Что думает Портос, уютно устроившийся в своей гостиной в пригороде, о политике власти, о континентальных диктаторах, факелах на усыпанных стеклом улицах и колоннах марширующих людей? А что он думает о Гитлере? Как ни странно, Портос не видит причин для того, чтобы обращать на него внимание. 'Просто авантюрист' - таков вердикт. Такие люди приходят и уходят". Боулинг не так уверен. 'Я думаю, вы ошиблись, - говорит он. Новая порода диктаторов "стремится к чему-то новому - к тому, о чем раньше никогда не слышали". Их цель - и здесь отрывок раскрывается как прелюдия к "Девятнадцати восьмидесяти четырем" - это стремление к власти ради власти, не как средство достижения цели, а потому что это стремление рассматривается как единственно верная цель жизни. Портос, делает вывод Боулинг, духовно мертв, как и прошлое, сформировавшее его. Мир находится в плену "живых горилл" нацистской Германии и Советской России.

Все это делало Оруэлла человеком не своего времени, а сопоставление крайне консервативного происхождения с радикализмом его политики создавало постоянный внутренний конфликт. Большинство по-настоящему показательных моментов в его творчестве возникают тогда, когда его убеждения сталкиваются с его воспитанием: нелепо критиковать правительство Эттли за то, что оно не упразднило Палату лордов, и при этом отдавать приемного сына в государственную школу, похоже, вряд ли приходило ему в голову. Но если он боялся, что ценности прошлого сметаются неудержимым тоталитарным потоком, то он также верил, что ушедшая цивилизация может в идеальных условиях изменить свою конфигурацию. Опыт пребывания в Барселоне в январе 1937 года определил его взгляды на политику на всю оставшуюся жизнь. В статье "К европейскому единству", опубликованной в журнале Partisan Review в 1947 году, он задается вопросом, можно ли заставить какой-то вид демократического социализма пустить корни, и решает, что "единственная область, в которой его можно заставить работать в ближайшем будущем, - это Западная Европа". Это очень похоже на прогон ЕС.