И в самом деле, кому нужны «лидеры», способные на такое вопиющее пренебрежение к злодеяниям?

Сиенна решила, что не сможет посмотреть на себя в зеркало, выполнив такой приказ. Если бы она это сделала, то стала бы соучастницей, а с этим она жить не могла.

— Что ты сделала? — спросил Гэвин.

— Арестовала его.

Сиенна не хотела признаваться, как много значило для нее выражение гордости на его лице, но это так. Потому что, по правде говоря, она не получала такого взгляда ни от кого другого. Ни от кого. Даже ее коллеги, некоторые из которых выражали поддержку в приватной беседе, в момент натиска практически исчезли, не желая публично присоединяться к ней. Она говорила себе, что понимает. Но на самом деле? Это было больно. Очень. Даже Брэндон выглядел шокированным и сомневающимся, когда та рассказала ему о своих планах, и спросил, уверена ли она, что стоит рисковать своей карьерой. Но Гэвин смотрел на нее с таким ясным, непоколебимым уважением в глазах, что у нее перехватило дыхание. Сиенна и не подозревала, как сильно ей это было нужно. То, что это исходило от Гэвина, вызывало в ней противоречивые эмоции.

— Конечно, ты это сделала, — тихо сказал он, как будто с тех пор, как она начала рассказывать свою историю, он не сомневался, что все закончится именно так.

Она прочистила горло и перевела взгляд на него.

— В любом случае, с моими боссами все прошло примерно так же хорошо, как ты можешь себе представить, — сказала она. — Они могли бы удовольствоваться выговором или отпуском без сохранения заработной платы, и я, возможно, приняла бы и то, и другое, потому что в противном случае все бы списали на недостаточность улик и на то, что я вышла из-под контроля, оклеветала человека, пренебрегла процедурой и так далее. Но позвонил мэр, и он был в ярости. История с арестом сотрудника его избирательной кампании разлетелась по всем новостям. Я просто ждала, когда меня уволят.

— А потом?

— А потом мне позвонил один из моих боссов и сказал, что может предложить мне перевод в Неваду. Что Ингрид, главный детектив в Рино, готова взять меня на работу, несмотря на разногласия.

— Ингрид. Интересное имя.

— Она очень интересная женщина, поверь мне.

Гэвин улыбнулся.

— И ты ухватилась за это, несмотря на то, что поклялась никогда не возвращаться в эту адскую помойку.

Сиенна не смогла сдержать смех.

— В точку.

Он улыбнулся ей.

— Ты поступила правильно, Си.

Си. Услышав это прозвище из его уст, Сиенна почувствовала себя так, словно внутри нее бурлил и переливался бурный океан. Его голос был мягким, и их взгляды задержались на мгновение. Она прервала зрительный контакт и отвела глаза. У нее возникло странное желание дотянуться до чего-нибудь и удержать, но ничего не было. Она сидела на коробке с вещами, которые собрала и положила на заднее сиденье машины, прежде чем отправиться прочь от своей жизни обратно в «Самый большой маленький город в мире»⁸.

— Так какой он? — спросил Гэвин. — Этот «твой бойфренд»?

— Хм. — Сиенна наклонила голову, представляя себе Брэндона. Почему, черт возьми, у нее были проблемы с представлением его лица? Она почувствовала, что хмурится, и постаралась расслабить мышцы лба. — Он адвокат.

— Это его определяющее качество?

Сиенна закатила глаза.

— Нет, это не его определяющее качество. Что ты хочешь услышать? Его зовут Брэндон Гатри. Он добрый. Симпатичный. Его все любят. Умеет добиваться своего. Поддерживающий. — В основном.

Конечно, он не очень-то хотел, чтобы она переезжала сюда и воспользовалась представившейся возможностью спасти свою карьеру. Могла ли та винить его? Он любил ее и хотел начать их совместную жизнь, а не откладывать ее на потом ради неожиданных отношений на расстоянии.

— А как насчет тебя? — спросила она, пытаясь придать своему голосу легкомысленный оттенок и подозревая, что не справилась. — Ты так и не женился?

Он помолчал немного, его пристальный взгляд скользил по чертам ее лица, словно что-то выискивая.

— Нет.

— Хотя бы приблизился? — спросила она.

— Да, однажды, — ответил он. — Давным-давно.

В ее грудной клетке зашевелилась колючка, а потом она поняла, что он имеет в виду ее, и эта колючка проросла шипами.

— Не смешно, — сказала она.

Он едва заметно улыбнулся, но его голос был мягким, когда он ответил:

— Я знаю. — Затем сделал небольшую паузу. — Но нет, я никогда ни с кем не сходился близко.

— Почему? — Ей было трудно поверить, что такого мужчину, как он, — красивого, богатого, успешного, — не окружает множество женщин. А возможно, так оно и было. Может быть, он просто не был заинтересован в женитьбе на одной из них. Может, давно понял, в тот самый день, когда она ждала его в часовне, украшенной искусственными цветами, что холостая жизнь — это то, что ему нужно, и остался при своем мнении.

Возможно, это означало, что ей не следовало принимать это близко к сердцу. Дело было не в ней. А в каждой женщине на земле. И почему даже сейчас мысли о том дне заставляли ее чувствовать горечь и печаль?

В ответ на ее вопрос Гэвин пожал плечами, и она вдруг поняла, каким огромным он выглядит, сидя на маленькой коробке, и что ему, вероятно, неудобно. Это было вроде бы комично, но вроде бы и нет, и, Боже, внутри нее происходило такое столкновение, такая противоречивая смесь эмоций. А может, это была просто усталость.

— Я много лет был в разъездах, потом с головой ушел в эту работу. А после просто не встретил подходящего человека.

Она хмыкнула, не позволяя эмоциям завладеть ее мыслями, как это было мгновение назад.

Заткнись, Сиенна.

Она сделала еще один глоток воды, и он некоторое время наблюдал за ней, а затем обвел взглядом комнату.

— Вот как бы все было, если бы мы переехали в тот дом, — тихо сказал он, заставив ее тело замереть.

Тот дом.

Тот самый, о котором она не думала уже очень давно, но который вдруг ясно предстал перед ее мысленным взором. О, она знала, о каком доме он говорит.

— Гэвин, — предупредила она.

В его глазах что-то вспыхнуло.

— Ты никогда не думала об этом? Не представляла?

— Нет, — ответила она. — А если и думала, то не помню. — В этот раз ей лучше удался легкомысленный тон, или, по крайней мере, ей так показалось.

Но когда посмотрела на Гэвина, то усомнилась в правильности своего предположения. Он наблюдал за ней с легкой улыбкой на губах, словно прекрасно знал, что она лжет. И вероятно так и было. Ведь он прекрасно умел читать лица. И не только ее. Сиенна прекрасно понимала, что на ее лице сотня признаков лжи, и если он все еще помнил о ней хоть что-то, то уловит хотя бы один из них.

Она чувствовала себя слабой и незащищенной там, где раньше была любимой и желанной. Давным-давно.

Гэвин отвел взгляд, и у нее возникло странное чувство, что он дает ей возможность побыть наедине с собой.

— Я сказал Мирабель, что ты вернулась в город, — сказал он.

Она едва сдержала дрожь, но поняла, что ей не удалось скрыть боль в глазах.

— Она скучает по тебе, Си, — мягко сказал он.

И снова «Си». Она хотела сказать ему, чтобы он перестал так ее называть, но не знала, как это сделать, чтобы не показаться жалкой. Это не звучало как сказанное намерено, просто как старая привычка, поэтому она оставила все как есть. Лучшим решением было завершить это дело и больше никогда не общаться с ним. Никогда не смотреть ему в глаза. Никогда больше не слышать, как он называет ее «Си» или как-нибудь еще, если уж на то пошло. И почему эта мимолетная мысль вызвала в ней еще больше противоречивых эмоций? И почему это происходило только рядом с Гэвином и ни с кем другим?

— Я тоже скучаю по ней, — призналась она, потому что это была правда, а правду говорить было легче, чем пытаться лгать, когда он — хотя бы частично — все равно видит ее насквозь.

— Мне очень жаль, — сказал он, и ее глаза встретились с его, расширившись от удивления. — Я о многом сожалею, Си, и в первую очередь о том, что ты потеряла Мирабель.

Сиенна издала слабый болезненный стон, но покачала головой.

— В этом нет твоей вины. Я сама виновата. Я должна была поддерживать связь, — сказала она. — Хотя, поначалу... для меня было лучше оборвать все связи. — Девушка ковырнула ногтем край этикетки своей бутылки с водой. — Потом, когда освоилась в новой жизни в Нью-Йорке, когда обрела счастье... двинулась дальше... мне казалось, что связь с ней... ну, не знаю... может отбросить меня назад, наверное. — Может быть, она даже боялась, что это полностью перечеркнет ее счастье и она вернется к исходной точке, к тому самому дню, когда постучалась в дверь трейлера Мирабель в арендованном, испачканном грязью свадебном платье. Сиенна покачала головой. — У меня возникло бы искушение спросить о тебе... а я действительно не хотела знать... — Но она хотела. Очень хотела. И это действительно было проблемой. Она издала небольшой смешок, в котором не было ничего забавного. — Так что я просто оставила свою жизнь здесь позади.

На несколько мгновений они замолчали, в воздухе повисла тишина, в которой слышались так и не высказанные слова, и сожаление, которое они оба испытывали. Хотя Сиенна не хотела вдаваться в подробности. Ведь в этом не было никакой цели, не так ли? Они оба жили дальше. Она была практически помолвлена, и, хотя судьба снова свела их вместе, это было временное явление.

Возможно, небольшая часть ее души действительно никогда не двигалась дальше, несмотря на то, что она только что сказала ему. Может быть, нужно отдать должное судьбе за их воссоединение, и вселенский замысел — во всяком случае, для нее — заключался в том, чтобы полностью выкинуть из своей системы его последний кусочек. Чтобы доказать себе, что она может проводить время с Гэвином, не расплавляясь в лужу эмоциональной слизи; может даже копаться в прошлом, признавать старые обиды и при этом спокойно спать этой ночью. А потом, когда их совместное времяпрепровождение подойдет к естественному завершению, потому что дело будет раскрыто, Сиенна сможет идти своей дорогой, зная, что Гэвин Декер больше не занимал ни частички ее сердца.