Перед битвой проводились сложные религиозные церемонии. Армия состояла преимущественно из подвластных народов, каждый из которых служил у своего повелителя и выполнял приказы на своем языке, хотя вначале была сформирована небольшая элита, состоявшая из чистокровных инков. Армии могли быть лишь слабо организованными, и основной тактикой, по-видимому, было подавление противника огромными силами, как у ацтеков. По оценкам исследователей, их численность составляла от 35 до 140 тыс. человек, иногда в поле одновременно находилось несколько армий. Большинство генералов были королевской крови инков, что заставляло правителей опасаться, что они могут бросить вызов их собственной власти. Для защиты от переворотов они увольняли слишком успешных генералов и пополняли элитные войска представителями якобы более лояльных этнических групп. В войнах за престолонаследие соперничающие сводные братья периодически претендовали на трон.

Империя инков была несколько опосредованной, однако существовала официальная административная иерархия, состоявшая из сапа-инки, его совета, состоявшего из членов королевской семьи и верховного жреца, затем правителей "четырех четвертей" империи, каждая из которых делилась на провинции, а затем на десятичную структуру местных управлений. Это государство могло собирать налоги, организовывать труд корвеев, проводить переписи населения, но неясно, насколько оно было единообразным, поскольку основная часть управления находилась в руках региональной и местной знати. Однако у них было серьезное коммуникационное преимущество: великолепная система дорог, покрывавшая длинный хребет империи. Они строились местным трудом корвеев, который наряду с военной службой был основной формой налогообложения. Две основные дороги проходили с севера на юг по территории империи, простиравшейся на пять нынешних стран Латинской Америки: одна - по побережью, другая - по высокогорью Анд. Общая протяженность дорог составляла около 40 000 км (современная французская система autoroute охватывает лишь 12 000 км). Ширина дорог составляла от одного до четырех метров, часто они были обнесены невысокими стенами. Некоторые участки представляли собой просто колею, другие были асфальтированы, на холмистой местности имелось множество мостов, дамб и ступенчатых участков. В отсутствие колесного транспорта ступени были удобны даже для перевозки грузов ламами и альпаками. В центральных регионах империи каменные террасы и гидротехнические сооружения повышали продуктивность сельского хозяйства. Качество сохранившихся дорог, террас и зданий вокруг Куско, построенных без цемента и железных инструментов, остается необыкновенным и сегодня.

Дороги отчасти компенсировали разрозненность политической структуры, обеспечивая быстрое перемещение дани, войск и информации. Круглосуточная система эстафет, каждая из которых пробегала 1,4 км, позволяла доставлять устное сообщение или "ципу" (цветные веревки, завязанные узлами, которые раскрывали информацию) со скоростью 240 км в день. Через каждые 30 км располагались постоялые дворы, продовольственные склады для войск, чтобы не приходилось жить за счет земли (и тем самым опустошать ее), а также сеть небольших крепостей. В некоторых регионах было найдено сравнительно немного каменных зданий в стиле инков, что говорит о существовании там непрямой империи. Тем не менее, в военной политике наметился сдвиг в сторону умиротворения, переселения непокорных народов, замены их на покорных и укрепления гарнизонами пограничных очагов. Тамара Брей считает, что инки использовали дороги "для подрыва ранее существовавших отношений обмена", пытаясь направить местную экономику в русло имперской модели, чтобы предотвратить местные союзы между другими народами, поощряя зависимость от государства инков. Инки вели меньше войн, чем ацтеки, монголы или римляне, после того как их империя была создана. Д'Альтрой утверждает, что в последние десятилетия существования империи угрозы исходили в основном от восстаний, а не от вторжений, о чем свидетельствует направление малых сил на периметр, а больших - на внутренние гарнизоны и армии умиротворения.

Испанские захватчики имели такое же превосходство в вооружении, как и в Мексике, хотя их численность была меньше. Однако им повезло в двух случаях. Во-первых, испанские эпидемии пришли раньше испанцев (распространившись из Мексики и Центральной Америки) и в 1528 г. унесли жизни правителя инков, его наследника и многих других людей. Не было ясно, кто из двух сыновей, сводных братьев Атауальпы и Уаскара, должен стать наследником. Было решено, что один из них займет север, а другой - юг. Оба они стали наращивать региональные силы, началась гражданская война, которая закончилась победой Атауальпы в 1532 г., в тот самый момент, когда прибыли испанцы под командованием Писарро - второй удар удачи. Две укоренившиеся в регионе группировки инков продолжали существовать. И снова разница между испанцами, движимыми неуемной жадностью, нацеленной на захват золота, серебра и земли, и разрозненностью и неуверенностью инков. Обе группировки инков пытались заручиться поддержкой Писарро, но он дважды обманул их обоих. Позаимствовав тактику Кортеса, он пригласил Атауальпу и его элитную гвардию на пир в честь инков на главной площади Кахамарки. Внезапно на площади появились вооруженные испанские солдаты и расправились с безоружными инками. Атауальпа был заключен в тюрьму, а затем убит. Затем Писарро взял в заложники своего преемника, убил оставшихся лидеров обеих сторон и, наконец, последнего инку Сапу. Он сверг империю инков, обладавшую большими административными ресурсами, чем ацтеки, не проведя ни одного серьезного сражения.

Сражения произошли позже, в 1536 г., когда зверства испанцев по отношению к коренному населению спровоцировали восстание. Но когда два последних сапа-инки были убиты, ни один из альтернативных лидеров не обладал освященным религией престижем, чтобы координировать крупное движение сопротивления. По словам Ростворовского, щедрая раздача подарков инками обернулась для них бедой, поскольку "по мере роста государства росло и число владык, которых нужно было удовлетворять". Новые завоевания приносили доходы, но и требования новых клиентов, ожидавших подарков. Поэтому правители инков вынуждены были увеличивать налоги на землю и рабочую силу. Однако это оттолкнуло тех, кто уже был союзником, и многие восстали, приняв губительное решение о союзе с Писарро. Затем эпидемии, переносимые испанцами, покончили с сопротивлением. Те, кто еще сопротивлялся, отступили в джунгли и горы, но конец был уже неизбежен. Инки были уничтожены в ходе периодических войн, продолжавшихся в течение сорока лет, их империя была разграблена, а золото и серебро переплавлено в слитки для конкистадоров и императора Священной Римской империи.

Завоевание пиренейцами империй Центральной и Южной Америки было практически неизбежным, учитывая их относительную молодость и политическую слабость. Вооружение и солидарность испанцев по сравнению с разрозненными тенденциями союзов ацтеков и инков, неуемная алчность волн колонистов по сравнению с неуверенной реакцией местного населения, а также скрытое оружие Европы - эпидемия - усугубили неравенство сил. Необычайные монументальные сооружения, в основном культовые, доколумбовой Америки, как правило, маскируют ее относительную политическую и военную слабость.

От завоевания выиграли немногие. Возможно, половина конкистадоров выжила и получила добычу или землю, а половина погибла или ушла разочарованной. Их предводители чрезвычайно разбогатели, а король Испании, имевший право на пятую часть всех трофеев, преуспел больше всех. Поскольку они не создали никаких богатств, много разрушили и убили сотни тысяч людей, их завоевания были достигнуты исключительно за счет коренного населения. Сегодня международные суды могли бы обвинить конкистадоров как военных преступников, но папство, жадное до душ, считало иначе. Папы организовали заключение договоров между двумя коронами - Испанией и Португалией - для урегулирования территориальных споров, в результате чего Бразилия досталась Португалии, а Испания - остальным странам. Это избавило Латинскую Америку от межимперских войн, от которых страдали Северная Америка и Азия. Две группы католических колонизаторов могли спокойно истреблять оставшееся коренное население, хотя в церкви и в Испании все чаще звучала критика их жестокости, доходившая вплоть до самого императора Священной Римской империи. Как и в других случаях, моральные угрызения совести возникли позже, слишком поздно.

Постколониализм

"Бог на небе, король далеко, а я отдаю приказы здесь", - говорили колонисты. Как и в Северной Америке, они росли в недовольстве своим монархом, подстегиваемые новой либеральной республиканской идеологией. Испанская империя распалась, когда Наполеон вторгся в Испанию и сверг короля Бурбонов. В образовавшемся вакууме власти в Америке креольские поселенцы (уроженцы этих стран) попытались перехватить королевскую администрацию у правящих полуостровов (уроженцев Испании), что привело к вспышке гражданских войн. В 1815 г. на испанском престоле были восстановлены Бурбоны, и Фердинанд VII объявил себя абсолютным монархом. Это подтолкнуло большинство колонистов к требованию независимости, хотя некоторые роялисты держались до 1833 года. Десять испанских государств-наследников были признаны суверенными церковью и двумя соответствующими великими державами - Великобританией и США. Два из этих государств, Гран-Колумбия и Центральноамериканская федерация, вскоре распались на несколько более мелких. Португальская Бразилия, напротив, осталась целой. Португальский король бежал от Наполеона и теперь правил в Бразилии как император. Не считая крошечных британских, французских и голландских колоний, в Латинской Америке было пятнадцать суверенных государств. О них и пойдет речь.