Вдалеке, между вывесками, над зданиями и деревьями, Кентерберийский собор пронзал ночное небо. Освещённое снизу, возвышающееся готическое сооружение наблюдало за спящей деревней.

— Хай-Стрит, — пробормотал Клайв.

Мы повернули налево и пересекли пустую дорогу, которая была, наверное, в два раза шире той, по которой мы только что прошли.

По-прежнему никаких машин.

— А здесь люди ездят на машинах?

Место было идеальным. Никаких машин, которые могли бы испортить снимки. Я хотела сфотографировать всё, здания эпохи Тюдоров, бок о бок с готическими и георгианскими зданиями. А потом, через каждые несколько магазинов, между ними были втиснуты современные строения. Куда бы я ни повернулась, меня встречал вид с открытки.

— Пешеходное движение только в центре города. Автомобили и туристические автобусы нужно парковать подальше, как это сделали мы, — ответил Рассел. — Нам сюда, справа.
Он указал на высокое здание в стиле Тюдоров с белыми оштукатуренными стенами и тёмными массивными деревянными рамами. Гостиница "Ныряющая табуретка".

— Это ошибка автокоррекции?

Я указала на вывеску.

Клайв бросил на меня непонимающий взгляд, но Рассел ухмыльнулся, открывая нам дверь. В пабе было сумрачно и тихо, около дюжины человек болтали с друзьями за кружкой пива. Барная стойка из тёмного дерева имела Г-образную форму и стояла у дальней стены. Вдоль стен тянулись кабинки с тёмно-красной бархатной обивкой, а посередине стояло несколько столов и стульев. Многостворчатые окна выходили на тёмную улицу. За стойкой бара сидел только один человек. Годфри соскользнул со стула и встретился с Клайвом, забирая у него мои чемоданы.

— Мы позаботимся об этом, — сказал Годфри, прежде чем они с Расселом ушли так быстро, как только позволяла человеческая скорость.

— О-о, — промурлыкал бармен, когда мы с Клайвом заняли два стула прямо перед ним, — я как раз собирался закрываться, но посмотрите, кто у нас здесь. В гости пришёл старый друг. А почему бы и нет? Старым друзьям всегда рады. Даже тем, кто приводит, — он сделал паузу, принюхиваясь, — очаровательных новых друзей.

Его глаза на мгновение вспыхнули вампирской чернотой, прежде чем вернулись к своему естественному карему цвету.

— Как интересно, — сказал он, вытирая сияющую стойку бара. — Я только что разговаривал с нашим другом Годфри, делясь с ним интересными историями из своей жизни. Он был в восторге, как вы, конечно, догадываетесь. На самом деле...

— Чосер, рад тебя видеть, — прервал его Клайв. — Позволь мне представить тебе мою жену Саманту.

Он провёл рукой по моей спине, что было похоже на извинение.

— Жена?

Его глаза широко раскрылись в притворном шоке.

— Как неожиданно. Я знаю несколько историй о женщинах, которые хотели стать его женой, — прошептал он мне.

— Рассказывайте, — сказала я, ухмыляясь.

— Давай не будем, — Клайв постучал по стойке. — Возможно, Годфри упомянул, что мы ищем...

Настала моя очередь перебивать. Я похлопала Клайва по руке, останавливая его слова.

— Это может подождать. Я хочу услышать одну из историй мистера Чосера.
Я почувствовала мгновенное негодование, когда Клайв помешал Чосеру говорить. Нам нужна была информация от этого человека. Я пыталась загладить оскорбление.

— Ты права, — сказал Клайв, следуя моему примеру. Он положил руку мне на бедро и ухмыльнулся. — Джеффри рассказывает замечательные истории. Я просто беспокоился, что не смогу хорошо выглядеть в них. Я бы предпочел, чтобы наш медовый месяц не был омрачён разговорами о других женщинах.

Широкая улыбка Джеффри вернулась.

— Ну же, ну же, я не стану причиной раскола. Так...

Он побарабанил пальцами, делая вид, что обдумывает, какую историю рассказать, но я чувствовала, что та, которую он хотел, готова сорваться с его губ.

— Довольно много лет назад — не спрашивайте, сколько, поскольку это число не польстит ни Клайву, ни мне; мы оставим это как некоторое время назад — молодая женщина посетила Лондон, где мы с Клайвом жили в то время. Она тоже была хорошенькой малышкой. Длинные светлые волосы, уложенные замысловатыми петлями вокруг потрясающего лица. Оборки на бантах из розового шёлка. Большие тёплые карие глаза, которые, казалось, никогда не покидали объект её привязанности.

Он кивнул в сторону Клайва.

— Клайв делает это со многими людьми.

Чосер улыбнулся моему замечанию, но я чувствовала его раздражение из-за того, что его прервали.

— Пожалуйста, продолжайте.

— Бедное дитя никогда не упускала случая заинтересовать его. Она ловила каждое его слово, делала всё, что могла придумать, чтобы заманить его к себе, роняла носовые платки, теряла равновесие и натыкалась на него, чтобы ему пришлось ловить её, пыталась заставить его ревновать к другим мужчинам. Но всё это оказалось напрасным, так как Клайв едва ли замечал её.

— Я замечал. Я находил её раздражающей, — он повернулся ко мне и потрепал меня по бедру, прервав рассказ Чосера. — Не хочешь ли чего-нибудь выпить?

И снова я почувствовала прилив раздражения из-за того, что Чосера прервали.

— Содовой было бы здорово, если вы не возражаете, а потом я бы хотела услышать остальную часть вашей истории.

Я надавила на ногу Клайва, пытаясь дать ему понять, что мы должны позволить Джеффри закончить рассказ, если нам нужна его помощь. Я могла бы поговорить с Клайвом напрямую, мысленно, но Чосер был довольно стар. Я понятия не имела, какими способностями он обладает. Поскольку Клайв не разговаривал со мной мысленно, я на всякий случай хранила молчание.

Налив мне выпить, он продолжил свой рассказ:

— Ну, ты не знаешь, в то время как она делала всё, что было в её силах, чтобы соблазнить Клайва, другой отчаянно пытался добиться её расположения. Он... — Джеффри взглянул на тёмные балки потолка, погрязнув в своих мыслях. — Джон, кажется, его звали. Он хотел быть её чемпионом, её защитником, сопровождать её, куда бы она ни захотела пойти, покупать ей всё, что она пожелает. Увы, её желания уже были заявлены.

Клайв посмотрел на часы, и я снова почувствовала прилив гнева от нашего рассказчика. Я дёрнула ногой, быстро пнув Клайва в лодыжку.

— Ты слишком хорошо рассказываешь историю, мой друг. Я снова в замешательстве.

Чосер выпрямился, довольный комплиментом.

— Ну, наш обречённый Джон хотел сделать её своей, кормить и заботиться о ней. Чтобы спасти её от ночных прогулок по улицам, он вытаскивал людей из постелей, вырубал их, а затем преподносил ей, как дань уважения королеве.

— Как вы могли догадаться, — бросил он заученным и отрепетированным тоном, — его видели, не так ли? Видели снова и снова. Он был довольно страшен, и поэтому горожане надеялись, что он просто покинет их город. Однако когда его деяния продолжились, у них не было другого выбора, кроме как собрать свои вилы и факелы.

Он рассмеялся.

— Я добавляю сюда некоторую литературную вольность. Они были достаточно умны, чтобы не отправляться в путь ночью. Однако это создаёт запоминающийся образ, не так ли? Злые, немытые лица, красные от криков, слюна летит с их губ, когда они размахивают любым оружием, которое попало им под руку, собрались в толпу, отчаянно пытаясь поддержать мужество друг друга, когда они отправляются убивать зверя, — он провёл рукой по жилету, который носил, разглаживая его. — Да, мне это даже нравится, — фыркнул он. — Жаль, что всё было гораздо менее драматично.

— Они не могли позволить, чтобы невинные люди были похищены и убиты, поэтому они последовали за Джоном, обнаружили его, — Чосер огляделся, но никто не обращал никакого внимания на наши приглушенные голоса, — его дневное место отдыха. Не будучи полными идиотами, они дождались рассвета, прежде чем напали и обезглавили его. Они также приготовили костёр, не понимая, что он превратится в прах. Я полагаю, что несколько наиболее дотошных членов толпы собрали пыль и бросили её в огонь.

Клайв покачал головой.

— Такое расточительство. Джон мне достаточно нравился.

— Так и было. Джон потерял свою жизнь, пытаясь обеспечить ту, которая была намного старше и могущественнее, чем она показывала.

Это привлекло внимание Клайва.

— Я помнил, что она была молодой и неопытной. Разве она не была недолеткой?

Чосер заговорщически подмигнул, красуясь под заинтересованным взглядом Клайва.

— Именно так она и хотела, чтобы все думали, но нет. Я же никогда не забываю лица, не так ли? Она была одной из клана Гэрин. Старше тебя при жизни, но не после смерти. Я наткнулся на двух из них с третьим, более молодым, когда зарабатывал свою монету с помощью рассказывания историй. Насколько я помню, мы случайно встретились возле пивной в Котсуолдсе. Мы не разговаривали. Они двигались в одном направлении, а я — в другом. Но я помню. У меня всегда был нюх на детали. В конце концов, именно детали создают историю.

Одна из людей Гэрин, блондинка с карими глазами, которая отчаянно пыталась сблизиться с Клайвом, добиться его расположения, заставить его ослабить бдительность. У меня было довольно хорошее представление о том, кто была эта женщина.

Мы с Клайвом обменялись взглядами. Алдит?