Остается определить, насколько важен вклад государства в мир внутри страны. Ответ на этот вопрос двоякий. Вклад государства во внутренний мир необходим, но сам по себе он не является сверхважным. Без вклада государства не может быть внутреннего мира, но и без вклада государства не может быть никакого внутреннего мира.
То, что внутренний мир невозможен без государства, уже подразумевается в том, что мы говорили о проблемах власти, баланса сил и суверенитета. Враждебные социальные группы будут использовать любые имеющиеся в их распоряжении средства для достижения целей, которые они считают жизненно важными для себя. Если такие социальные группы контролируют средства физического насилия, как это делают суверенные государства в своих взаимоотношениях, они будут использовать их двумя различными способами. Либо они будут оказывать давление на своих противников, демонстрируя то, что они считают своим превосходством, либо они будут использовать их для уничтожения средств физического насилия противника. В любом из этих вариантов целью физического насилия является сломить волю оппонента сопротивляться требованиям другой стороны.
История национальных обществ показывает, что ни одна политическая, религиозная, экономическая или региональная группа не смогла долго противостоять искушению продвигать свои требования насильственными средствами, если она считала, что может сделать это без слишком большого риска. Как бы сильно другие социальные факторы ни поддерживали дело мира, их действенность не могла долго противостоять обещанию быстрой и окончательной победы, которое насилие дает своему обладателю. Таким образом, национальные общества распадались и распадались на множество мелких единиц, временно или постоянно, всякий раз, когда государство оказывалось неспособным сохранить свою монополию на организованное насилие и использовать любые средства насилия, которые оно сохраняло для поддержания мира и обеспечения собственного выживания.
Поскольку тот, кто способен применить насилие, применит его, если ставки покажутся ему оправданными, необходим социальный орган, достаточно сильный, чтобы предотвратить такое применение. Общество может найти замену правовому единству, которое государство передает ему во времени и пространстве, и агентствам социальных изменений, с помощью которых государство регулирует динамику связанных социальных процессов. У общества нет замены власти Левиафана, само присутствие которого, возвышающегося над враждующими группами, удерживает их конфликты в рамках мирных боен.
Государство необходимо для поддержания внутреннего мира. Таков истинный смысл философии Гоббса. Однако государство само по себе не может поддерживать внутренний мир. Это большое упущение философии Гоббса. Государство необходимо, но не достаточно для поддержания мира.
Для периода между 1800 и 1941 годами цифры составляют двадцать восемь гражданских и восемьдесят пять международных войн, причем соотношение почти точно один к трем. Относительно дороговизны гражданских войн профессор Райт замечает: "Гражданские войны, такие как французская. Гугенотские войны XVI века, Британская война Роз XV века и Гражданская война XVII века, Тридцатилетняя война Германии, Полуостровная война Испании, Гражданская война в Америке и восстание тайпинов в Китае были дорогостоящими как по количеству жизней, так и по экономическим потерям, намного превосходящими современные международные войны".
Частота и разрушительность гражданских войн показывает, что существование государства не дает гарантии сохранения мира внутри страны. Причину следует искать в природе самого государства. Государство - это не нечто отдельное от общества, а продукт общества. Государство - это не искусственное творение конституционного собрания, созданное по образу и подобию неких абстрактных принципов правления и наложенное на любое общество, которое может существовать. Напротив, государство - это то, чем является общество, из которого оно возникло, и оно процветает и разрушается, как процветает и разрушается общество.
Мир общества, в котором межгрупповые конфликты больше не ограничиваются, не сдерживаются и не нейтрализуются господствующей лояльностью, в котором процессы социальных изменений больше не поддерживают ожидание справедливости во всех основных группах, а неорганизованные силы принуждения больше не достаточны для того, чтобы навязать этим группам конформизм - мир такого общества не может быть сохранен государством, каким бы сильным оно ни было. Силы разрушения, возникающие в обществе в форме классовой, расовой, религиозной, региональной или чисто политической борьбы, выливаются в революции, государственные перевороты и гражданские войны. Государство не стоит в стороне от этих конфликтов, как пожарная служба стоит в стороне от пожаров, готовая тушить их, когда они вспыхивают. Государство неизбежно вовлечено в эти конфликты в двойном смысле. С одной стороны, государство является главной мишенью революции, от которой оно должно защищаться с помощью силы. С другой стороны, расколы, разрушающие общество, раскалывают и его принудительную организацию - государство. Тогда государство либо перестанет функционировать как единый организм, его разрозненные части присоединятся к враждующим группам в обществе в целом, и единство государства растворится в гражданской войне. Либо - что более эхди в наше время, учитывая современную технологию войны - разделение народа будет осуществляться не народом в целом, а внутренними борьбами внутри организации государства в виде переворотов, кон^ираций и чисток.
В первой главе своих "Соображений о представительном правлении" Джон Стюарт Милль столкнулся с той же проблемой в отношении конкретных форм правления. Два "противоречивых представления о том, что такое политические институты", которые, по мнению Милля, лежат в основе всех обсуждений его проблемы, определяют и дискуссии о том, как создать мировое государство. Согласно одной из школ мысли, "правительство рассматривается как сугубо практическое искусство, не вызывающее никаких вопросов, кроме вопросов о средствах и цели. Формы правления приравниваются к любым другим способам достижения человеческих целей. Они рассматриваются как полностью дело изобретения и выдумки. Поскольку они созданы человеком, предполагается, что у человека есть выбор, создавать их или нет, и как или по какому образцу они должны быть созданы. ... Найти лучшую форму правления; убедить других, что она лучшая; и, сделав это, побудить их настаивать на ее существовании - таков порядок идей в умах тех, кто принимает этот взгляд на политическую философию. Они смотрят на конституцию в том же свете (с учетом разницы в масштабах), как на паровой плуг или молотилку".
Другая школа мысли рассматривает правительство "как своего рода спонтанный продукт, а науку о правительстве - как отрасль (так сказать) естественной истории". По их мнению, формы правления - это не вопрос выбора. Мы принимаем их, главное, такими, какими мы их находим. Правительства не могут быть спроектированы. Их "не создают, а выращивают".
Фундаментальные политические институты народа рассматриваются этой школой как "жизнь" этого народа: продукт его привычек, инстинктов, бессознательных желаний и стремлений, едва ли вообще его сознательных целей. Их воля не играла никакой роли в этом вопросе, кроме той, чтобы удовлетворить потребности момента с помощью приспособлений момента, которые, если они в достаточной степени соответствуют национальным чувствам и характеру, обычно сохраняются и путем последовательного объединения образуют политию, подходящую для народа, который ею обладает, но которую было бы тщетно пытаться внедрить в любой народ, чья природа и обстоятельства не развили ее спонтанно".
Готовы ли народы мира принять мировое правительство, или, по крайней мере, не настолько ли они не хотят, чтобы противостоять непреодолимым препятствиям на пути его создания? Хотят ли они и способны ли сделать все необходимое, чтобы сохранить мировое правительство? Будут ли они готовы и способны сделать или воздержаться от того, что мировое правительство требует от них, чтобы оно могло выполнить свои цели? Ответы на эти вопросы подразумеваются в том, что было сказано выше в связи с проблемами национализма, националистического универсализма, международной морали и мирового общественного мнения. Ответы также подразумеваются в том, что было сказано об условиях поддержания внутреннего мира. Ответом на этот вопрос должно быть трижды "нет".
Ни одно общество не существует соразмерно предполагаемому диапазону мирового государства. Существует международное общество суверенных государств. Не существует наднационального общества, включающего всех отдельных членов всех наций и, следовательно, идентичного человечеству в политическом смысле. Наиболее обширное общество, в котором живет и действует большинство людей в наше время, - это национальное общество. Нация, как мы уже видели, является получателем наивысшей земной преданности человека. За ее пределами есть другие нации, но нет общества, ради которого человек был бы готов действовать независимо от того, как он понимает интересы своей собственной нации. Люди готовы давать еду, одежду и деньги нуждающимся независимо от национальности. Но они предпочитают держать их в лагерях для перемещенных лиц, вместо того чтобы позволить им идти туда, куда они хотят, и таким образом снова стать полезными гражданами. Ибо если международная помощь считается совместимой с национальными интересами, то свобода иммиграции - нет. При нынешних моральных условиях человечества мало кто будет действовать от имени мирового правительства, если интересы его собственной нации требуют иного образа действий. Напротив, подавляющее большинство поставит благосостояние своей нации превыше всего, в том числе и для себя.