Глава 32 Жюльен 31

И в самом деле, напоминает многоножку на болоте.

Дверь в комнату для допросов скрипнула, и в следующий миг в помещение вошли двое полицейских с абсолютно бесстрастными выражениями лиц. Надавив руками на плечи Чжао Хаочана, они усилием заставили мужчину вернуться на место. Блестящие наручники со щелчком захлопнулись на «драгоценных» адвокатских запястьях. Металлические браслеты и ремешок наручных часов удивительным образом гармонично дополняли друг друга.

Великолепие, холод и пронзительность.

Наблюдая со стороны, Фэй Ду внезапно прищурился и сказал:

– Ваши наручники выглядят просто великолепно. Сможете чуть позже отправить мне хотя бы одну пару в качестве сувенира?

После продолжительного молчания, Тао Жань спросил:

– Зачем тебе наручники?

Повернув голову, Фэй Ду посмотрел на мужчину, и, видимо, осознав, что своей просьбой немного перегнул палку, решил промолчать, просто одаривая собеседника многозначительным, напоминающим изгиб персиковых лепестков, взглядом.

Тао Жаню, конечно же, потребовалось немало времени, чтобы осознать весь смысл слов Фэй Ду. Ведь будучи мужчиной с традиционными взглядами, в жизни которого царили лишь сверхурочная работа и ипотечный кредит, вице-капитан Тао действительно не мог в полной мере оценить расточительный(1) образ жизни богачей. Воочию узрев неподобающее поведение Фэй Ду, он почувствовал себя свидетелем некого непотребства, поэтому не преминул сделать юноше выговор:

– Если продолжишь говорить ерунду, то немедленно выйдешь вон!

Фэй Ду кашлянул и, приняв подобающий вид, запрятал своего внутреннего ловеласа куда подальше, решив впредь держать рот на замке.

Чжао Хаочан невольно вздрогнул от холода металла наручников. Опомнившись, он предпринял очередную попытку оправдаться:

– Подождите, какой еще дом?..

Ло Вэньчжоу хладнокровно прервал его бормотания:

– Ты хочешь сказать, что этот дом не твой? Адвокат Чжао, системы мониторинга, расположенные на территории винодельни «Фэн Цин», говорят об обратном.

Наконец на лице Чжао Хаочана отразилось волнение. Наручники на его запястьях начали беспорядочно постукивать по столу.

В полной мере наслаждаясь новым выражением лица адвоката, Ло Вэньчжоу не спеша добавил:

– Кроме того, кто тебе сказал, что мы не смогли отследить дальнейший маршрут Хэ Чжунъи после автобусной остановки? Например, на перекрестке Вэньчан.

– Нет, этого... не может быть...

– Ты подозреваешься в умышленном убийстве и перемещении тела убитого. Также из страха быть опознанным семьей жертвы, ты сломал защитное ограждение на крыше небоскреба, пытаясь подтолкнуть ни в чем неповинную женщину к публичному самоубийству. Ты многократно вмешивался в расследование, вводя в заблуждение сотрудников полиции, к тому же сфабриковал обвинения против другого лица. Чжао Хаочан, теперь в нашем распоряжении имеются неопровержимые доказательства твоей вины. Хочешь сказать что-нибудь еще? – Закончив свою речь, Ло Вэньчжоу бросил на Чжао Хаочана уничижающий взгляд, и в этот момент уголки его губ легонько изогнулись вверх. Показав свое презрение и насмешку, он, словно избалованный мальчишка, решил вонзить в сердце Чжао Хаочана отравленный кинжал.

Ло Вэньчжоу сказал:

– После многих лет упорной работы и умелой игры в порядочного человека(2), сумев достичь столь головокружительных высот(3), тебе хватило всего лишь одного неверного шага, чтобы упасть обратно на дно, став убийцей. «Всегда свершается судьбой назначенное, но силой не возьмешь, не данное судьбой(4)». Ах, Чжао Фэннянь, на мой взгляд, ты столь жалок.

В этот самый момент, словно получив удар в самое сердце, Чжао Хаочан неожиданно потерял над собой контроль, истерично закричав:

– Что еще за неопровержимые доказательства?! Меня сфотографировали на месте преступления? Может быть, вы нашли мои отпечатки и ДНК на том мобильнике? Отпечатки пальцев Чжан Дунлая точно остались на галстуке, разве это не самое убедительное доказательство его вины? Почему вы наговариваете на меня? Это потому, что Чжан Дунлай приходится родственником вашему директору? Или от того, что в его семье водятся деньжата? Разве фальсификация улик и обвинение честных людей не излюбленная практика полицейских? Кто знает, возможно, этот телефон...

Излив на одном дыхании весь свой гнев, Чжао Хаочан заметил во взгляде Ло Вэньчжоу притаившуюся насмешку и легкий намек на жалость. Мгновенно придя в себя, мужчина почувствовал «гул» в голове, и вся кровь в его теле стремительно прилила к онемевшим конечностям.

Ло Вэньчжоу оперся локтями о стол, слегка наклоняясь вперед, и заглянул прямо в покрасневшие глаза Чжао Хаочана:

– Отпечатки пальцев Чжан Дунлая точно остались на галстуке? Адвокат Чжао, а ты отлично справляешься с работой наших судмедэкспертов даже без лабораторного оборудования. Ты сразу же все выяснил, опираясь лишь на собственные предположения.

Чжао Хаочан оцепенел(5). Холодный пот медленно стекал с его грязных волос. Из-за дувшего из кондиционера прохладного и влажного воздуха мужчину в наручниках била мелкая дрожь.

Ло Вэньчжоу усмехнулся, и, словно наигравшийся со своей добычей кот, потерял к Чжао Хаочану всякий интерес. Отодвинув стул, он встал и лениво кивнул двум полицейским в стороне:

– Подозреваемый, уж теперь то мы можем назвать его так, адвокат Чжао. Состав преступления установлен, остальные детали не должны вызвать особых затруднений. Продолжайте вести допрос. Я больше не хочу тратить на него свое время.

Закончив говорить, он сразу же собрался выйти. Однако Чжао Хаочан неожиданно дернул наручники. Отчаянно борясь с охранниками, он из последних сил крикнул:

– Подождите! Я... Это была оправданная самооборона!

Оглянувшись, Ло Вэньчжоу с изумлением уставился на Чжао Хаочана. Неожиданно он осознал, что так называемое «достоинство» мужчины с самого начала было не чем иным, как тонким листом бумаги. Без этой бумажной обертки обнажилась растерянная душа, погрязшая в жалости к самой себе. По иронии судьбы, когда команда Тао Жаня улаживала инцидент с групповой дракой, произошедшей в районе Хуаси на прошлой неделе, невежественный лидер банды дебоширов сказал в свою защиту те же самые слова. Похоже, блистательный адвокат Чжао Хаочан и школьный охранник У Лэй, ударившись в панику, сумели разными путями достичь совершенно одинакового результата!

– Я не ослышался? – Ло Вэньчжоу слегка подался вперед. – Адвокат Чжао, ты – элита среди представителей своей профессии, обладая юридическим образованием, смеешь называть подобную ситуацию «оправданной самообороной»? Неожиданный удар по голове, который ты обрушил на затылок Хэ Чжунъи, был самозащитой?

Лицо Чжао Хаочана позеленело, он бросил на Ло Вэньчжоу полный злобы и ненависти взгляд и, едва не скрежеща зубами, заявил:

– Хэ Чжунъи был вовлечен в торговлю наркотиками. Он неоднократно приставал ко мне, и я не знал, что делать. У меня действительно не оставалось другого выхода.

– Хэ Чжунъи занимался наркоторговлей? – Ло Вэньчжоу понизил голос. – Откуда ты знаешь?

Чжао Хаочан опустил скованные наручниками руки обратно на колени, у него никак не получалось унять дрожь. Мужчина до боли крепко сжал кулаки, едва не впиваясь в ладони ногтями, но, казалось, совсем этого не замечал:

– Я могу доказать. У меня есть доказательства! Я знаю, что вы намерены расследовать дело Чэнь Юань. Я важный свидетель! Я могу содействовать следствию, однако вы должны пообещать снисхождение по моему делу.

Ло Вэньчжоу посмотрел на камеру видеонаблюдения, и через объектив устройства встретился взглядом с находящимся снаружи Фэй Ду.

Скрестив руки на груди, Фэй Ду слегка подался вперед и заинтересовано хмыкнул.

– Что? – Спросил Тао Жань.

– Поначалу этот человек думал, что одержал безоговорочную победу, а после получил сокрушительный удар. Подавшись панике и гневу, он по неосторожности попался в ваши сети, потеряв всю игру. Однако, мгновенно распознав обстановку, он сумел привести свои чувства в порядок и, воспользовавшись вашей нуждой, выторговал сделку. – Тихим голосом сказал Фэй Ду. – И в самом деле, напоминает многоножку на болоте.

Даже мертвая многоножка продолжает твердо стоять на ногах(6).

Ло Вэньчжоу вновь уселся напротив Чжао Хаочана:

– Говори.

Чжао Хаочан глубоко вздохнул:

– Мне нужно твое обещание, чистое полотенце и чашка кофе.

В комнате для допросов шло состязание ума и смелости. Взвесив ситуацию, Ло Вэньчжоу пришел к выводу, что его «обещание» не стоило и гроша, поэтому он великодушно кивнул:

– Хорошо.

Мгновение спустя в помещение внесли изысканный поднос из тонкого костяного фарфора, с аккуратно уложенными влажными полотенцами, столовыми салфетками и чашкой крепкого ароматного кофе. Также на нем лежали какие-то европейские сладости и свежесрезанная роза, влажная от утренней росы. Ло Вэньчжоу лишь чуть вдохнул аромат цветка, как тут же безошибочно вычислил работу этого придурка по фамилии Фэй.

Секретарь и сотрудник криминальной полиции в стороне обменялись растерянными взглядами, придя к единодушному негодованию. Они-то сами никогда не удостаивались такого обращения, даже во время дежурства на Праздник весны!

Выражение лица Чжао Хаочана смягчилось. Казалось, что вид красивой свежей розы сумел восстановить часть потерянного достоинства. Осанка мужчины вновь приобрела горделивость, и он начал разумный диалог.

– В конце прошлого года я присутствовал на собрании в восточном районе Хуаси в качестве юрисконсультанта. В тот день я планировал выпить, поэтому не стал садиться за руль. После окончания встречи, пытаясь найти поблизости автомобиль такси, я заметил, что за мной кто-то следил. – Чжао Хаочан неторопливо заканчивал трапезу. Сделав глоток кофе, он медленно вздохнул и закрыл глаза. – Смесь манделинг? Слишком крепкий.