Блять, это не то первое впечатление, которое я хотел произвести на него. Брат Карсона – крестный отец Виктора Ветрова, и я не сомневаюсь, что эта новость дойдет до них.
— Садитесь, — приказывает директор Козлов, и только когда мы все усаживаемся на заднее сиденье бронированного внедорожника, он забирается на пассажирское сиденье.
Охранники торопливо садятся внутрь, некоторые садятся в другой внедорожник, и когда мы отъезжаем от разрушенного ночного клуба, я выглядываю в окно и наблюдаю, как Д'Анджело спешит к машине скорой помощи со своей дочерью.
Моя маленькая лань оказалась маленькой змеей.
Истощение проникает в мои кости, когда я смиряюсь с тем фактом, что застрял в яме с врагом.
Я качаю головой, ненавидя то, что ей удалось одурачить меня.
Возможно ли, что она не знала, кто я?
Нет, она видела звезды на моих руках и наверняка видела татуировки на тыльной стороне ладоней. Она должна знать, что они означают.
Даже если она не знала, это ничего не меняет. Она – Д'Анджело, и, следовательно, мой враг.
На языке появляется горький привкус, и на мгновение я разрываюсь между верностью и влечением, которое испытывал к ней.
Но это лишь на мгновение, затем я отключаю свои эмоции и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на своих братьев.
— Вы в порядке? — Спрашиваю я.
— Руку сломал, мать твою, — рычит Армани.
— Просто ушибся, — отвечает Алек. — А ты?
— Пара сломанных ребер. Ничего серьезного. — Я переключаю свое внимание на директора Козлова. — Спасибо, что приехали за нами.
Он просто кивает.
— Вы знаете, кто напал на клуб? — спрашиваю я.
— Д'Анджело, — отвечает мистер Козлов. — Он не знал, что его дочь и ее подруга были там.
Я качаю головой, и горький смешок срывается с моих губ.
— Значит, мы были мишенями?
— Да. Виктор об этом позаботится. Он хочет, чтобы вы сосредоточились на тренировках.
Я не удивлен, узнав, что мы были целью взрыва, но если бы и знал это, то передал бы Д'Анджело безжизненное тело его дочери.
Зеленые, широко раскрытые глаза вторгаются в мои мстительные мысли, но безжалостным движением я стираю ее из своих воспоминаний, и каждый проблеск эмоций, которые она заставила меня почувствовать, похоронен среди криков убитых мною душ, чтобы никогда больше не увидеть дневного света.
Она – всего лишь ошибка. Которую я больше никогда не совершу.