Рассел кивнул, нахмурив брови.

— И что из этого следует?

— Он не глуп и не обращает внимания на твои манёвры. Я почувствовала это сегодня вечером. Всякий раз, когда Клайв или я прерывали его, в нём вспыхивала вспышка гнева. Поскольку я это почувствовала, я немедленно попыталась сгладить ситуацию, сделать комплимент, показать ему, что ловлю каждое его слово, и пнуть Клайва, если он снова попытается прервать. Я предполагаю, что вы продолжали придумывать — в своём уме — хитрые уловки, чтобы закончить историю, и каждый раз, когда вы это делали, он делал очередной крюк в сторону женской моды. Вы не проявляли к нему уважения, будучи хорошей аудиторией для его рассказа, поэтому вам дали мстительно отредактированную историю.

— Ох, — Годфри поморщился. — Неудивительно, что сегодня меня угощали одной умопомрачительно скучной историей за другой. Я часто врывался в его рассказы, а когда это, казалось, не срабатывало, я просто смотрел в пространство, мысленно играя в шахматы.

— Да, — я похлопала Годфри по руке, которая лежала на столе. — Он точно знал, что ты делаешь. Он рассказчик и хочет, чтобы его ценили, даже хвалили за его таланты. Он очень много знает. Было бы неплохо быть на его хорошей стороне.

— Он лгал в конце? — спросил Клайв. — Я что-то почувствовал. Я не мог бы назвать это, но я почувствовал, как что-то прошло между вами.

— Лгал о чём? — спросил Годфри.

— Я спросила, знает ли он, где сейчас находится Алдит — или Адди, как она себя тогда называла. Он сказал, что не знает, не видел её с тех пор, как она заигрывала с Клайвом, и Джону была дарована его настоящая смерть. Однако это была ложь. Я почувствовала вспышку обмана в его словах. Она появилась и исчезла в тот же миг, но у меня не сложилось впечатления, что он прятал или защищал её. Скорее, наше незнание сделало бы историю лучше позже в пересказе.

— Мисс Ку... миссис Фицуильям, вы...

— Сэм, Рассел. Зови меня просто Сэм.

Хотя, я должна была признаться, хотя бы самой себе, что буду скучать по мисс Куинн.

Уголок рта Рассела приподнялся, его взгляд стал мягким.

— Боюсь, мне это не нравится.

— Ты мог бы называть меня Оборотнем, Ранее Известным как мисс Куинн.

Годфри рассмеялся.

— Возможно, лучше всего тебе подойдёт Саманта, не такая небрежная, как Сэм, не такая официальная, как миссис Фицуильям, — предположил Клайв.

— Я подумаю об этом, — ответил Рассел. — Что я собирался спросить, так это есть ли за нами ещё хвост.

Кивнув, я сказала:

— Харрис на другом берегу реки, наблюдает за этим заведением. Я не получаю от него угрозы. Изабель, та другая, сейчас ушла.

— Хорошо, — сказал Годфри. — Возможно, мы можем отложить предположения до завтрашнего вечера, сир. Мы с Расселом хотели бы пойти поболтать с этим парнем Харрисом. Хозяйка не видит в нём угрозы, но это заставляет нас выглядеть слабыми, не проверяя местных жителей, которые наблюдают за нами.

— Хорошее замечание. Да, сделайте это. В качестве бонуса, это позволит вам обоим свалить из нашей комнаты, — Клайв встал, переводя взгляд с одного окна на другое. — Действуют ли обычные меры защиты?

— Да, сир, — ответил Годфри.

Он подошёл к каждому окну, постучал чем-то по верхней части рамы, и толстая панель скользнула вниз, защищая комнату — и спящего в ней вампира — от солнца.

Я наполовину ожидала, что Рассел возьмёт одну сторону окон, а Годфри — другую, но Рассел просто наблюдал за Годфри вместе с Клайвом. Ах, он совершал переход от первого к Магистру. Годфри был третьим, скоро станет вторым? Годфри был в ноктюрне Сан-Франциско из-за Клайва. Останется ли он, став вторым Рассела? Хотел бы Рассел, чтобы человек Клайва был его вторым, или у него был кто-то другой на примете? Думаю, нам нужно подождать и посмотреть, как всё это обернётся.

После того, как они ушли, Клайв приготовил нам горячую ванну. У нас было немного времени до восхода солнца, и мы не хотели тратить его впустую. Он капнул несколько капель масла для ванны, и вся комната наполнилась тёплым цитрусовым ароматом.

Мы раздели друг друга, а затем Клайв вошёл в ванну и сел, притянув меня к себе. Устроившись между его ног, я откинулась назад и глубоко вздохнула. Мои плечи опустились, а голова откинулась назад, чтобы отдохнуть на его плече.

Понизив голос, он спросил:

— Ты читала его?

Он руками прошёлся по моим рукам и животу.

Я лениво покачала головой из стороны в сторону.

— Я не знала его, не знала, насколько он силён. Я чувствовала его радость от того, что он рассказывал нам идеальную историю, и его раздражение каждый раз, когда кто-то из нас прерывал его. Ты не разговаривал со мной, разум к разуму, поэтому я подумала, не было ли умственная острота восприятия его даром.

— Ты тренировалась. Это больше не будет похоже на Сен-Жермена.

Его руки переместились к моей груди, из-за чего мне было очень трудно сосредоточиться.

Задыхаясь, я сказала:

— Он разговаривал, хотел рассказать нам свои истории. Я решила подождать и посмотреть, что он даст нам добровольно, прежде чем пытаться вторгнуться в его мысли.

Я остановила его руки, накрыв своими.

— Это заставляет меня чувствовать себя подонком, вторгающимся в умы людей. Если они явно плохие парни, намеревающиеся убить нас, я согласна. Но просто какой-то случайный парень, обслуживающий бар? Это вторжение в частную жизнь, от которого мне очень неудобно.

— Понимаю, — он поцеловал меня в висок. — Я всегда буду хотеть знать, потому что ищу угрозу, но ты права, когда подводишь черту. Нам не нужно красть то, что даст Чосер. Нам просто нужно выслушать его рассказы.

— Серьёзно, я не понимаю, почему вы, парни, такие негативные. Я люблю рассказчиков.

— А я люблю тебя, — сказал он, его руки продолжали исследовать.

Со стоном я спросила:

— Ты меняешь тему?

— При каждом удобном случае.