Однако даже с учетом этих оговорок можно заметить существенную разницу в реакции китайцев на системы распознавания лиц по сравнению с американцами. "В Китае преобладает предположение, что правительство существует для того, чтобы обеспечивать безопасность людей", - пояснили участники исследования. "В обществе, где уже более 70 лет существует открытая и повседневная слежка в человеческой и институциональной форме, появление и внедрение системы распознавания лиц с помощью камер вызвало меньше споров, чем в США". Были и бунты. Команда Intel проследила за "китайской средней школой Z", в которой с помощью распознавания лиц определялось, что могут или не могут есть ученики в школьной столовой: например, вместо свинины на барбекю ученикам с избыточным весом давали рыбу на пару. Но когда родители и ученики "стали активно жаловаться", система была отменена. Специалисты Intel также отметили, что некоторые китайские студенты испытывают беспокойство по поводу навязчивого наблюдения. "У меня в школе всю жизнь были камеры", - сказала Джун, одна из учениц, команде Андерсона в фильме "Средняя школа X", где было установлено более сорока камер для слежения за учениками. "Они следят за нами, чтобы защитить нас, но это немного пугает. Ведь они знают о нас так много, что могут узнать, когда ты ходишь в туалет или встречаешься ли ты с кем-нибудь". (Оказалось, что ее подозрения были обоснованными: учительница позже сказала команде Intel, что "мы знали... [Джун] встречалась больше месяца", но не запрещали этого, поскольку "и она, и ее парень получают очень хорошие оценки").

Однако эти признаки сопротивления или озабоченности не означают, что американцы могут проецировать свои собственные предположения на Китай. В Китае распознавание лиц в реальном мире стало настолько повсеместным, что превратилось в скуку. "Мы наблюдали, как покупатели в KFC быстро делали заказ на экране, а затем коротко улыбались, чтобы расплатиться, - отметил Андерсон. Это обычные, повседневные, "ничего не значащие" детали городской жизни". Большинство китайцев относились к технологическим инновациям как к положительному явлению, поскольку считали, что это вызовет рост экономики и сделает страну сильнее на мировой арене. Было также тонкое, но важное различие в том, как китайцы и американцы оценивали достоинства машин по сравнению с людьми. Американцы были напуганы идеей принятия решений машинами, отчасти из-за влияния на популярную культуру таких фильмов, как "2001 год: космическая одиссея" (в котором система искусственного интеллекта по имени Хэл захватывает космический корабль, что приводит к ужасным последствиям). Но в Китае из-за таких событий, как Культурная революция, доверие к бюрократам-людям было настолько низким, что работа с компьютерами вместо людей иногда казалась улучшением. Роботы, скорее всего, будут менее капризными и жестокими, а платформа распознавания лиц с искусственным интеллектом не потребует взятки. Было и еще одно тонкое различие, связанное с идеей "индивидуальности". Американцы опасались, что ИИ и системы распознавания лиц лишат их неприкосновенности частной жизни и индивидуальных прав. В Китае же уважение к правам личности было настолько низким, что казалось почти лестным, что камера распознавания лиц может вынести решение на основе того, как выглядит уникальный человек, а не "просто" анонимный номер. Или, как сказал Андерсон: "Любопытным образом [в Китае] технологии распознавания лиц с помощью ИИ подчеркивают индивидуальность, которая является отличительной чертой западной культуры и традиций".

Это не означает, что команда Intel одобряет то, как Китай использует эти технологии, подчеркнул Андерсон. Но исследование показало, что американцы ошибаются, полагая, что только они знают, как технологии внедряются в жизнь людей - или как это может и должно происходить. Это означает, что изучение различий ценно тем, что позволяет более отчетливо представить себе идеи каждой культуры. Это также может дать подсказку о будущем, учитывая, что не только технологии пересекают границы, но и идеи и взгляды. Когда Андерсон начал исследование в 2017 году, многие американцы были в ужасе от мысли о том, что в их жизни может появиться какая-либо технология распознавания лиц. Однако к 2020 году они, как и китайцы, стали относиться к некоторым проявлениям некогда странной инновации почти безразлично, поскольку она стала использоваться в некоторых устройствах, например, в новых смартфонах Apple. В связи с этим возник еще один насущный вопрос: если идеи и технологии продолжают пересекать границы и мутировать, причем быстрее, чем кто-либо ожидал, то как определить границы? "Сейчас основное внимание уделяется удовлетворению потребностей пользователей в таких секторах, как искусственный интеллект, с соблюдением этических норм", - поясняет Нахман. "Для этого необходимо, чтобы социологи и инженеры работали вместе".

Американцы полагали, что подобные вопросы задают или высказывают подобные угрызения совести только жители Запада. Однако и это предположение было ошибочным. Когда в 2008 году Intel впервые вышла на китайский рынок, в большинстве китайских университетов понятие "антропология" было малоизвестно. Однако в начале XXI века Intel наняла для проведения исследований нескольких китайских ученых, получивших образование в других областях социальных наук, в таких местах, как Фуданьский университет. Так же поступили и другие потребительские компании. Концепция распространилась, и впоследствии группа ученых Фуданьского университета создала консалтинговую компанию Rhizome, которая называла себя "первой в Китае консалтинговой компанией с прикладной антропологией", сочетающей этнографию и науку о данных. А летом 2020 года самопровозглашенный бизнес-антрополог Чжан Цзеин, работавший в Китайской академии общественных наук в Пекине, разместил в Интернете душещипательную записку.

"Ценность антропологии в том, чтобы обеспечить транснациональный культурный перевод для эпохи глобализации", - заявила она, отметив, что американские компании, такие как Microsoft, Intel, Apple, создали группы социологов именно для этого. Цзеин призвала китайские компании копировать эту идею, поскольку им тоже необходимо понимать своеобразные культурные противоречия и "паутины смыслов", порождаемые глобализацией. "Сегодняшние китайские технологические компании и цифровые продукты хотят выйти за пределы Китая... [и] нуждаются в культурном переводе антропологии".

Цзеин подчеркнула, что существует еще одна причина, по которой китайским компаниям необходимо импортировать идею антропологии: этика. "Потенциальная ценность антропологии для развития науки и техники заключается еще и в том, что она является зуммером с [предупреждающим] эффектом", - заявила она. Это прозвучало удивительно похоже на то, о чем говорила команда Intel. Идеи иногда могут перемещаться и мутировать таким образом, что это даже более удивительно, чем эволюция шоколадки.

В конце 2020 года, примерно через восемь лет после первой встречи с Белл в Музее компьютерной истории Маунтин-Вью, я снова встретился с ней по телефону. К тому времени мир бизнес-антропологии и Белл изменились. Тремя десятилетиями ранее лишь немногие антропологи работали в компаниях. Однако к 2020 г. социологи, обладающие навыками этнографии, перешли в многочисленные технологические группы. Например, незадолго до того, как Intel создала свою команду, такие антропологи, как Люси Сучман, Джулиан Орр, Жанетт Бломберг и Бриджит Джордан в компании Xerox разработали новаторские исследовательские идеи (о них подробнее позже). Затем Бломберг работала в IBM вместе с Мелиссой Кефкин (которая впоследствии перешла в Nissan). Нэлл Стил, Донна Флинн, и Трейси Лавджой создали исследовательскую группу в Microsoft, которая в итоге стала одним из крупнейших работодателей антропологов в мире. Эбигейл Познер развивала социальную науку в Google, привлекая консультантов-антропологов, таких как Том Маскио и Фил Сёрлз. Компания Apple создала команду, в которую вошли Джой Маунтфорд, Джим Миллер, Бонни Нарди и другие. Компании, производящие потребительские товары, также прибегали к услугам антропологов. Действительно, тенденция стала настолько заметной, что в 2005 году Андерсон из Intel объединил усилия с Лавджоем из Microsoft для создания специализированного форума по развитию бизнес-этнографии под названием "Ethnographic Praxis in Industry Conference", более известным как EPIC. Уродливое название вызвало недоумение у большинства посторонних. Но в этом был свой плюс: загадочное название звучало для технарей более впечатляюще, чем "антропология", поскольку последнее словосочетание имело экзотический, доисторический образ.

Не все антропологи расценили это как победу дисциплины. Далеко не все. Даже когда EPIC набирала обороты, некоторым академическим антропологам была ненавистна сама мысль о том, что антропологи вообще работают на компании. Типичной была встреча Кати Китнер, еще одного антрополога Intel, с академиком, которого она назвала псевдонимом "Трип", во время исследовательской поездки в Индию. Однажды вечером Трип и Китнер разговорились за сигаретой, и "когда мы закурили, Трип сделал глубокую затяжку и спросил: "Как ты продолжаешь быть антропологом и работать в таком месте, как Intel?"". вспоминала позже Китнер. "Я понял, что она имела в виду. Разве они не высасывают твою душу изнутри? Разве вам не противно продавать жизни людей ради корпоративной прибыли? Каково это - работать из брюха капиталистического зверя? Как вы можете работать в таких неэтичных условиях? Разве вы не продались?"