Глава 31 Жюльен 30

Он успешно подавил свой гнев, однако не удосужился сдерживать свое высокомерие.

В отличие от ночевавшего вне дома офицера Тао и только что тайком сбежавшего из больницы капитана Ло, господин Фэй нарядился настолько эффектно, что вполне мог бы поучаствовать в торжественной церемонии.

Вновь сменив имидж, молодой человек облачился в наряд, ловко сочетающий в себе деловой и повседневный стили, сдержанный, но вместе с тем наполненный скрытой страстью. Ухоженные длинные волосы юноши были уложены в безупречную прическу – где нужно приглажены, а где художественно начесаны. На миловидном молодом лице красовались обрамленные легкой металлической оправой очки без диоптрий, добавившие ему немного хулиганского шарма. Мало того, Фэй Ду даже умудрился поменять аромат одеколона.

Фэй Ду, как и другие офицеры, практически не спал всю ночь, в поте лица разыскивая Ван Сюцзюань. Говорят, сегодня утром он отправился в больницу, чтобы составить несчастной женщине компанию во время записи показаний. А вот откуда в распоряжении молодого человека оказалось время Южного полушария для прихорашивания, никто сказать не мог.

Конечно же, Ло Вэньчжоу никогда не сомневался в своей позиции первого красавца Поднебесной. Но сейчас он резко контрастировал с идеальным Фэй Ду, потому ему очень хотелось дать волю рукам и побить этого павлина, распустившего перед ним свой хвост (1). Особенно после пары злобных взглядов, брошенных заносчивым мальчишкой на мужчину сквозь стекла очков.

Ло Вэньчжоу нарочито громко прочистил горло и постарался сменить свое «желание браниться на всю улицу» на «истинно даоское бесстрастие(2)».

Он сказал со всей серьезностью:

– Наши люди обнаружили тайное убежище Чжао Хаочана. В его подвале были найдены некоторые вещи, подтверждающие верность твоих ранних выводов. Я искренне считаю, что ты, господин Фэй, просто невероятен! И действительно достоин звания профессионального психа с двадцатилетним стажем.

Стоя рядом с ними, Тао Жань выглядел так, будто у него неожиданно разболелся зуб. Слегка поколебавшись, он неуверенно сказал:

– В атмосфере чувствуется некоторая неловкость, не знаю, разделяете ли вы мои чувства.

Страдающий от пошатнувшегося авторитета Ло Вэньчжоу раздраженно засунул руки в карманы и спросил Фэй Ду:

– Зачем ты опять пришел? Неужели ваша компания находится на грани закрытия?

– Я просто забежал, чтобы помочь маме Хэ Чжунъи и спросить, как продвигается расследование. – Фэй Ду постучал пальцем по циферблату наручных часов на своем запястье. – Кроме того, принимая во внимания Ваше старческое слабоумие, я вынужден напомнить капитану Ло, что сейчас суббота, а на часах уже шесть вечера. Неважно, выходной сегодня или будний, это время в любом случае является нерабочим.

Ло Вэньчжоу потерял дар речи.

– Брат, – Фэй Ду повернулся к Тао Жаню, – Даже если ты добровольно соглашаешься на сверхурочную работу, кое-кто должен, по крайней мере, выразить свою благодарность за твой тяжелый труд. Разве это не признак элементарной вежливости? Забывающий об отдыхе и выходных днях начальник является самым настоящим куском мусора. Я думаю, что подобный человек не слишком сильно отличается от тех, кто забывает платить своим подчиненным. К счастью, твою заработную плату выдает не он.

Когда городские ворота охватило пламя, Тао Жань был единственной рыбой во рву(3). Приняв бесстрастное лицо, рыбке Тао пришлось тушить обрушившийся на него пожар войны:

– ... Давайте поговорим о том, что удалось обнаружить Лан Цяо.

Кожа на голове Лан Цяо покрылась мурашками. Девушка стояла на лестничной площадке и дважды старательно протерла лицо немытыми руками.

Планировка подвала напоминала обустроенную в старинном стиле библиотеку. Вдоль стен стояли ряды огромных деревянных шкафов до самого потолка. Сами стеллажи делились на небольшие отсеки, и в каждом из них хранилась прозрачная стеклянная банка. Заполненные всевозможными вещами емкости содержали отмеченные датой и событиями бирки.

Поток затхлого, леденящего душу воздуха ударил в лицо Лан Цяо, от чего волосы на голове девушки буквально встали дыбом.

На мгновение молодой женщине показалось, что эти банки использовались для хранения лабораторных образцов.

Однако наибольшую дрожь у нее вызвали не ряды огромных шкафов, а расположенная в центре помещения напольная лампа.

Корпус светильника имел очень причудливую форму. Торшер представлял из себя переломленное посередине «дерево», а полый «ствол» был наполнен множеством маленьких лампочек, при их включении из «надлома» вырывался поток яркого света. Каждая голая «ветвь» была оснащена маленькими кусочками световых трубок. Издалека «дерево» казалось охваченным языками пламени.

Следственная группа начала опись содержимого банок и бирок на полках.

Чжао Хаочан проявил чрезвычайную организованность, расположив банки в строгом хронологическом порядке слева направо. На самой ранней из них красовалась бирка, отмеченная подписью «университет». Согласно временному протоколу в тот день успешно сдавший вступительные экзамены Чжао Хаочан – Чжао Фэннянь впервые покинул провинцию Х на поезде.

Поступление в университет действительно было особым событием в жизни каждого человека, но, как правило, обычные люди сохраняли на память свое письмо о зачислении. У Чжао Хаочана же имелся свой уникальный способ отметить этот знаменательный день. Он хранил палку колбасы.

Когда полиция обнаружила совершенно нетронутую упаковку мясного изделия, срок его годности уже давным-давно истек.

Просроченная копченость была не единственным странным предметом в огромной коллекции Чжао Хаочана. Часть сувениров он собрал в студенческие годы, среди них оказались хлопчатобумажные носки, напульсники, переносной жесткий диск и множество других мелочей и безделушек. Постороннего человека эти несвязные (4) вещи и отмеченные на бирках события могли привести в полнейшее замешательство.

– Цяо-эр, – сказал проворно взобравшийся по установленной лестнице к наиболее ранним шкафам коллега девушки. Он доставал стеклянные банки с самых верхних полок и поочередно производил их опись. – Ты уверена, что весь этот хлам имеет хоть какую-то ценность? Маленькая чашка для проведения церемонии Гун Фу Ча(5), на ярлыке стоит подпись: «стажировка»... Что это за ерунда?

Договорив, он взял в руки следующую банку и некоторое время внимательно разглядывал ее:

– На бирке написано: «Избавление», а памятный предмет это... тряпка?

Стоило Лан Цяо поднять голову, как ее зрачки мгновенно сузились:

– Дай сюда!

Надев перчатки, девушка с особой осторожностью взяла в руки прозрачную емкость, и в этот момент ее сердце ухнуло вниз. Находясь посреди темного и сырого подвала, молодая женщина вдруг почувствовала пробежавшую по телу дрожь. Тем предметом оказался оторванный от куртки засаленный рукав. Застарелая грязь отражала свет от напольной лампы, но первоначальный рисунок в виде мелкого цветочка по-прежнему смутно проглядывался на нем.

На отсканированных фотоснимках, которые прислал местный полицейский участок, ведущий в те годы расследование дела о поджоге, тот слабоумный поджигатель также носил одежду только с одним рукавом!

– Сяо Лан, – кто-то позвал ее с крайних расположенных по правой стороне полок, – иди сюда и взгляни-ка на это еще раз!

Стоял вечер субботы, а это означало, что Чжао Хаочан провел в камере принудительного заключения практически целые невыносимые сутки.

Даже для такого ухоженного и опрятного мужчины как он, достаточно всего лишь одной бессонной ночи, чтобы испортить внешний облик подросшей щетиной и засаленной кожей на лице.

Чжао Хаочан выглядел несколько изможденным, однако он по-прежнему сохранял полную достоинства осанку и невозмутимое выражение лица. Увидев входящего в камеру и сжимающего в руках папку с документами Ло Вэньчжоу, адвокат даже осмелился высокомерно поднять в его сторону подбородок.

– Здравствуйте, адвокат Чжао. Для начала я буду вынужден прояснить пару моментов. Во-первых, сутки с момента вашего задержания пока еще не истекли, поэтому мы можем поболтать немного подольше. Во-вторых, мы не запрещаем вам нанять в свою защиту адвоката. Также никто не вымогал у вас признание путем оказания давления, кроме того, вы не подвергались жестокому обращению или оскорблениям, верно? Конечно же, если вы скажете, что еда из столовой нашего Бюро подорвала ваш аппетит и испортила желудок, я не смогу с этим ничего поделать. Мы действительно не можем позволить себе заказывать еду на вынос за счет городского финансирования. Имеются ли у адвоката Чжао по этому поводу какие-нибудь другие возражения?

Ло Вэньчжоу выпалил всю подготовленную для Чжао Хаочана речь даже до того, как успел сесть.

Уголки глаз Чжао Хаочана слегка дрогнули, казалось, мужчина был взбешен подобным отношением, но ценой огромных усилий ему удалось скрыть свое раздражение. Преднамеренно придав своим интонациям нотки пренебрежения, он обратился к Ло Вэньчжоу:

– Ваше лицо кажется мне знакомым. Мне жаль, но, кажется, я забыл кто Вы такой. Как мне следует к Вам обращаться?

На мгновение Ло Вэньчжоу был ошеломлен, однако, вместо того, чтобы рассердиться, он весело рассмеялся. Затем, лениво поправив свое положение на стуле, он легкомысленно ответил:

– Кто я такой? Ты кажешься таким умным, попробуй отгадать сам!

Чжао Хаочан просидел неподвижно довольно продолжительное время, все его тело, казалось, застыло в нервном напряжении. Даже вместо холодной ухмылки, вот-вот готовой сорваться с губ, вышло лишь неестественное подергивание уголков рта: