— Нет, — говорит Аквин. — Нужно, чтобы в тебе видели независимость. Король Джован, двое его людей и я поедем за тобой, сопровождаемые остальными.

— Король Джован, — произношу я. — Забирайся позади меня. Ты можешь почувствовать движение, прежде чем поедешь в одиночку.

Возможно, Аквин и организовал всё это, но я — Татума.

Без лишних слов Джован оказывается позади меня. Даже это он делает с грациозностью воина. Тёплые бёдра Джована упираются в мои, а его хватка на моей талии становится крепче. Я щёлкаю языком, и дромеда делает шаг вперёд.

Я огибаю соломенный домик, пока Аквин с оставшейся дромедой даёт инструкции Осколку и Роско. Потерявшего сознание Льда перекидывают через дромеду перед сидением Осколка. На заднем плане хихикает Лавина.

— Я мог бы привыкнуть к этому.

Я поёживаюсь, когда дыхание Джована щекочет мою шею. Интересно ехать с кем-то ещё, а быть может просто потому, что это Джован. Я чувствую, как он движется позади меня. Его пальцы спустились ниже по моему животу.

Он носом проводит по моей шее.

— Думаю, я должен ехать позади тебя ведь день. Ради безопасности.

Я поднимаю брови под вуалью.

— Не думала, что ты захочешь этого, — говорю я, думая о том, как мы избегали друг друга.

Он крепко держит меня.

— Я всегда буду хотеть это.

Я замолкаю, а он вздыхает.

— Нам нужно поговорить, — произносит он.

Его тон заставляет меня улыбнуться.

— Мы хороши в разговорах, — отвечаю я.

Джован усмехается.

— Это значительное преувеличение.

Аквин подзывает нас назад.

— Ты сильно привязана к этому старикашке? — спрашивает Джован.

— Да, — я сжимаю губы в тонкую линию.

Я придерживаю дромеду, а Джован спешивается, мягко приземляясь на ноги.

— Очень жаль, — отвечает он.

Я смотрю, как Король забирается на свою дромеду. Брумы выглядят слишком мускулистыми для верховой езды, а Джован больше всех, но дромеда, кажется, не замечает лишнего веса.

Мы снова начинаем движение. Сорок пять солдат следуют за нами. Жаль, что я еду верхом. По крайней мере, когда я шла пешком, я могла отвлечься, разговаривая с окружающими. Здесь, наверху, разговор не клеится.

Аквин находится справа от меня.

— Когда мы въедем в деревню, было бы лучше...

— Обеспечить безопасность продовольственных складов, — в каждой деревне был свой, но он охранялся. — И, затем обратиться к народу.

Джован едет по другую сторону от меня.

— Она знает, что делает, старик.

Следует пауза.

— Я вижу.

Аквин услышал мой рассказ о жизни на Гласиуме, но у него не было времени увидеть, как я изменилась. Надеюсь, у нас будет много времени, чтобы снова узнать друг друга.

— Возможно, женщина, которая вернулась в этот мир, уже не та девушка, что его покинула, — говорит Джован.

— Как, по-твоему, нам лучше всего обуздать силы, защищающие продовольственные склады? — спрашиваю я Аквина.

Я не хочу, чтобы он думал, что я не нуждаюсь в нём. И я хочу, чтобы Джован и Аквин поладили. Хотя я не могу представить, чтобы Аквину когда-нибудь понравился мужчина, которым я интересуюсь... Я помню, как он смотрел на Кедрика.

Ему требуется несколько мгновений прежде, чем ответить:

— Жители деревни знают, что ты приедешь.

— Правда?

Трость Аквина ударяет меня по бедру в ответ на вопрос. Я не делаю никакого движения, чтобы показать, что это меня задевает. В основном потому, что я чувствую, как по другую сторону от меня закипает Джован.

— Риан сказал вам, что есть несогласные, — говорит Аквин.

— Ну, да, — признаю я. — Но у меня особо не было времени, чтобы поговорить с ним, ведь меня проткнули мечом и всё такое.

— Не оправдание.

Я закатываю глаза. Конечно, нет.

— Ситуация, — спрашиваю я.

— Татум Аванна ликвидировала первое восстание. С тех пор она держит их в ослабленном состоянии, чтобы у них не было сил восстать против неё. В каждой деревне есть те, кто поддерживает контакт со мной и некоторыми другими.

— Сатум Джерин, — спрашиваю я.

— Верно.

— И...

— Матрона тоже входила в их число. Её поймали, когда она передавала сообщение от моего имени.

От мысли об её разлагающемся трупе я закрываю глаза.

— Итак, деревенские жители ожидают меня.

— Они ждут тебя. Однако я не был уверен в участии Брум. Тебе нужно будет сдержать возможную панику. Тебе нужно не только убедить свой народ в том, что ты достойна их выбора, но и убедить его не осуждать народ, который всегда считался его врагом.

— Вени, — ругаюсь я.

Трость снова ударяет меня по бедру.

Джован спешивается и подходит к Акину. Раздаётся треск, за которым следует грохот того, что, как я предполагаю, означает, что на лесную подстилку падают обломки новой трости Аквина.

Аквин не произносит ни слова. Как и Джован, снова забирающийся на дромеду слева от меня.

Я перевожу взгляд с одного на другого, но, похоже, никто из них не хочет говорить.

— Итак, — поколебавшись, начинаю я, — у нас уже есть внимание деревенских жителей. Спасибо, Аквин, я не подозревала, какую работу ты проделал в моё отсутствие.

— Я делал это с тех пор, как ты родилась, — просто отвечает он.

Я поворачиваю к нему голову.

— Татум уже давно теряет рассудок. Я знал, что этот день придёт, — поясняет он.

Джован подключается к разговору. Его голос звучит сдавленно, но в остальном он не показывает никаких признаков относительно того, что только что произошло.

— Жители деревни должны видеть, как ты, я и мои люди побеждаем силы Татум.

— И затем твои люди раздадут еду, — добавляю я.

— Обратись к ним, когда у всех будет еда.

— Будет менее устрашающе, если твои люди будут рассредоточены в толпе, а не стоять кучкой. Мы представим их постепенно.

Джован потирает свой лоб.

— Ты права. Осколок?

— Понял, — отвечает Осколок.

Они с Роско, молча, шли позади нас.

— И убедись, что каждый из них знает, что если каким-то образом навредит деревенским жителям, то встретиться с остриём моего меча.

— Да, мой Король.

— Роско? — спрашиваю я. — Ты знаешь мой мир. Как ты думаешь, как деревенские жители отреагируют на присутствие уроженцев Гласиума?

Он прочищает горло.

— Я считаю, что деревенские жители будут бояться нас вне зависимости от того, что ты скажешь, Татума Олина.

Моё сердце замирает. Я не хочу свергать свою мать ради этого. Я хочу мира между нашими народами.

— Но, — говорит он, — ты должна заставить их увидеть, что ты и союз с Гласиумом, лучший для них вариант. Они знают, каково это жить с Татум. Они знают, каково это иметь Гласиум в качестве врага. Ты должна предложить им лучший вариант, а затем выполнить свои обещания. Твоей целью должно быть доверие. Со временем доверие приведёт к любви.

Я поворачиваюсь на дромеде, чтобы обернуться, и вижу только очертания Роско.

— Спасибо. Это здравый совет.

Это не остановило мой желудок от урчания, но поставило невозможную задачу в возможные рамки.

Я улавливаю шум от людей впереди нас.

Моя тошнота поднимается на новый уровень.

— Подождите! — я задыхаюсь. — Стойте!

Я соскальзываю с бока дромеды и мчусь к опушке леса, слыша, как меня окликает Джован. Надеясь, что скрылась из виду, я, приподняв вуаль, планомерно опорожняю содержимое своего желудка на землю. Каждый раз, когда я думаю о том, что собираюсь сделать, на меня нападает очередной приступ рвоты.

Я издаю стон и упираюсь головой в чёрный ствол.

Тёплая рука потирает мою спину.

— Лина, твои люди примут тебя. Всё будет хорошо.

Я выплёвываю желчь, заполнившую рот. Какая-то часть меня задается вопросом, стоит ли мне воздержаться от этого в присутствии Джована, но я думаю, что он видел, меня избитую до полусмерти, так что это его не смутит.

— А если нет?

— Тогда я убью их.

Я коротко смеюсь.

— У тебя всегда один ответ.

— Он всегда будет таким, когда это касается тебя. Чувствуешь себя лучше?

Мой желудок успокоился. Я вздыхаю.

— Это будет казаться ужасным, пока не закончится.

Справа от меня появляется большая ладонь. Я хватаюсь за неё, а другой рукой опускаю вуаль. Джован хватается за материал.

— Я хочу поцеловать тебя.

Я отстраняюсь и убираю его пальцы с моей вуали.

— Меня только что тошнило. Мы не будем целоваться.

У меня есть границы.

— Думаешь, меня это волнует?

— Думаю, меня волнует, — возражаю я.

Он стонет.

— Отлично. Тогда давай уже покончим с этой чертовщиной.

Я возвращаюсь к нашим скакунам вслед за Королём, тихонько вторя ему.

— Давай покончим с этой чертовщиной.