Глава 128 Верховенский 38

«И тебя с Новым годом»!

Ло Вэньчжоу достал сигареты, бросил взгляд на пачку и досадой обнаружил, что только что отдал Лу Гошэну последнюю сигарету, а в руках у него осталась лишь смятая упаковка.

Он сидел в комнате для допросов, на которую сейчас было обращено множество пытливых взглядов. Несмотря на обжигающее спину отопление, Ло Вэньчжоу казалось, что он находится на заброшенном кладбище и собственноручно выкапывает из братской могилы старый гнилой гроб.

Это ужасало. Ему даже пришлось сделать глубокий вздох, чтобы усидеть на месте.

Ло Вэньчжоу залпом выпил холодную воду из своей чашки.

— Хочешь сказать, вы подожгли «Лувр», — прочистив горло, четко проговорил Ло Вэньчжоу, — и повесили поджог на полицейского? Как его звали? Когда это произошло?

— Должно быть, прошло больше десяти лет... четырнадцать, нет, почти пятнадцать лет назад. — Лу Гошэн почесал пальцем лоб и слегка скривил губы: — Ты у меня спрашиваешь, как звали полицейского? Откуда мне знать?

Ло Вэньчжоу медленно смял в шарик пустую пачку из-под сигарет и покатал ее туда-сюда на ладони. Он повернул голову и посмотрел на камеру видеонаблюдения, будто мог встретиться взглядами с ошарашенными зрителями по ту сторону объектива. Затем он снова вольготно уселся и медленно сдвинул «крышку этого гнилого гроба».

— Четырнадцать лет назад в муниципальном бюро работал офицер криминальной полиции по имени Гу Чжао. Будучи одним из руководителей дела 327, он очень переживал, что им никак не удается тебя поймать. Однажды он случайно узнал, что на месте массовой драки был найден отпечаток пальца, совпадающий с твоими отпечатками в базе данных. Следуя этой зацепке, он в итоге обратил внимание на «Лувр».

В комнате наблюдения поднялся гвалт, кто-то не раздумывая выпалил:

— В чем дело? Лао Лу, что происходит?

— Погодите-ка, Гу Чжао... припоминаю, кажется тогда он...

— Как это возможно?

— Откуда он знает?

Лу Юлян не проронил ни слова, в тот момент он напоминал непоколебимую каменную статую.

— Хотя в его расследовании намечался очевидный прогресс, на деле оно так ни к чему и не привело, — сказал Ло Вэньчжоу. — Гу Чжао погиб при пожаре в «Лувре» и попал под подозрение в умышленном убийстве, вымогательстве и получении взятки. Так называемый «отпечаток пальца разыскиваемого преступника» был лишь выдумкой и поводом для вымогательства. Дело вылилось в огромный скандал, который замалчивают по сей день.

Лу Гошэн на мгновение задумался и кивнул:

— Примерно так все и было.

— Значит, вы использовали «Лувр» в качестве убежища, а Гу Чжао был несправедливо обвинен, — сказал Ло Вэньчжоу. — Как вы это сделали?

Лу Гошэн дважды задумчиво повторил слова «несправедливо обвинен» и пожал плечами:

— Капитан Ло, я всего лишь маленький человек. Ты спросил у меня, но у кого спросить мне? Если бы тот коп не стал козлом отпущения, то нам самим бы пришел конец. Мне до сих пор страшно.

Сяо Хайян занимал небольшой уголок в комнате наблюдения. Казалось, в тот момент ему на голову вылили горшок кипящей белой краски; его разум опустел, выгорев дотла.

Люди вокруг него, их голоса и целый мир вдруг превратились в котел с бурлящей кашей. Опомнившись через некоторое время, он осознал, что Фэй Ду крепко прижимает его к стене.

Одной рукой Фэй Ду держал его за плечо, а другой зажимал ему рот. От лица молодого мужчины будто бы веяло ледяной стужей.

Сяо Хайян заглянул в глаза человека напротив и почувствовал, что на него смотрят две сверкающие бездушные стекляшки. В их отражении он увидел собственное жалкое перекошенное лицо.

На мгновение мужчина совершенно позабыл, где находится, и не понимал, радоваться ему или сердиться. Его разум будто бы отключился, а сам он на некоторое время впал в оцепенение.

Сжигающее дотла оцепенение.

Прошла целая вечность, прежде чем Фэй Ду отпустил его. Все собравшиеся в тускло освещенной комнате наблюдения были шокированы словами Лу Гошэна, им очень хотелось поставить речь преступника на быструю перемотку. Никто и не заметил, скопившиеся в маленьком темном углу горе и ненависть, грозившие затопить собой человека.

Струна, что была натянута внутри Сяо Хайяна в течение более десяти лет, резко порвалась, давая волю все еще очень ярким и болезненным воспоминаниям. Чувства разом нахлынули на несчастного, грозясь излиться рыданиями.

Но было нельзя.

Момент был неподходящим, обстановка была неподходящей, все было не так.

Фэй Ду перед ним был подобен даосской печати в человеческом обличье, что возвращала его пошатнувшийся рассудок и душу, готовую вот-вот вырваться наружу, обратно в бренное тело.

Сяо Хайяну почти наяву слышалось, как цунь за цунем рвется его кожа. Ему было невыносимо больно.

Он безжалостно¹ уставился на Фэй Ду, в какой-то момент почти возненавидев его.

Однако Фэй Ду был непреклонен; его взгляд накрепко пригвоздил Сяо Хайяна к месту.

Фэй Ду молча поднял указательный палец, легонько покачал головой и беззвучно произнес: «Терпи».

Ло Вэньчжоу невозмутимо выдохнул и продолжил допрос:

— Сунь Цзясин – бывший мошенник, после выхода из тюрьмы работал водителем в «Улье» под вымышленным именем Сунь Синь. По его словам, ты часто пользовался его машиной в личных целях, так?

— Верно, — кивнул Лу Гошэн. — Этот человек труслив и очень сговорчив. Он знал, кто я такой и поначалу боялся меня. Как-то раз он упомянул, что ему приходится работать здесь ради больного ребенка. Мы оба отцы, поэтому несколько раз я заговаривал с ним о детях, и постепенно мы подружились. Он нуждался в деньгах, я дал ему немного и попросил свозить меня кое-куда. Мне захотелось посмотреть на дочь. Я ушел сразу же, как только увидел ее и на контакт не пошел.

— Откуда у тебя деньги? — спросил Ло Вэньчжоу.

Лу Гошэн не спеша стряхнул пепел с сигареты:

— Я числился «электриком» в «Улье». Каждый месяц мне платили зарплату. Не слишком много, я думаю, примерно столько же, сколько получаете вы, полицейские. Но мне было некуда их тратить, да и копить не имело смысла.

— Улей содержал тебя задарма?

— Не задарма, — сказал Лу Гошэн. — Мы отличаемся от какой-то мелкой вороватой² шпаны. В наши обязанности входят только очень важные дела. Это мы настоящие добытчики денег для организации.

— Что за важные дела? Кто вас нанимает?

— Настоящие клиенты. Существует два типа работы: первый – задание на жизнь, а второй – задание на смерть. С последних, как правило, не возвращаются. Их берут только те, кто дошел до края. Они становятся кем-то вроде тех смертников, о которых сообщают в новостях. Вот только теракты совершаются демонстративно, наша же работа делается так, чтобы никто не узнал. Например, автомобильные аварии, убийца и жертва не знают друг друга, при столкновении оба погибают, и все выглядит как несчастный случай. Затем дело передается в дорожную полицию, и никто не будет его расследовать.

— Задания на жизнь несколько сложнее. Во-первых, человек, который берется за работу, должен быть знаменит. Кто-то малоизвестный не подойдет. Возьмем, к примеру, меня, десять лет назад едва ли нашелся бы местный житель, который не слышал об автомагистрали 327, — с невероятным самодовольством сказал Лу Гошэн. — Во-вторых, выполняя работу, нужно намеренно разоблачить себя, сделать так, чтобы полиции была точно известна твоя личность. Ты ведь понимаешь это?

— Зачем? — спросил Ло Вэньчжоу.

— Чтобы защитить клиента, — сказал Лу Гошэн. — Расследуя убийство, вы, полицейские, в первую очередь проверяете ближайшее окружение жертвы, так? Когда мы выполняем нашу работу, на следующий день в газетах пишут что-то вроде: «некий беглый преступник совершил убийство и грабеж, а затем скрылся в этом районе». Таким образом, ваше внимание переключится, и клиент остается вне подозрения. А нас вы в любом случае не поймаете. Такую работу следует выполнять аккуратно и быстро. Прежде чем пойти на дело, для нас специально разрабатывают план. Если полиция заподозрила клиента, значит, мы оказались бесполезны, и нас сделают козлами отпущения³. Неважно, сколько у нас денег, ведь мы не можем их потратить. Это и называется «жизнью и смертью правит судьба⁴». Весьма захватывающе, правда?

Должно быть, убийца Чжоу Цзюньмао принял «смертельное задание» от Чжэн Кайфэна. В то время как убийство Фэн Биня Лу Гошэном было «жизненным заданием». Конечно, если Вэй Вэньчуань следовал всем «надлежащим процедурам», нанимая его.

— Кто эти так называемые клиенты? — сурово спросил Ло Вэньчжоу.

— Я не знаю, — покачал головой Лу Гошэн, — это большие шишки, они никогда не связываются напрямую с такими как мы.

Занимая пост президента компании, Фэй Чэнъюй слыл весьма хватким и дальновидным человеком, тем не менее, в какой-то момент на него как будто нашло наваждение, и он инвестировал во множество «нерентабельных» предприятий. Помимо этого, имели место сомнительные взносы на благотворительность, перенаправление процентной прибыли, фальшивые контракты и отмыв гигантских сумм за рубежом... Таким образом они тайно взрастили дремлющего во тьме монстра, однако на поверхности все оставалось чисто. Такая деятельность была во сто крат более секретна, чем наем посредственного киллера для заказного убийства.

— Тогда я спрошу кое о чем, что ты точно знаешь, — Ло Вэньчжоу постучал по столу, призывая впавшего в транс протоколиста сконцентрироваться. — Лу Гошэн, в тот день, когда подросток Фэн Бинь был убит в туристической зоне Барабанной башни, камеры наблюдения зафиксировали твое лицо. С телом мальчика обошлись точно так же, как с Лу Юем, третьей жертвой дела 327. К тому же на месте происшествия был найден твой отпечаток пальца. Тебе есть что сказать?

— Нечего, — ничуть не колеблясь, ответил Лу Гошэн. — Это сделал я.