Деньги оказались чрезвычайно полезными для семей, и многое в моей поездке прошло именно так, как вы ожидали. Например, я действительно видел груды бесполезной пожертвованной одежды, которая пылилась в церкви, и взял интервью у местного техасского шишки, который неинформированно (и эмпирически неправдиво) говорил о том, что если дать бедным людям деньги, то они просто потратят их на лотерейные билеты и спиртное.
Но на заднем плане происходило и другое: Красный Крест раздавал 400 долларов наличными практически всем жителям пострадавшего района - не только сотням семей, которым помогла программа Give Directly, но и почти полумиллиону других.
Я давно критикую Красный Крест, который покрыл себя, что называется, славой после урагана "Сэнди", обрушившегося на Нью-Йорк в 2012 году. Благотворительная организация была практически незаметна, казалось, что она больше заботится о пиаре, чем о помощи жертвам трагедии, и вела себя так, словно не имела ни малейшего представления о том, как организовать тысячи добровольцев и более 100 миллионов долларов пожертвований.
Однако пять лет спустя все было совсем по-другому. Вместо того чтобы пытаться найти еду и одежду, Красный Крест потратил большую часть своих усилий на раздачу наличных денег. Это не тривиально. Люди пойдут на многое, чтобы получить бесплатные деньги, о чем свидетельствует поразительный объем мошенничества с безработицей в 2020 году. Система безусловных денежных выплат должна быть достаточно строгой, чтобы предотвратить крупные случаи мошенничества и двойного обмана, и в то же время достаточно гибкой, чтобы дать деньги тем, кто нуждается в них больше всего - тем, кто потерял все, включая документы, подтверждающие место жительства и личность.
Неудивительно, что, учитывая общий хаос ситуации и тот факт, что Красный Крест был новичком в этой игре, было нетрудно найти крайние случаи, когда дела шли не очень хорошо. Некоторым людям удалось получить деньги дважды, а то и больше; другие вообще не получили денег; и, конечно, были случаи, когда волонтеры Красного Креста находили способы присвоить часть денег себе. Тем не менее, общая картина такова, что чеки на 400 долларов оказались на редкость успешными - явное улучшение по сравнению со статус-кво, когда Красный Крест собирал деньги, тратил их на вещи, которые, по его мнению, были нужны людям (одеяла, продукты питания и т.д.), а затем отправлялся на места, чтобы распределить все эти вещи. Какие бы неэффективности ни были в программе перечисления денежных средств, они меркли по сравнению с неэффективностью, существовавшей ранее. Поэтому с тех пор Американский Красный Крест продолжает использовать денежные переводы.
Когда разразилась пандемия, и правительство столкнулось с необходимостью срочно выпустить наличные деньги, чтобы спасти экономику, стали очевидны две вещи: ФРС не сможет сделать это самостоятельно, а денежные переводы без лишних вопросов являются самым простым и эффективным способом мобилизации ресурсов для Конгресса. Выдано около 300 миллиардов долларов США в чеках на 1400 долларов США - знаменитые "стимуляторы", которые впоследствии приписывали (или обвиняли) во всем, начиная от продаж фейерверков и заканчивая странными действиями с акциями GameStop. Естественно, было выделено еще больше денег для крупных корпораций и малого бизнеса, но созданный прецедент был достаточно ясен и популярен, чтобы два последующих раунда стимулирования повторили это упражнение к всеобщему одобрению.
Американцам всего политического спектра понравились стимулирующие чеки именно по той причине, которую я указал Варни - всем нравятся бесплатные деньги. Более того, жалоба Варни на то, что он платит за все это, явно не соответствовала действительности: налоги не повышались, и все финансировалось за счет заимствований, в основном у ФРС.
Денежные трансферты во многом являются консервативной политикой - политиком, который первым серьезно предложил всеобщий базовый доход, был не кто иной, как Ричард Никсон, а Милтон Фридман, консервативный экономист, которого превозносит Бернанке, предложил то, что он называл "отрицательным подоходным налогом", что означало бы практически то же самое. Наличные деньги можно считать глубоко либертарианскими по сравнению с любой другой формой государственных расходов. По сути, это уход правительства с дороги и предоставление максимальной свободы гражданам. Посмотрите, что произошло, когда политики-республиканцы выступили против последнего раунда стимулов Ковида в начале 2021 года, при президенте Байдене: хотя они выступали против законопроекта в целом, они не сосредоточили свою оппозицию на универсальных чеках.
Другими словами: В период беспрецедентной политической поляризации, в период, когда обе политические партии США не могли договориться практически ни о чем, они обе сумели найти одно и то же правильное решение огромной проблемы, стоящей перед ними, которая заключалась в том, что пандемия привела к крупному экономическому кризису. Более того, это решение было очень простым: Дать людям деньги.
Большая часть этих денег поступила в виде стимулирующих чеков; еще одна огромная часть поступила в виде кредитов для малого бизнеса, которые будут полностью прощены (и, следовательно, фактически превращены в гранты), если предприятия сохранят своих сотрудников в штате, а не уволят их.
Это решение не считалось политически осуществимым в 2009 году, точно так же, как оно считалось политически неосуществимым в Европе и большинстве других стран мира в 2020 году. В Европе было много стабилизаторов государства всеобщего благосостояния, которые срабатывали и сохраняли зарплату работникам, даже когда они не работали, - вот почему ее экономика не рухнула. Но неспособность бороться с кризисом с помощью триллионов евро фискальных стимулов также объясняет, почему европейская экономика снова начала расти гораздо более неустойчивым образом, чем американское V-образное восстановление.
Политика раздачи денег почти всем жителям страны, казалось бы, нарушает принцип "бесплатного обеда не бывает": В этом есть что-то слишком простое. Но это сработало. Америка начала расти и раньше, и быстрее, чем более консервативный в финансовом отношении Европейский Союз. И хотя не все страны могут позволить себе роскошь тратить столько, сколько хотят, чтобы выйти из экономического кризиса, удивительно большое количество стран, включая Китай, Канаду, Японию, Австралию, Великобританию и всех членов еврозоны, имеют такую роскошь. Ограничения не экономические, а политические, концептуальные и, конечно, исторические.
То, что центральные банки сделали в 2009 году, было беспрецедентным, и поэтому вызвало большое беспокойство по поводу возможных непредвиденных последствий, особенно в отношении инфляции. Одиннадцать лет спустя, когда все инфляционные страхи 2009 года оказались необоснованными во множестве стран, было гораздо легче достать ту же самую книгу, столкнувшись с потенциально еще более серьезным кризисом. Второй раз всегда легче - слишком легко, говорят люди, указывающие на инфляцию, которая действительно начала набирать обороты к концу 2021 года, а затем ускорилась в 2022 году.
Как и в монетарной политике, так и в фискальной. В 2009 году правительства тратили деньги на борьбу с кризисом - но недостаточно. В 2020 году США открыли новую страницу в том, сколько денег они готовы были потратить, и снова факт беспрецедентных действий вызвал большое беспокойство по поводу возможных непредвиденных последствий, главным образом, инфляции потребительских цен. Тем не менее, общая картина такова: государственные расходы явно сработали; если что-то и сработало, то даже лучше, чем кто-либо смел надеяться.
В целом, экономические кризисы 2008 и 2020 годов были связаны с тем, что в экономике не хватало денег. В 2020 году, в отличие от 2008 года, правительство решило эту проблему, добавив в экономику триллионы долларов. В результате экономика восстановилась так быстро, что ни цепочки поставок, ни рынок труда не смогли полностью поглотить возникший всплеск спроса, особенно спроса на товары, а не на услуги. Так появилась новая проблема - инфляция, но по сравнению с разрушительной рецессией, более глубокой, чем все, что было на памяти человечества, это было меньшее из двух зол.
Для тех, кто родился после 1990 года или около того, я должен отметить, что рецессии сами по себе не являются чем-то особенно страшным. Существует естественный цикл деловой активности; экономика растет и падает. До тех пор, пока она растет больше, чем падает, она растет в долгосрочной перспективе - два шага вперед, один шаг назад, и все в таком духе.
Работа центральных банкиров, таких как Бен Бернанке, заключается в том, чтобы минимизировать количество и размер рецессий - шагов назад - и максимально сохранить поступательное движение вперед. Как знаменито выразился Алан Гринспен в своей статье 2011 года, система свободного рынка, контролируемая современными независимыми центральными банками, проделала довольно хорошую работу по созданию стабильной экономики – «За очень редкими исключениями (2008 год, например)». К сожалению, на практике это означает, что небольшие рецессии случаются относительно редко, а масштабные, потенциально катастрофические рецессии 2008, 2020 годов остались в нашей памяти.
Однако малые рецессии, как та, которую США пережили в 2001 году, никуда не делись. Их будет больше, и, хотя это прискорбно, это нормально. Никто еще не придумал, как полностью отменить деловой цикл. Но если и когда рецессии наступают, крайне важно, чтобы они не привели к кризису.