Но такой путеводный свет привел бы к ужасным результатам.

Сидя в инвалидном кресле в январе 2006 года, через тридцать восемь лет после того, как его боевые обязанности внезапно закончились на поле боя во Вьетнаме, Рон Кович написал письмо с вопросами, которые власти и средства массовой информации не проявляли никакого желания услышать, а тем более ответить на них, когда война в Ираке приближалась к концу своего третьего года: "Имеет ли американский народ, президент, политики, сенаторы и конгрессмены, отправившие нас на эту войну, хоть какое-то представление о том, что на самом деле значит потерять руку или ногу, быть парализованным, начать справляться с психологическими ранами, нанесенными этой войной? Имеют ли они хоть какое-то представление о долгосрочных последствиях этих ранений, о том, что борьба раненых только начинается?"

Кович жил в реалиях войны, которые не попали в поле зрения СМИ, были изгнаны за пределы телесуфлеров: "Это та часть, которую вы никогда не увидите. Та часть, о которой никогда не пишут в новостях. Та часть, о которой никогда не упоминают президент и вице-президент. Это мучительная часть, одинокая часть, когда каждое утро ты просыпаешься с раной и вдруг понимаешь, что ты потерял, что ушло навсегда. Они там, и у них есть матери и отцы, сестры и братья, мужья и жены, дети. И они не говорят сейчас ничего. Как и я, они просто пытаются прожить каждый день. Стараются быть мужественными и не плакать".

Что касается людей, на которых распространяется военная доблесть США, - гражданских лиц или, что еще более объективизировано, павших среди вражеских войск, - то в американских СМИ они представляют собой не более чем деревья, падающие незаметно и неслышно в лесу. Это обобщение не противоречит случаям высококачественной, противоестественной журналистики, которая иногда появляется даже в средствах массовой информации с широким охватом. Однако, как уже говорилось в главе 1, исключительные истории и комментарии - это исключения. А исключения, хотя и могут быть весьма ценными, не являются сутью пропаганды. А вот повторение - да.

Новости, дискредитирующие элитных руководителей военной системы, могут на короткое время взбудоражить и встряхнуть ситуацию, запустив в работу механизмы контроля ущерба. Может показаться, что статус-кво вырвался из своих пут. Но такие бури проходят, мало что меняя. Иногда при этом высокопоставленные чиновники получают пощечину. Их могут даже выбросить за борт.

После того, как президент США высоко оценил нового командующего вооруженными силами США в Афганистане, два многозвездных генерала подряд - Стэнли Маккристал, а затем Дэвид Петреус - были вознесены на облака поклонения СМИ, после чего рухнули на землю и потеряли свои возвышенные посты. Эти четырехзвездные герои лишились своих высоких постов по причинам, не имеющим ничего общего с гибелью мирных жителей или кого-либо еще во время их командования.

Маккристал стал любимцем СМИ с того момента, как возглавил все американские войска в Афганистане в конце весны 2009 года. Его называли прямолинейным, но он также породил множество восхищенных историй о своей спартанской строгости. Статья в New York Times начиналась так: "Приходится удивляться тому, как генерал-лейтенант Стэнли Маккристал, бывший командующий силами специальных операций и недавно назначенный руководителем американских войск в Афганистане, справляется с поставленной задачей. Руководить охотой на "Аль-Каиду" в Ираке и планировать скрытные рейды на опорные пункты талибов в Гиндукуше, при этом спать всего несколько часов в сутки, заниматься спортом так, что это не под силу даже крысе в спортзале, и питаться один раз в день, чтобы избежать вялости". Один прием пищи. Кто сказал, что армия работает на желудок?" И так продолжалось, СМИ восхищались выдержкой и неутомимостью генерала Маккристала, пока он не переступил недопустимую черту - не потому, что руководил военными силами, убивавшими и терроризировавшими слишком много мирных жителей, а потому, что сказал репортеру Rolling Stone негативные слова о людях в администрации Обамы самого высокого ранга, вплоть до вице-президента Джо Байдена.

Когда журнал процитировал неосторожные высказывания Маккристала в своей статье, Обама отстранил генерала от командования. Спустя дюжину лет, когда вышли мемуары Обамы, в книге уточнялось, что увольнение было вызвано обеспокоенностью "безнаказанностью" Маккристала. Бывший президент объяснил это следующим образом: "В той статье в Rolling Stone я услышал в нем и его помощниках ту же атмосферу безнаказанности, которая, похоже, закрепилась за некоторыми высшими военными чинами в годы Буша: ощущение, что, как только война началась, тех, кто ее ведет, не следует подвергать сомнению, что политики должны просто дать им то, что они просят, и убраться с дороги. Это была соблазнительная точка зрения, особенно исходящая от человека такого калибра, как Маккристал. Она также угрожала разрушить основополагающий принцип нашей представительной демократии, и я был полон решимости положить этому конец."

Для президента неприемлемым "воздухом безнаказанности " генерала было только отсутствие уважения к американским дипломатам и избранному руководству. Совсем другое дело - атмосфера безнаказанности военного командира по отношению к жизням афганцев.

Одна из ужасных реалий войн после их окончания заключается в том, что на самом деле они не закончились. Войны могут закончиться с точки зрения СМИ, политиков и историков, но каскадные и долговременные последствия только начинаются.

В Соединенных Штатах озабоченность реальным временем "во Вьетнаме" рассеялась и угасла после того, как последний вертолет взлетел с крыши американского посольства в Сайгоне. Но Вьетнам, который продолжал существовать после ухода американцев, остался жить с ужасным наследием, в том числе неразорвавшимися боеприпасами, которые продолжали уносить жизни вьетнамцев. (Через четыре десятилетия после окончания войны, ссылаясь на исследование последствий 2014 года, Центр Стимсона отметил, что "неразорвавшиеся бомбы и кассетные боеприпасы загрязняют более 23 670 квадратных миль", что составляет "19 процентов всей территории Вьетнама". Вьетнаму и Лаосу также пришлось столкнуться с долгосрочными последствиями массового применения американскими военными дефолианта Agent Orange, которые включали врожденные дефекты.

Америка покинула Вьетнам с тремя миллионами погибших, огромным количеством раненых и пропавших без вести людей, неописуемыми разрушениями и ужасающе опустошенной экологией. Но послевоенный президентский тон был задан Джимми Картером через два месяца после вступления в должность в начале 1977 года. На пресс-конференции его спросили, не чувствует ли он "какого-либо морального обязательства помочь восстановить эту страну", и вот как ответил президент Картер: "Ну, разрушение было взаимным. Знаете, мы отправились во Вьетнам без какого-либо желания захватить территорию или навязать американскую волю другим людям. Мы отправились туда, чтобы защитить свободу южновьетнамцев. И я не считаю, что мы должны извиняться, обвинять себя или брать на себя вину".

Американские ветераны и их семьи, пострадавшие от тяжелых последствий применения "Агента Оранж", столкнулись с политикой маргинализации и отрицания со стороны Министерства обороны и Администрации по делам ветеранов. Ветеранам и их защитникам приходилось бороться за признание и помощь, которая если и оказывалась, то лишь с запозданием и неадекватно. Для некоторых помощь пришла слишком поздно.

Хотя исследования были не столь обширны, признаки схожего поведения проявились и в отношении обедненного урана (DU), который вошел в арсенал Пентагона в качестве упрочненного материала для пробивания вражеских танков и т. д. Готовясь к вторжению, которое произошло в начале 2003 года, Ирак все еще справлялся с последствиями применения американскими военными обедненного урана в 1991 году во время войны в Персидском заливе. "Что-то очень, очень не так на юге Ирака", - сообщал мой коллега Риз Эрлих после нашей поездки в Ирак в сентябре 2002 года. В детской и родильной больнице Басры врачи демонстрируют большой фотоальбом с сотнями детей, родившихся с ужасными врожденными дефектами". Согласно одному исследованию, проведенному иракскими врачами, в 1998 году 0,776 процента детей в районе Басры родились с врожденными дефектами, в то время как в 1990 году, до войны в Персидском заливе, этот показатель составлял всего 0,304 процента. Другое исследование показало рост детских раковых и других злокачественных опухолей на 384,2 процента с 1990 по 2000 год". Несмотря на такие предупреждающие знаки, американские военные продолжали выпускать около 180 000 снарядов с обедненным ураном во время вторжения 2003 года. Долгое время после этого, как отмечалось в статье 2020 года в Bulletin of the Atomic Scientists, эпидемиологические исследования оставались редкими.

Американские ветераны, столкнувшиеся с высоким уровнем DU, получили минимальное внимание или компенсацию. В 2015 году, когда Национальный институт здоровья опубликовал результаты продольного исследования тридцати пяти ветеранов, подвергшихся воздействию радиации в "иракских конфликтах", он пришел к выводу, что "у ветеранов, подвергшихся воздействию высоких уровней обедненного урана, значительно увеличилось количество осколков и соответствующих рубцов". И обедненный уран был лишь одной из проблем.