–Нет... ‐ Она открывает рот и целует меня сильнее, и я могу только не отставать от нее. –Я люблю тебя, Дорран.

–Я люблю тебя, Маленький Лебедь.

Дождь снова усиливается, но мы с Сигнетт продолжаем держаться друг за друга. Пока у меня есть она, а у нее есть я, мы можем справиться с чем угодно вместе. Сломленная, избитая и в синяках – она для меня все, и я могу только надеяться, что меня для нее достаточно.

Ущербная принцесса и ее Кровавый принц – о нас мало кто знает, но, возможно, однажды они узнают. Может быть, кто-нибудь напишет нашу историю на страницах, и если они это сделают, интересно, найдет ли она отклик у тех, кто ее прочитает.

Не каждая история любви написана кровью, но моя и Сигнетт - да. И это нормально, потому что это наша искаженная реальность – единственная, которую мы знаем.

Единственная, которую мы всегда будем знать.