Известное неизвестно - это функция реакции законодателей. Рынки знают, что правительства могут действовать быстро и решительно, чтобы предотвратить кризис: Они видели, как это произошло в 2020 году. Но был ли это уникальный и особый случай? В конце концов, многие богатые правительства не реагировали подобным образом: США были чем-то вроде исключения в этом отношении и взяли большую часть бремени по запуску глобального восстановления на себя.

Возможно, что фискальный ответ 2020 года стал возможен только потому, что США оказались в очень редком положении, когда у них был президент-республиканец, имевший широкую и глубокую поддержку в своей собственной партии, не испытывавший никаких проблем с расходованием триллионов долларов, если он считал, что это поможет его популярности, и который мог рассчитывать на то, что оппозиционная партия проголосует за его законопроект.

Демократы обычно могут рассчитывать на жесткую оппозицию республиканцев любым их планам по расходованию средств, а также на влиятельное крыло фискальных консерваторов, готовых выступить против всего, что, по их мнению, может быть "слишком много", что означает, что планы демократического президента по стимулированию экономики часто будут урезаны, чтобы успокоить фискальных ястребов партии. Начиная с администрации Клинтона и далее, Демократическая партия могла заявить о себе как о партии финансовой ответственности, выставляя себя в выгодном свете по сравнению с республиканцами, которые были рады растратить триллионы на войны и снижение налогов. Многие демократы по сей день гордятся тем, что Клинтон был единственным президентом с 1969 года, который сбалансировал федеральный бюджет - достижение, которым восхищались в нескольких элитных уголках Вашингтона и Нью-Йорка, но почти нигде больше.

Противодействие масштабному стимулированию со стороны небольшой группы демократов-центристов не имело бы большого значения, если бы существовал шанс на поддержку со стороны менее ограниченных в финансовом отношении республиканцев, но на самом деле это не так. Республиканцы очень дисциплинированно выступают практически против всего, что предлагает любой демократический Белый дом. Даже при большинстве республиканских президентов, включая администрацию Джорджа Буша-младшего, которая оказалась перед лицом финансового кризиса 2008 года, на правое крыло Республиканской партии можно рассчитывать в том, что оно выступит против крупномасштабных расходов, по крайней мере, если они не связаны с войной. (Отсюда неизгладимое воспоминание о том, как министр финансов Буша Хэнк Полсон встал на одно колено, чтобы умолять лидера демократов в Палате представителей Нэнси Пелоси поддержать его план спасения экономики стоимостью 700 миллиардов долларов, после того, как республиканцы не смогли этого сделать).

Есть основания утверждать, что денежные переводы, практикуемые Красным Крестом и Дональдом Трампом, хорошо согласуются с республиканскими ценностями малого правительства. В конце концов, не так уж много бюрократии нужно, чтобы выписать чек. Однако на практике "раздача бесплатных денег" является проклятием почти для всех республиканцев, независимо от того, поступают ли эти деньги из налогов или из займов, что означает, что любому президенту-республиканцу, не названному Трампом, будет трудно предлагать это в широких масштабах.

Тогда следующий кризис вполне может напоминать один из тех фильмов о супергероях, которые начинаются с того, что главный герой зарекся от всех героических поступков, посвятив себя тихой жизни где-нибудь в сельской местности. Взрываются бомбы, рушатся города, а реакция просто пожимает плечами - мир не может рассчитывать на то, что один человек всегда придет ему на помощь. В кино этот человек всегда в итоге спасает планету. Но в следующий раз сценарий не будет одобрен Стивом Мнучиным. Если республиканцы в Палате представителей добьются своего, то при любом президенте, кроме Трампа, всепобеждающий фискальный арсенал вполне может остаться неиспользованным, и фильм очень быстро превратится из приключенческого боевика в трагедию.