"Лори, - сказал я, - если рассматривать все в целом, будь то еда, конопля, алкоголь или таблетки, отпускаемые по рецепту, то одной из постоянных проблем, похоже, является компульсивное, саморазрушительное чрезмерное потребление. Как вы думаете, это справедливо?"

Она посмотрела на меня и ничего не сказала. Затем она начала плакать. Когда она смогла говорить, она сказала: "Я знаю, что это правда, но я не хочу в это верить. Я не хочу это слышать. У меня есть работа. У меня есть машина. Я хожу в церковь каждое воскресенье. Я думала, что операция по шунтированию желудка все исправит. Я думала, что потеря веса изменит мою жизнь. Но даже когда я сбросил вес, я все равно хотел умереть".

Я предложил Лори несколько различных путей, по которым она могла бы пойти, чтобы стать лучше, в том числе посещение анонимных алкоголиков.

"Мне это не нужно", - сказала она без колебаний. "У меня есть своя церковь".

Через месяц Лори вернулась, как и было запланировано.

"Я встречался со старейшинами церкви".

"Что случилось?"

Она отвела взгляд. "Я была открыта так, как никогда раньше... кроме как с тобой. Я рассказала им все... или почти все. Я просто выложила им все".

"И?"

"Это было странно", - сказала она. "Они выглядели... растерянными. Встревоженными. Как будто они не знали, что со мной делать. Они сказали, чтобы я молилась. Они сказали, что будут молиться за меня. Они также посоветовали мне не обсуждать мои проблемы с другими членами церкви. Вот и все".

"Как это было для вас?"

"В тот момент я почувствовал, что Бог проклят, посрамлен. Я могу цитировать Писание, но не чувствую связи с любящим Богом Писания. Я не могу соответствовать этим ожиданиям. Я не настолько хорош. Поэтому я перестал ходить в церковь. Я не ходил уже месяц. И знаете, никто этого не заметил. Никто не позвонил. Никто не обращался ко мне. Ни один человек".

-

Лори попала в замкнутый круг разрушительного стыда. Когда она пыталась быть откровенной с членами церкви, ее отговаривали делиться этой частью своей жизни, недвусмысленно давая понять, что ее отвергнут или еще больше опозорят, если она будет открыто рассказывать о своих проблемах. Она не могла рисковать потерять то небольшое сообщество, которое у нее было. Но сокрытие своего поведения также усугубляло чувство стыда, способствуя дальнейшей изоляции, и все это подпитывало постоянное потребление.

Исследования показывают, что люди, активно участвующие в деятельности религиозных организаций, в среднем имеют более низкий уровень злоупотребления наркотиками и алкоголем. Но когда религиозные организации оказываются на неправильной стороне уравнения стыда, избегая нарушителей и/или поощряя паутину секретности и лжи, они способствуют возникновению цикла разрушительного стыда.

Деструктивный стыд выглядит следующим образом: Чрезмерное потребление приводит к стыду, который приводит к изгнанию из группы или лжи группе, чтобы избежать изгнания, что приводит к дальнейшей изоляции, способствующей дальнейшему потреблению, и цикл закрепляется.

Противоядием от деструктивного стыда является просоциальный стыд. Давайте посмотрим, как это может работать.

АА как модель просоциального стыда

Однажды мой наставник рассказал мне о том, что побудило его отказаться от употребления алкоголя. Я часто вспоминал его историю, потому что она иллюстрирует обоюдоострое лезвие стыда.

В свои сорок с лишним лет он тайком выпивал каждый вечер после того, как жена и дети ложились спать. Он делал это еще долгое время после того, как пообещал жене завязать. Вся эта ложь, которой он прикрывал свое пьянство, и сам факт пьянства накапливались и тяготили его совесть, которая, в свою очередь, заставляла его пить еще больше. Он пил от стыда.

Однажды жена узнала о его употреблении. "В ее глазах отразилось разочарование и предательство, и я поклялся, что больше никогда не буду пить". Стыд, который он испытал в тот момент, и желание вернуть доверие и одобрение жены подтолкнули его к первой серьезной попытке выздоровления. Он начал посещать собрания "Анонимных алкоголиков". Главным преимуществом Анонимных Алкоголиков он назвал "процесс избавления от стыда".

Он описал это следующим образом. "Я понял, что я не один такой. Были и другие люди, такие же, как я. Были и другие врачи, которые боролись с алкогольной зависимостью. Осознание того, что у меня есть место, куда я могу прийти, где я могу быть абсолютно честным и при этом меня примут, было невероятно важным. Это создало психологическое пространство, необходимое мне для того, чтобы простить себя и что-то изменить. Чтобы двигаться вперед в своей жизни".

Просоциальный стыд основывается на идее о том, что стыд полезен и важен для процветающих сообществ. Без стыда общество погрузилось бы в хаос. Следовательно, чувство стыда при трансгрессивном поведении уместно и полезно.

Просоциальный стыд также основывается на идее о том, что все мы несовершенны, способны совершать ошибки и нуждаемся в прощении. Ключом к поощрению соблюдения групповых норм, не изгоняя при этом каждого отступившего от них, является составление списка "дел", которые нужно сделать после стыда и которые содержат конкретные шаги по исправлению ситуации. Именно так поступает АА со своими "12 шагами".

Цикл просоциального стыда выглядит следующим образом: Чрезмерное потребление приводит к стыду, который требует радикальной честности и ведет не к изгнанию, как мы видели в случае деструктивного стыда, а к принятию и сочувствию в сочетании с набором необходимых действий для исправления ситуации. В результате повышается сопричастность и снижается потребление.

Мой пациент Тодд, молодой хирург, выздоравливающий от алкогольной зависимости, рассказал мне, что АА "было первым безопасным местом, где можно было выразить свою уязвимость". На своем первом собрании АА он так сильно плакал, что не мог произнести свое имя.

"После этого все подходили, давали мне свои номера, просили позвонить. Это было то сообщество, о котором я всегда мечтал, но никогда не имел . Я никогда не смог бы так открыться своим друзьям по скалолазанию или другим хирургам".

После пяти лет устойчивого выздоровления Тодд поделился со мной, что самым важным шагом из "12 шагов" для него был Шаг 10 ("Продолжал проводить личную инвентаризацию и, когда ошибался, сразу признавал это").

"Каждый день я проверяю себя. Хорошо, не перекошен ли я? Если да, то как я могу это изменить? Нужно ли мне исправиться? Как я могу исправиться? Например, на днях я имел дело с ординатором, который не предоставил мне правильную информацию о пациенте. Я начал расстраиваться. Почему это не делается? Когда я чувствую это разочарование, я говорю себе: Хорошо, Тодд, остановись. Подумай вот о чем. У этого человека почти на десять лет меньше опыта, чем у тебя. Возможно, он напуган. Вместо того чтобы расстраиваться, как ты можешь помочь им получить то, что им нужно? Я бы не стал этого делать до того, как начал выздоравливать.

"Пару лет назад, - рассказал мне Тодд, - примерно через три года после выздоровления, я руководил студентом-медиком, который был просто ужасен. Я имею в виду очень плохого. Я не позволял ему ухаживать за пациентами. Когда пришло время промежуточной аттестации, я сел с ним и решил быть честным. Я сказал ему: "Ты не пройдешь эту ротацию, если не сделаешь несколько серьезных изменений".

"После моего отзыва он решил начать все сначала и действительно попытаться улучшить свои результаты. Он смог стать лучше и в итоге прошел ротацию. Дело в том, что в те времена, когда я пил, я бы не стал с ним откровенничать. Я бы просто позволил ему продолжать и провалить ротацию, или оставил бы проблему решать кому-то другому".

Правдивая самоинвентаризация приводит не только к лучшему пониманию собственных недостатков. Он также позволяет нам более объективно оценивать недостатки других людей и реагировать на них. Когда мы отвечаем за себя, мы можем отвечать за других. Мы можем использовать стыд без стыда.

Ключевым моментом здесь является ответственность и сострадание. Эти уроки применимы ко всем нам, зависимым или нет, и применимы к любому типу отношений в нашей повседневной жизни.

-

Организация "Анонимные алкоголики" является образцом просоциального стыда. Просоциальный стыд в анонимных алкоголиках основан на соблюдении групповых норм. В АА нет стыда за то, что ты "алкоголик", что соответствует поговорке "АА - это зона без стыда"; но есть стыд за половинчатое стремление к "трезвости". Пациенты рассказывали мне, что ожидаемый стыд, связанный с необходимостью признаться группе в рецидиве, служит серьезным сдерживающим фактором и способствует дальнейшему соблюдению групповых норм.

Важно отметить, что когда у членов АА случается рецидив, сам рецидив является клубным благом. Поведенческие экономисты называют клубными благами вознаграждение за принадлежность к группе. Чем более надежны клубные блага, тем больше вероятность того, что группа сможет удержать своих нынешних членов и привлечь новых. Концепция клубных благ может быть применена к любой группе людей - от семьи до дружеских групп и религиозных конгрегаций.

Как пишет поведенческий экономист Лоренс Ианнакконе, говоря о клубных благах в религиозных организациях, "удовольствие, которое я получаю от воскресной службы, зависит не только от моего собственного вклада, но и от вклада других людей: сколько других людей присутствует на службе, как тепло они меня приветствуют, как хорошо поют, с каким энтузиазмом читают и молятся". Клубные блага усиливаются благодаря активному участию в групповых мероприятиях и собраниях, а также соблюдению групповых правил и норм.