Оливия ускользает из моих пальцев. Что, черт возьми, мне делать?

— Мне жаль очень, - говорю я, портя произношение, но кого это, блять, волнует? — Паук. Нож. Камеры. Все о-о-очень. Мне жаль. - Я закрываю глаза и делаю вдох. — Ты нужна мне, Ол...

Я останавливаюсь, мое сердце колотится так быстро, что кажется, оно может остановиться.

— Ты мне не нужен, - бормочет она, и мне кажется, что меня ударили ножом в грудь. — Я скоро выхожу замуж, Малакай, я подписала соглашение. Я не могу отказаться. Не могу. У нас нет шансов в этой жизни - разве ты не видишь?

Она встает, и я, сглотнув, отступаю назад, когда она оборачивает одеяло вокруг своего тела.

— Общество никогда не примет нас.

Я сжимаю в руке телефон.

— К черту общество. - Не думаю, что мои слова когда-либо звучали яснее, чем сейчас. — К черту всех, кто против нас.

— Ты даже не знаешь, как правильно любить. Твой диагноз это доказывает. Почему я должна отказываться от брака ради того, кто никогда не сможет испытывать ко мне таких же чувств?

Я молчу, потому что она права.

Моей версии любви недостаточно для нее - я люблю ее, правда, но как я могу знать, что нормально, а что нет? Мой мир вращается вокруг нее и всегда вращался. И если для нее это недостаточная версия любви, и я не могу сделать ее счастливой, тогда в чем смысл?

Она роется в комоде, качая головой, когда видит, что он забит одеждой, которую я купил для нее за последние несколько месяцев. Она надевает нижнее белье, натягивает штаны для йоги, затем берет другие вещи.

Она натягивает рубашку, застегивает ее на шее, чтобы скрыть следы, которые я ей оставил, затем садится на край кровати, поправляет волосы на плече и надевает носки.

Я прижимаюсь к стене, заложив руки за спину, и пытаюсь придумать все возможное, чтобы она осталась. Добровольно. Я хочу, чтобы Оливия выбрала меня.

Пожалуйста, выбери меня.

Никто никогда не выбирает меня.

Она встает, надевает туфли и вытирает глаза.

— Я никому не скажу, что видела тебя, - говорит она, опустив голову. — Мама захочет узнать, где я была последние несколько дней, поэтому мне придется солгать и придумать историю. Если ты позволишь мне уйти, я забуду, что это вообще произошло. Не будь таким трудным, Малакай. Я уеду так или иначе.

Я не могу ответить. Я просто смотрю на пол, пока она движется ко мне, а потом останавливается. — Прощай, Малакай. Пожалуйста, береги себя. Пожалуйста.

Со мной происходит что-то странное. У меня болит грудь, а глаза чувствуют сильное давление и они... мокрые. Кажется, я впервые в жизни плачу.

Она открывает дверь, но я бросаюсь перед ней, преграждая ей выход, падаю на колени и хватаю ее за руки.

— Оливия, - отчетливо шепчу я. — Пожалуйста, не оставляй меня. Пожалуйста, останься со мной.

На ее лице написана печаль - она смотрит на меня так, будто это я разбиваю ей сердце, ее глаза следят за слезой, скатывающейся по моей щеке.

— Пожалуйста, - умоляю я. — Прими мою в-версию любви. П-пожалуйста. Я люблю тебя, Ол-л-л...

Оливия не говорит мне, что любит меня в ответ, или что она останется. Она просто тепло улыбается и убирает руку, протискиваясь мимо меня.

Я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, как она уходит из моей жизни навсегда.