— Тссс, — прошипела я на него.

Люк усмехнулся.

— Это ни для кого не секрет. Мы хотим, чтобы ты целовалась со всеми нами.

— Это правда то, чего я должен ждать с нетерпением, быть рядом со всеми вами? — спросил Вон.

Энсон взглянул на Люка.

— Думаю, что даже хороший сет с поцелуями не излечивает задумчивость.

Я отвесила ему подзатыльник здоровой рукой.

— Прекрати.

Из гостиной донеслись голоса, и проблески юмора исчезли. Я хотела подержать веселье еще немного. Парни, доставляющие друг другу неприятности, кайф от поцелуев Вона, все это. Вместо этого мы вошли в комнату полную напряжения.

Мейсон вскочил на ноги, когда мы вошли.

— Как ты себя чувствуешь, Роуэн?

— Думаю, она чувствует себя просто великолепно, — сказал Энсон с ухмылкой.

Я ткнула его локтем в живот.

— Чувствую себя намного лучше. Думаю, мое плечо в основном зажило.

— Дай-ка я взгляну. — Он подошел ко мне, стягивая повязку.

Я уставилась на рану. Она выглядела так, будто заживала в течение двух недель, а не меньше чем за день.

Мейсон тихо присвистнул.

— Впечатляет. Думаю, сейчас мне следует снять швы.

Я поморщилась, но кивнула.

Он похлопал меня по здоровому плечу.

— Знаю, что это не весело, но мы не хотим, чтобы те, кто остается дома слишком долго, создавали проблемы.

Холден похлопал по сиденью рядом с собой на диване.

— Мы можем сделать это прямо здесь.

Мейсон приподнял подбородок в знак согласия, и я подошла к Холдену, опускаясь на диван. Он вгляделся в мое лицо.

— Уверена, что с тобой все в порядке? Ты спала довольно крепко.

— Думаю, это помогло.

Кин издал горловой звук, похожий на жужжание.

— Интересно, является ли это частью ее самоисцеления? Только после того, как она уснула, порезы на ее лице тоже исчезли.

— Возможно, — сказал Мейсон, усаживаясь по другую сторону от меня.

Коби просто тихо сидела на стуле, не произнося ни слова.

Люк сел за кофейный столик напротив меня, положив руку мне на колено.

— Нет, Люк. Ты и так достаточно сделал для меня сегодня. — Я могла видеть намек на темные круги у него под глазами из-за напряжения от всей той боли, которую он перенес от меня ранее.

— Я могу сделать немного больше.

Я высвободила свое колено из его хватки, но удержала его взгляд своим.

— Я разберусь с этим. Если завтра я споткнусь о камень и сломаю лодыжку, тогда ты сможешь помочь.

Энсон застонал.

— Пожалуйста, даже не говори об этом как о возможности.

Я усмехнулась.

— Постараюсь удержаться на обеих ногах.

Он зашел за диван, присел на спинку и поцеловал меня в макушку.

— Спасибо.

Вон просто крался позади нас, расхаживая вперед-назад.

— Не мог бы ты присесть? — рявкнула Коби. — Ты заставляешь моего волка нервничать.

Я прищурено посмотрела на нее.

— Не говори с ним в таком тоне. Это наш дом.

— Это моя стая, — выпалила она в ответ.

Мейсон напрягся.

— Думаю, ты забываешь свое место.

Коби мгновенно опустила голову.

— Прошу прощения, Альфа.

Даже будучи новичком в иерархии стаи, я могла сказать, что назревают неприятности. По мере того как Холден набирал силу по мере укрепления наших связей, Коби чувствовала необходимость защищать свою позицию. Она должна была делать все, что в ее силах, чтобы помочь поддерживать Холдена как второго в очереди, но вместо этого она боролась против.

Энсон однажды сказал мне, что битвы за доминирование редки, но все же случаются. Обычно они доходили только до первой крови, но иногда выходили из-под контроля. У меня сжался желудок при мысли о том, что она попытается расправиться с Холденом.

Моя рука скользнула в его, крепко сжимая. Он наклонился ко мне, губами скользнув по мочке моего уха.

— Все будет хорошо.

Я надеялась, что он был прав.

Мейсон натянул медицинские перчатки и положил ножницы и пинцет на полотенце.

— Готова?

Я посмотрела на Лукаса, сидевшего напротив меня.

— Вперед.

Время от времени возникали вспышки боли, но в основном от ощущения, что Мейсон снимает швы, у меня сводило живот. Я не хотела думать о том, насколько разорвана была моя плоть и почему.

— Отвлеки меня, — сказала я.

Люк на мгновение запаниковал.

— С помощью чего?

— Как насчет того факта, что я застал Ро и Вона целующимися, когда поднялся в ее комнату, — вмешался Энсон.

— Энсон, — прорычала я.

— Что? Думаю, это хорошее отвлечение.

— Я мог бы разорвать Энсона на части, — предложил Вон небрежно. — Это было бы отвлекающим маневром.

— Последнее, что нам нужно, — это еще больше телесных повреждений, — процедила я сквозь зубы.

— Что, если я пообещаю потом смыть кровь? — спросил Вон почти весело.

Холден начал смеяться.

— Что, черт возьми, происходит?

Кин уставился на брата.

— Я понятия не имею, но думаю, что это хорошо.

— Знаешь, мне больно, что ты воспринимаешь угрозы моей жизни как нечто хорошее, — сказал Энсон.

Я прикусила губу, чтобы удержаться от смеха.

Кин пожал плечами.

— Все, что сводит нас всех вместе.

Мейсон вытер мое плечо спиртовым тампоном.

— Ты свободна.

Я посмотрела на рану. Там было несколько пятнышек крови, но и только.

— Спасибо тебе за все.

Мейсон похлопал меня по колену.

— Мне жаль, что пришлось это сделать, но ты отличный пациент. Намного лучше, чем остальные эти слабаки.

— Эй, — пожаловался Холден.

Мейсон стянул перчатки.

— Правда причиняет боль.

Я откинулась на подушки дивана, прижимаясь к Холдену. Я прикусила внутреннюю сторону губы, прежде чем набралась смелости спросить:

— Ты что-нибудь слышал от моего отца?

Мне было больнее, чем я хотела признавать, что он был готов отправить меня в какой-то центр, готов позволить кому-то использовать мучительные методы для очистки моего мозга. Если бы им это удалось, я бы умерла. Эта связь разорвала бы мои внутренности на части.

Мейсон переглянулся с сыном.

— Он ушел, Роуэн.

— Что ты имеешь в виду?

— Ваш дом был полностью заколочен, а перед входом висит табличка «Продается».

Сердце дрогнуло. Он ушел. Не заботясь о том, где я нахожусь и в безопасности ли я, он просто исчез.

— 48-

— Мне жаль, Ро, — сказал Холден, прижимаясь своим лицом к моему.

Я сглотнула, борясь с жжением.

— Нет, это к лучшему. Может быть, это означает, что он сдастся. Он, вероятно, даже не проверит, нахожусь ли я в том ужасном месте, куда он меня отправил.

Вон издал низкое рычание.

Я подняла руку, протягивая ее к нему. На этот раз он принял ее, переплетая наши пальцы.

— Я послал силовика найти его в Сиэтле, — сказал Мейсон.

Я резко посмотрела на Мейсона.

— Что он сказал?

Мейсон провел рукой по лицу.

— Сначала он отрицал какую-либо причастность.

— А потом? — надавила я.

— Он сказал, что пытался помочь тебе, но, судя по тому, что рассказал Мак, он, похоже, не особо беспокоился о тебе.

Я крепче сжала руку Вона.

— Больше о том, как я могу повлиять на его репутацию?

Мейсон кивнул.

— Я попросил Мака дать ему понять, что, если против тебя будут предприняты какие-либо дальнейшие попытки, мы предадим огласке его действия и действия твоей матери. Ему не слишком понравилась эта идея, и он сказал Маку, что будет держаться подальше, пока ты не высовываешься.

Моя семья уже почти перестала существовать. Это был всего лишь последний гвоздь в крышку гроба. И все же было больно, как свежая рана.

Люк обхватил руками мои икры. От него ко мне исходил легкий прилив энергии, будто он ничего не мог с собой поделать.

— Он эгоистичный придурок.

— Мягко сказано, — проворчал Энсон.

Я посмотрела на Мейсона.

— Ты действительно думаешь, что он смирится с этим?

Мейсон на мгновение заколебался, а затем кивнул.

— Люди могут чувствовать в перевертышах хищническую силу. Это их пугает. Твой отец предпринял этот шаг, потому что ему не нужно было принимать непосредственное участие. Теперь, когда он понимает, что мы знаем, чем он занимался, думаю, он отступит.

Мускул на его щеке дернулся.

— Я надеялся, что он все еще захочет быть в твоей жизни. Думал, что достучался до него в тот день, когда тебе было так плохо. Думал, он сможет внести какие-то позитивные изменения для всех вас.

— Может, это и к лучшему, — тихо сказала я, отпуская руку Вона. — Не знаю, как смогла бы удержать его в своей жизни и сохранить этот секрет. Он бы не понял.

Энсон пошевелился у меня за спиной, крепче пальцами сжав диванную подушку.

— Он все равно должен был попытаться.

Я положила свою руку поверх его.

— Он дал мне дом на много лет. Я сделаю все возможное, чтобы сохранить память об этом. Я не буду лгать и говорить, что это не больно, но не позволю себе ненавидеть его.

Люк крепче сжал мои икры.

— Ты лучший человек, чем я. Прямо сейчас я испытываю довольно сильную ненависть.

— Я просто продолжаю думать о Лейси и о том, какой была бы ее реакция на все это. Это разбило бы ее сердце на всех уровнях. Всякий раз, когда мной овладевает гнев, мысли о ней выбивают ветер из моих парусов.

Энсон большим пальцем провел по моей шее.

— Позволить гневу выплеснуться из тебя, вероятно, гораздо здоровее.

— Я должна отпустить его, если попытаюсь удержать, мне будет только больнее.

— Нам нужно знать, что случилось с мужчинами в машине, — вмешалась Коби.

Все парни уставились на нее.

— Дай ей минутку, — процедил Кин сквозь стиснутые зубы.

Я отмахнулась от него.

— Нет, все в порядке. — Я ковырнула шов на диване. Я рассказала им про офицера, а затем про накачивание наркотиками.

Мейсон насмешливо фыркнул.

— Перевертыши могут сжигать человеческие наркотики гораздо быстрее.

— Они точно не ожидали этого.

— Что произошло, когда ты проснулась? — спросил Холден.

— Парень на заднем сиденье хотел снова накачать меня наркотиками, но у них больше не было.

Вон снова начал расхаживать у меня за спиной.

— Один из парней впереди пытался отговорить меня, сказать, что они здесь, чтобы помочь. Но парень сзади сказал мне, что они посадят меня в одиночную камеру, когда мы туда доберемся.

Низкое рычание исходило от всех, кто находился в комнате.

Люк с трудом сглотнул.

— Перевертыши плохо себя чувствуют в замкнутом пространстве.