12

Малакай

Телефон Оливии звенит, и я сажусь читать.

Оливия: Во сколько начинается фестиваль?

Эбигейл: В семь, я думаю. Ты все еще болеешь? Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься отменять?

Оливия: Не собираюсь.

Я ухмыляюсь. Она проснулась вчера, затуманенная и немного не понимающая, что ее окружает, и, пошатываясь, пошла в ванную, а я затаил дыхание на случай, если не положил маленький коврик в нужном месте, но она просто облегчилась и приняла душ.

Ее замешательство продолжилось, когда она увидела пустую раковину и мусорное ведро, затем она села на диван и стала массировать внутреннюю поверхность бедер, тех самых, между которыми находился я. Она прижала ладонь ко лбу, и по каналам связи в моей квартире я наблюдал, как она ищет в Интернете ответы на вопросы, почему болят бедра, но ни один из результатов, выводимых на экран, не был правильным.

Причина твоей боли и синяков на бедрах в том, что я трахал тебя, Оливия. И тебе это понравилось. И это будет не в последний раз, сестренка. Я буду трахать тебя снова. И снова. И снова, пока ты не потеряешь дар речи, как я, и не будешь беззвучно плакать, пока не поймешь, что все еще любишь меня.

Я продолжаю улыбаться. Я также продолжаю разговаривать с собой в голове, как будто моя сестра находится там, в ловушке в темноте моего разума - мне немного приятно представлять это; верить, что она слышит все, о чем я думаю, даже если мне понадобится минимум час, чтобы вымолвить эти слова.

Может быть, я немного сумасшедший.

Приходит еще одно сообщение - Оливия говорит, что уходит с работы пораньше и отправляется в дом Эбигейл, чтобы подготовиться перед тем, как они поедут на фестиваль. Он находится в глуши, в заброшенном сарае на ферме, который теперь является местом проведения вечеринок круглый год.

Я напеваю себе под нос, наблюдая на экране, как Оливия выходит из дома пешком, и это меня раздражает, потому что у нее есть вполне исправная машина в гараже квартиры. Зачем ходить и демонстрировать всем свои пышные сиськи и персиковую попку в этом обтягивающем платье? Зачем улыбаться кому-то, когда он проходит мимо тебя? Почему ты не улыбаешься мне?

Когда я замечаю, что мои сигареты почти закончились, я одеваюсь, натягиваю черную толстовку с капюшоном и комбинезон, а по пути к выходу хватаю мотоциклетный шлем. Пока я спускаюсь по лестнице, я держу программу мониторинга на телефоне открытой, отказываясь ехать на лифте, потому что потеряю сигнал. Я пролистываю различные записи, пытаясь найти ее, а когда дохожу до входной двери, надеваю шлем и выхожу.

Мой мотоцикл припаркован прямо на улице. Он новый - черный Kawasaki, привезенный из Японии. Быстрый, как черт, и красивый на вид. Это моя гордость и радость - после Оливии, разумеется.

Я замираю, когда поднимаю глаза и вижу, что моя главная цель в жизни идет прямо ко мне. Ее волосы развеваются на ветру, глаза сияют, а рука обхватывает корзину, наполненную фруктами.

Подождите. Она направляется прямо ко мне.

Черт. Через мой козырек не очень хорошо видно, верно?

Нет. Я убедился, что это не так.

Она видит мои татуировки?

Она ведь не знает, что у меня есть одна на шее, верно?

Черт, почему я потею?

У нее на лице милая улыбка, когда она подходит к моему байку сбоку, ее глаза танцуют под копной волос, спрятанных под капюшоном пальто — она просто натянула его, чтобы защититься от дождя, который теперь моросит с неба.

Видеть ее вблизи, в сознании, а не через экран или в моих проклятых снах, - это выбивает воздух из моих легких. Как и осознание того, что внутри нее все еще могут остаться следы моей спермы, как ее нежные молочные бедра - трахал, трахал и трахал.

Знает ли она, что это я? Догадалась ли она, что я трахал ее, пока она спала? Черт, я не знаю. Я просто посмотрю...

— Привет, - говорит она, ее голос как музыка для моих развращенных ушей. — Ты живешь неподалеку? Я всегда вижу твой мотоцикл, припаркованный здесь.

Мммм, уходи, Оливия, пока я не раздавил тебе горло которым ты дышишь. Или, что еще хуже, трахну тебя прилюдно с твоей дурацкой корзиной фруктов, катящейся по улице.

— Меня зовут Оливия.

Она протягивает руку, ее щеки теплеют, когда она краснеет.

— Я переехала сюда чуть больше года назад.

Может, она отвалит? Она разрушает мой план.

Ее рука падает, когда я не признаю ее существования.

— О, прости. Я не хотела быть навязчивой. Я просто...

Она поворачивается, застыв в поисках последнего слова. Уходи.

Но я не хочу, чтобы она уходила.

Иначе я испорчу свои слова, и она поймет, кто я такой.

А если Оливия узнает, что ее милый братец живет через дорогу и преследует ее так, словно ему больше нечем заняться в своей скучной жизни, то она может исчезнуть - или, что еще хуже, снова вызвать полицию и обвинить меня черт знает в чем.

Ну же, Малакай, - уговариваю я себя. Скажи что-нибудь.

— Кай, - тихо говорю я.

Чем меньше слогов, тем легче говорить.

Она останавливается и поворачивается, смущенная.

Я прочищаю горло, мои губы несколько раз шевелятся, прежде чем я произношу слова.

— Меня зовут... Дыши, засранец. — Кай.

Она широко улыбается.

— Ну здравствуй, Кай.

Она... флиртует со мной? Со мной?

Нет, она флиртует с незнакомцем. Не со мной.

Не со мной.

Я хочу задушить ее.

— Привет, - говорю я, не пытаясь назвать ее по имени, потому что я все равно все испорчу. По крайней мере, я не звучу как старик - мой голос довольно глубокий и, как говорят люди, "хриплый", и я знаю, что ей это нравится.

Она снова улыбается и отворачивается, направляясь к подъезду своей квартиры. Я смотрю на ее задницу, на покачивание ее бедер и думаю, как долго я смогу задерживать дыхание, прежде чем умру.

Моё тело дрожат - кажется, я могу потерять сознание, как только она исчезнет в здании. Находясь вот так близко к ней, с ее яркими глазами и завораживающей улыбкой, я как бы сбиваюсь с пути. Я почти хочу прервать свою мстительную миссию и сказать ей, что прощаю ее, что мы можем быть вместе теперь, когда меня больше не считают частью семьи Визе - хотя я по-прежнему ношу эту фамилию во всех своих документах и банковских счетах.

Но она флиртовала со мной, не зная, кто я такой.

Почему это меня так бесит?

Я забираюсь на свой мотоцикл, поворачиваю ключ и наслаждаюсь вибрацией по всему телу. Это почти так же умопомрачительно, как чувствовать, как Оливия кончает на мой член. Видеть, как она стоит на коленях на моем балконе, а папа кричит из-под него. Трахать ее в рот - мой первый в жизни минет - и видеть свою сперму на ее губах.

Впервые попробовать ее на вкус своим ртом.

Поцелуй в ее постели - как она хотела, чтобы я схватил ее за горло и душил.

Как она плакала, когда отец истекал кровью под ней, а я трахал ее сзади.

Развратные мысли заставляют меня бороться с желанием последовать за ней в ее дом.

Но тут я снова вижу ее, она направляется прямо ко мне с листком бумаги в руке, и я хмурюсь, когда она протягивает его мне. Листок чуть не унесло ветром, но я его поймал.

— Я знаю, что это не к месту, но я не так часто общаюсь с людьми.

Она протягивает мне бумагу.

— Это мой номер, и вот куда я иду сегодня вечером. Это фестиваль в честь Хэллоуина за городом. Тебе стоит прийти.

— Спасибо, - говорю я, почти шипя это слово. — Я...

Я сглатываю, дышу через нервы, пытаясь сделать все правильно.

— Я приду.

— Правда?

Ее глаза расширяются.

— Потрясающе! Я могу встретить тебя у главных ворот в семь? Напишешь мне, когда будешь там?

Я киваю, и она снова краснеет, прежде чем направиться обратно в свою квартиру. Мне хочется раскроить ей череп и скормить ей серое вещество ее мозга, потому что какого хрена она приглашает незнакомца на свидание?

Она раздражает меня и одновременно заставляет нервничать. По сути, она пригласила меня - человека, которого она никогда не видела без шлема, - на свидание. Я могу быть уродливым ублюдком, хищником или убийцей, а она просто дала мне бесплатное приглашение встретиться с ней.

Я немного растерялся, когда дело дошло до общения и нормальной жизни, но не слишком ли мы стары, чтобы ходить на такие фестивали? Это больше похоже на рейв с ярмарочной площадкой, где обычно крутятся подростки. Мне двадцать восемь, почти двадцать девять, и я тайком трахаю свою сестру и планирую пойти на вечеринку в честь Хэллоуина, чтобы загнать ее в темноту и трахнуть еще раз.

Я имею в виду, я пойду, но мысль о том, что она так легко флиртует с кем-то, заставляет меня смять бумажку с ее номером, выжать газ и помчаться по улице.

Я смотрю на свой телефон - новый телефон, который мне пришлось купить, потому что я не могу пользоваться своим собственным. У нее все еще есть мой номер после всех этих лет, так что она должна знать, что это я.

Я: Привет, это Кай.

Я закатываю глаза на себя. Из всех гребаных имен я выбрал то, которое люди пытались использовать в качестве моего прозвища? Ненавижу это. В детстве меня звали либо так, либо Визей, и я ненавидел и то, и другое. Меня зовут Малакай, и никак иначе.

Странно, что она не сложила два и два вместе и не поняла, кто я такой.

Незнакомец на мотоцикле, с которым она просто флиртовала и приглашала на свидание, не зная, с кем разговаривает.

Телефон звонит, и я откидываюсь на спинку кровати, обмотав полотенце вокруг талии, капли воды стекают по моей груди. Я только что провел тренировку и слишком долго бегал на беговой дорожке, мне нужно было разрядить немного энергии перед сегодняшним вечером, но я все еще чувствую, что во мне ее ещё много.

Оливия: Привет! Не думала, что ты выйдешь на связь. Ты придешь сегодня вечером?

Неужели я настолько далек от реальности, что не знаю, как ответить? Может, просто ответить "да" и все? Как мне поддержать разговор? Спросить, интересует ли ее секс? Может, она просто ищет друга? Вдруг ее киска все еще нежная от того, что ее долбили на полу в ванной?

Я: Да. 7?

Вот так. Просто и хорошо, и ничего подозрительного, верно?