ГЛАВА 3. РАЗНОГЛАСИЯ И ПОДКРИЗИСНОЕ МАНЕВРИРОВАНИЕ

Среди наиболее важных вопросов, которые я рассмотрю, - влияние угрозы или опасности эскалации на переговоры и урегулирование кризисов и разногласий низкого уровня, а также влияние, которое такие кризисы и разногласия могут оказать на дальнейшую эскалацию. Такие ситуации и тактики включены в первые три ступени лестницы: мнимый кризис; политические, экономические и дипломатические жесты; торжественные и официальные заявления.

Все три ступеньки могут находиться как ниже порога "не раскачивай лодку", так и выше него, в зависимости от деталей. Таким образом, нет абсолютной необходимости в том, чтобы спор вызывал вопросы о принуждении, приводил к кризису или даже к напряженным отношениям, особенно если разногласия происходят в рамках договорных или семейных отношений. Антагонисты могут быть в состоянии разрешить спор, могут оставить его нерешенным, надеясь, что время принесет какое-то решение, или могут иметь какой-то взаимоприемлемый способ проведения арбитража или продолжения переговоров, возможно, для достижения какого-то временного modus vivendi. Очевидно, что две нации могут резко, даже ожесточенно, расходиться во мнениях по некоторым вопросам и при этом оставаться дружественными в других вопросах. Однако если разногласия возникают между странами, которые в недавнем прошлом вели переговоры с применением принуждения, спор, скорее всего, будет обостряться.

Так, в прошлом и в СССР, и в США было много людей, которые, казалось, верили, даже не прибегая к лестнице эскалации, что в мире, по сути, нет ничего плохого, кроме того, что другая сторона существует и имеет цели, которые мешают "миру" и собственным законным устремлениям. В таких обстоятельствах каждое отступление или продвижение воспринималось как знаменательное событие - прецедент и прогноз. Некоторые склонны считать, что холодная война близка к завершению. Другие считают, что ситуация остается в основном нестабильной, что до тех пор, пока у другой стороны не произойдут серьезные внутренние изменения, независимо от того, что делают или говорят ее лидеры, и независимо от нынешнего ослабления напряженности, остаются основные разногласия по поводу будущего мира, и что мы и Россия находимся, по крайней мере, в подкризисной стадии конфликта, а эскалация является лишь вопросом времени или возможности. В любом случае, обстановка все еще такова, что любое разногласие может легко привести либо к медленному, либо к быстрому подъему по лестнице. Возможно также, что со временем разрядка, или "соглашение о мирных разногласиях", станет настолько прочной, а соперничество между США и СССР настолько смягчится, что обе стороны твердо и надежно договорятся о том, как мирно сосуществовать, причем каждая сторона будет вести переговоры, маневрировать и сговариваться, но не используя язык и методы эскалации, хотя и не прибегая к эскалации. Хотя эта ситуация начинается как "неявный контракт", она, предположительно, в конечном итоге становится более нормативной -т.е. агонистической или семейной.

Что бы ни случилось с этой конкретной холодной войной, лестницы эскалации, конечно, применимы и к другим конфронтациям, кроме конфронтации между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Однако я не пытался обобщить эти соображения на другие случаи, поэтому, хотя обсуждаемая мною лестница может представлять интерес в связи с этими другими случаями, я сделал мало уступок этому интересу. На самом деле, как я буду говорить ниже, конкретная лестница, рассматриваемая здесь, в некоторых смыслах является скорее американской, чем советской.

Ступени подкризисного маневрирования

СТУПЕНЬ 1. МНИМЫЙ КРИЗИС: На этой стадии одна или обе стороны более или менее открыто и прямо заявляют, что если данный спор не будет разрешен в ближайшем будущем, то будет осуществлен подъем по ступеням лестницы эскалации. Могут быть высказаны неопределенные или явные угрозы, что один из участников скорее пойдет на крайние меры, чем отступит. Эти угрозы становятся убедительными благодаря различным намекам на то, насколько важными правительство считает эти вопросы. Могут быть официально инспирированные газетные статьи о том, что глава государства серьезно относится к данному вопросу. Могут быть явные заявления или выступления других важных чиновников - но ни одно из них не относится к разряду сжигания мостов, ни одно не предназначено для того, чтобы этим чиновникам было действительно трудно отступить впоследствии.

Экстремистские группы могут призывать к решительным действиям, могут даже появиться газетные заголовки, но большинство людей, вероятно, не будут обеспокоены. Для них "кризис" больше похож на "спектакль", чем на серьезную попытку оказать давление на противника, хотя лица, принимающие решения, также могут более или менее открыто участвовать в "спектакле". Однако нейтральные, "истеричные" или отчужденные группы могут стать крайне обеспокоенными. Таким образом, на одну или обе стороны может быть оказано давление, чтобы удовлетворить или умерить свои требования, или, по крайней мере, чтобы они стали посредниками, возможно, под эгидой ООН или других международных организаций. На самом деле, одна из главных причин "разыгрывания спектакля" заключается в том, чтобы вызвать такие опасения и создать такое давление.

Мы можем предположить, например, что после ноябрьской речи (или ультиматума) Хрущева 1958 года Берлинский кризис колебался от мнимого кризиса к реальному, но был больше мнимым, чем реальным. Аналогичным образом, мы утверждаем, что во время эскалации в Тонкинском заливе летом 1964 года, как только Соединенные Штаты осуществили свой рейд и объявили, что они удовлетворены этим возмездием, кризис из реального превратился в мнимый, хотя большая часть языка, использовавшегося в течение нескольких недель после этого, была призвана звучать так, чтобы соответствовать реальному кризису, особенно в заявлениях китайских коммунистов.

Одна из реальных проблем в условиях террористического баланса заключается в том, что со временем лица, принимающие решения в стране, могут стать настолько уверенными в стабильности ситуации, что в условиях реального кризиса они неправильно оценят некоторые высказывания и действия и примут их за "показные", а не реальные. Явное понимание того, что происходит "разыгрывание", должно повысить умение распознавать реальную ситуацию, когда она происходит.

СТУПЕНЬ 2. ПОЛИТИЧЕСКИЕ, ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ЖЕСТЫ: Если другая сторона не выглядит так, как будто она собирается быть разумной, можно сделать больше, чем просто намекнуть на грядущие неприятности. Можно совершить законные, но несправедливые, недружественные, нелюбезные, несправедливые или угрожающие действия, чтобы оказать давление на оппонента - чтобы передать ему безошибочные (или, по крайней мере, относительно ясные) послания. Действия одного правительства, направленные на возмещение или предотвращение повторения нежелательных действий другого правительства, часто называют "реторсиями". Мы ограничим этот термин действиями, которые являются достаточно враждебными (см. ступень 7), и исключим то, что может произойти, например, при обострении спора "тит-а-тат" между США и Общим рынком. На этом более низком уровне можно: (1) отозвать посла для длительных консультаций; (2) отказаться содействовать переговорам по другим вопросам; (3) сделать выпады в сторону врагов другой стороны; (4) денонсировать договор; (5) заменить чиновника на ключевом посту тем, кто известен как "жесткий" или "жесткий"; (6) начать агрессивную рекламную кампанию, поощрять массовые собрания, "спонтанные" общественные демонстрации и так далее. Если общественность вовлечена в процесс, то тон обвинений в адрес "врага" будет более резким, чем раньше. Или же большинство сопутствующих сообщений может быть сделано в частном порядке. Частная угроза, однако, может иметь меньший вес, поскольку сторона, которая ее высказала, продемонстрировала нежелание брать на себя публичные обязательства. Однако если другая сторона уступит частной угрозе или согласится на какой-либо компромисс, позволяющий сохранить лицо, она не потеряет столько престижа, сколько могло бы быть в противном случае.

Правительственные чиновники также могут организовать преднамеренную утечку информации в газеты. Это можно сделать различными способами - от официального публичного жеста до относительно частных и "неофициальных" действий. Даже в первом случае, когда все знают об источнике утечки, правительство, как правило, не проявляет такой решимости, как если бы высокопоставленный чиновник выступил с официальной речью. Таким образом, полуофициальная депеша ТАСС или толковая колонка в The New York Times все еще находятся на второй ступени.

Летом 1964 года Соединенные Штаты и Китай провели серию таких полуформальных утечек и объявлений о войне во Вьетнаме. Поскольку использованная техника была настолько типичной, а в данном случае так хорошо освещалась, я включил в конец этой главы пример такого новостного сюжета.

Политические и военные жесты могут быть частью процесса эскалации и при этом быть оправданными или мотивированными по причинам, отличным от эскалации. Создание альянса НАТО, явно предназначенного для ведения оборонительной борьбы против Советов в случае необходимости, было военным, а также политическим и дипломатическим актом, направленным на противодействие блокаде Берлина и коммунистическому перевороту в Чехословакии. Однако его также можно оправдать как реакцию на послевоенные технологии, на существование двух сверхдержав и на вакуум власти в Западной Европе.