– Итак, кхм... – Я прочищаю горло и поворачиваюсь к Кеве, которая вытирает бокал. – Елена сказала, что у входа есть фонтан. Никто не подскажет, куда идти? Я хочу сделать парочку селфи.

* * *

– Со мной все в порядке, Артуро, я тебе уже десять раз сегодня говорила! Пожалуйста, перестань звонить.

Я убираю телефон в карман и затаскиваю последний чемодан в свою новую спальню. Она находится на другом конце четвертого этажа и самая дальняя от комнаты Драго. Спальня небольшая и имеет только одно окно, на котором даже нет занавесок. В воздухе витает слабый запах свежей краски, комнату, вероятно, недавно отремонтировали. Мой взгляд падает на узкую кровать у стены и задерживается на ней.

Я не люблю спать одна.

В ночь после смерти родителей я впервые пробралась в кровать сестры, чтобы поспать. Артуро обнаружил меня там, когда пришел проведать нас утром, но ничего не сказал. После этого я продолжала спать в кровати Аси каждую ночь в течение нескольких лет. В глубине души во мне поселился леденящий душу страх, что однажды ночью Артуро разбудит меня и сообщит, что Ася погибла, как и наши мама и папа. Я была уверена, что если она спит рядом со мной, когда засыпала, то и утром останется там же.

Ася никогда не просила меня вернуться в мою кровать. Ни разу. Даже когда ее кровать стала слишком маленькой для нас двоих. Моя сестра – близнец. Моя вторая половина. Люди часто ошибались, считая ее более хрупкой. Ася всегда была интровертом, тихой, и ничего, кроме музыки, ее не интересовало слишком долго. Но она намного сильнее меня. Я просто лучше притворяюсь.

Повзрослев, я перестала пробираться в ее постель. Я стала взрослой девушкой, и от меня ожидали, что стану спать в своей собственной кровати. В ней всегда было холодно и одиноко, и мне никогда не удавалось найти спокойствия. Обычно справлялась с этим, но бывали моменты, когда не могла успокоиться. Я металась на кровати и переворачивалась с боку на бок, пока Ася не присоединялась ко мне. Она всегда чувствовала меня. О, как я скучаю по ней.

Я так счастлива, что она встретила Пашу. День ее свадьбы стал самым радостным днем в моей жизни. Видеть ее счастливой и улыбающейся после всего, что она пережила, наполнило меня радостью. Даже если это в какой-то мере означало ее потерять.

Я снова достаю телефон и смотрю на экран. Звонить Асе уже поздно, мы уже пообщались днем. Бросив телефон на кровать, я приседаю рядом с желтым чемоданом, в котором хранятся самые необходимые вещи, и начинаю рыться в нем в поисках блокнота. Писательство всегда поднимает настроение, когда чувствую себя подавленной.

Пять минут спустя я уже лежала на одеяле, листая толстую блестящую тетрадь, когда меня осенила мысль. Я так и не спросила Драго, откуда он узнал о моей истории.

 Драго

Блондин, сидящий напротив меня в кабинке, наклоняется вперед и тычет в меня пальцем. – Ты мне не нравишься, Драго.

– Ну, ты мне тоже не нравишься, Белов, но так уж вышло, твоему пахану нравятся боеприпасы, которые я предлагаю. Ну так что, по рукам или как?

Русский сужает на меня глаза и разражается хохотом, берет телефон и кому-то звонит, вероятно, Петрову. У Сергея Белова глубокий голос, поэтому я слышу все, что он произносит, но все равно не могу понять, о чем он говорит по-русски с паханом Братвы.

– Доставка раз в два месяца, – заявляет Белов в конце разговора. – И Роман хочет встретиться с тобой лично. В следующем месяце.

– Хорошо. Я сообщу тебе время и место.

Белов кивает и встает, чтобы уйти, затем опускает взгляд на кресло. – Не против, если я сфотографирую кабинку? Я все пытаюсь убедить Пашу сменить интерьер наших клубов на белый. Он сказал, что подумает об этом, когда я уйду на пенсию.

– Какие-то особые причины для этого? – спрашиваю, приподняв бровь.

– Да. – Он поднимает телефон и делает снимок. – Видимо, кровь трудно вывести со светлой обивки.

Я провожаю его взглядом, пока он идет к выходу, насвистывая по пути. Похоже, он такой же сумасшедший, как я слышал от людей.

Взяв со стола телефон, проверяю сообщение, которое Филип прислал мне ранее, – адрес человека, проболтавшегося румынам о нашем грузе. До встречи еще пара часов, а значит, у меня есть время посмотреть, чем занимается моя очаровательная жена, прежде чем отправиться в путь. Йован присылает мне ежечасные обновления, и в последнем сообщении говорится, что Сиенна и ее подруга только что вошли в ресторан, который находится в пятнадцати минутах езды от клуба.

Подземный гараж под «Наосом» заполнен несколькими автомобилями, включая внедорожник, на котором приехал сюда, и две старые машины, которые использую, когда не хочу, чтобы меня заметили. Я миную все машины и подхожу к черному мотоциклу, который припарковал в дальнем углу. Езда на нем – гораздо более мудрый выбор при решении деликатных вопросов. Наш стукач Уэсли стал одной из таких проблем, и его нужно поставить в пример, чтобы другие знали, что произойдет в случае ослушания.

Подъехав к ресторану, припарковал мотоцикл с водительской стороны белого седана Йована и поднял козырек на шлеме. Моя жена сидит за столиком у панорамного окна, а с ней – блондинка из «Наоса». Они о чем-то смеются. На Сиенне свитер ужасного голубого оттенка. Как будто этого мало, на нем блестящие золотые детали, которые сверкают, когда на нее падает солнечный свет. Мой взгляд скользит по ее ногам в блестящих золотых брюках – скинни и останавливается на туфлях. Они того же синего оттенка, что и свитер, с маленькими бантиками на каблуках.

– Докладывай, – говорю я и поворачиваюсь к Йовану.

Он высунул локоть из открытого окна и кивнул в сторону женщин. – Она встретилась с этой девушкой, Луной, и еще одной подругой в торговом центре. Они зашли в несколько бутиков, чтобы купить всякие безделушки, а потом она затащила их в отдел, где продаются канцелярские товары.

– Что она там купила?

– Пару блокнотов и ручки. И держатель для ручек, похожий на кролика. – Он закатывает глаза.

– А после?

– Они немного погуляли по торговому комплексу, делая селфи, а потом мы высадили вторую девушку у ее дома и приехали сюда.

– Что-нибудь еще?

– Ее брат позвонил ей по дороге сюда.

– О чем они говорили? – спрашиваю я.

– Я не слышал его слов, но, судя по ее ответам, думаю, он хотел узнать, все ли у нее в порядке. Она сказала, что прекрасно проводит время, тратя твои деньги.

Я оглядываюсь на свою жену. Банк присылает мне текстовое сообщение каждый раз, когда используется моя карта. Сегодня я не получил ни одного. Она оплачивала покупки собственными деньгами.

Йован произносит что-то еще, но из-за шлема я не улавливаю.

– Повтори, – говорю я и поворачиваюсь к нему лицом.

– Перед самым рестораном ей позвонили еще раз, но она не ответила. Когда посмотрела на экран, то, должно быть, сбросила звонок и положила телефон обратно в сумочку.

– Интересно. Если ей еще раз позвонят, дай мне знать.

– Конечно.

Я наблюдаю за женой, которая в данный момент хихикает с официанткой, разводя руками в воздухе. Ногти у нее сегодня покрыты золотистым лаком. Я перевожу взгляд с ее рук на губы, гадая, что ее так взволновало. Ее губы шевелятся, и я вижу их отчетливо, но не могу понять, что она говорит. Официантка отвечает, но не улавливаю слов молодой азиатки. Я смотрю на вывеску над входом. Японский ресторан. Неудивительно, что не могу понять, что они обсуждают. Я не говорю по-японски, но, похоже, Сиенна знает язык. Ну разве моя блистательная жена не полна сюрпризов?

– Позвони Кеве, – приказываю Йовану. – После ужина хочу, чтобы она попросила мою жену помочь на кухне.

Йован смотрит на меня и удивленно приподнимает брови. – Хорошо, – бормочет он, на его лице написано замешательство.

– Небольшие задания, ничего сложного. Если Сиенна откажется, скажи Кеве не настаивать.

– И это все?

– Сегодня я буду разбираться с Уэсли и вернусь домой не раньше полуночи. Скажи Кеве, чтобы она сообщила, что произошло на кухне.

Йован отвечает, но я не обращаю на него внимания, возвращаясь взглядом к своей жене. Утром я проснулся с Сиенной в объятиях, она свернулась калачиком, как котенок. Я хотел бы не покидать ее. Остаться в постели, прижимаясь к ней всем телом, было гораздо лучше, чем пойти на работу, даже без секса. Я попытался вспомнить, возникало ли у меня когда-нибудь желание провести ночь с женщиной без секса, но так и не смог. И уж точно никогда не откладывал деловые обязательства, чтобы проведать одну из женщин. Но вот я здесь, шпионю за собственной женой, вместо того чтобы разбираться с болтуном, не умеющим держать рот закрытым. И гадаю, кто, черт возьми, был на другом конце телефонной линии, когда она сбросила звонок.

– Если кто-то приблизится к моей жене, разберись с ним, – бросаю я и опускаю козырек. Пора навестить стукача.

– Разобраться с ним? – спрашивает Йован. – В каком смысле?

Я встречаю его взгляд через тонированный щиток. – Любым способом, который заканчивается местом на кладбище, Йован.

 * * *

Домой я добрался уже далеко за полночь. Обратно мне пришлось возвращаться более длинным путем, потому что вокруг квартала Уэсли сновали копы. Вероятно, кто-то сообщил о криках.

Я киваю мужчине, стоящему на страже у входной двери. – Что-нибудь случилось?

– Нет. Охранники за оградой по периметру подтвердили, что ничего подозрительного.

– Хорошо, – говорю я и поднимаюсь наверх.

Это лишь вопрос времени, когда Богдан сделает свой ход. Скорее всего, он ударит по одному из наших складов или, может, по клубу, но предпочитаю прикрывать все свои тылы, поэтому позаботился, чтобы наши люди расположились вдоль дороги, ведущей к дому.

Я вхожу в спальню и сразу же понимаю, что что-то не так. Груда разноцветных чемоданов исчезла. Кровать пуста. Похоже, моя жена считает, что имеет право решать, как нам спать. Я бросаю пиджак на кресло рядом с балконной дверью и иду в ванную.