Глава 5. Революция средней руки
Необходимость, которая, как известно, является матерью изобретений, так сильно взбудоражила умы людей в это время, что, по-видимому, совсем не лишним будет назвать его эпохой проецирования.
-Даниэль Дефо, Эссе о проектах, 1697 г.
Триумф промышленного искусства продвинет дело цивилизации быстрее, чем могли надеяться его самые горячие сторонники, и будет способствовать постоянному процветанию и силе страны гораздо больше, чем самые великолепные победы в успешной войне. Возникшие таким образом влияния, развитые таким образом искусства еще долго будут оказывать свое благотворное воздействие на страны, более обширные, чем те, которыми правит скипетр Англии.
-Чарльз Бэббидж, «Выставка 1851 года: Взгляды на промышленность, науку и правительство Англии», 1851 год
В четверг, 12 июня 1851 года, группа сельскохозяйственных рабочих из Суррея, расположенного на юге Англии, надела свою лучшую одежду и села в поезд, направлявшийся в Лондон. Их день в столице не был предназначен для праздного осмотра достопримечательностей. Вместо этого их поездка была субсидирована местными состоятельными людьми, чтобы дать им возможность заглянуть в будущее.
В огромном Хрустальном дворце, специально построенном в лондонском Гайд-парке, Великая выставка представила легендарные бриллианты, драматические скульптуры и редкие минералы. Однако звездами шоу были новые промышленные машины. Когда сельскохозяйственные рабочие бродили по залам, им казалось, что они попали на другую планету.
На выставке были представлены почти все аспекты промышленного производства. Весь процесс производства хлопка, теперь механизированный от прядения пряжи до ткачества, занимал видное место. Также было представлено огромное количество "движущихся машин", приводимых в движение паром. В классе 5 "Машины для прямого использования, включая вагоны, железные дороги и морские механизмы" было представлено 976 единиц, а в классе 6 "Производственные машины и инструменты" - 631 единица. Возможно, самой впечатляющей наглядной демонстрацией нового индустриального мира стала машина, которая могла складывать беспрецедентные 240 конвертов в час.
Машины были из Европы, США и, прежде всего, Великобритании; в конце концов, это была демонстрация патриотических достижений. На выставке было представлено 13 000 экспонентов, в том числе 2 007 из Лондона, 192 из Манчестера, 156 из Шеффилда, 134 из Лидса, 57 из Брэдфорда и 46 из Стаффордширских гончарных заводов.
Экономический историк Т. С. Эштон подвел знаменитый итог столетия, предшествовавшего выставке: "Около 1760 года по Англии прокатилась волна гаджетов". Так, не случайно, школьник начал свой ответ на вопрос о промышленной революции. Однако это были не просто гаджеты, а инновации различного рода - в сельском хозяйстве, транспорте, производстве, торговле и финансах - которые нахлынули с такой внезапностью, которой трудно найти аналог в любое другое время и в любом другом месте". Паровая машина позволила совершить скачок в контроле человека над природой, и за время жизни многих посетителей Великой выставки технологии, используемые в горнодобывающей промышленности, производстве хлопка и транспорте, претерпели изменения.
Почти на протяжении всей истории человечества способность экономики производить продукты питания росла примерно в соответствии с численностью населения. В хорошие годы большинству людей хватало еды с некоторым запасом прочности. В плохие годы, из-за голода, войны или других потрясений, многие голодали. Средний темп роста производства на душу населения в течение длительных периодов времени был едва выше нуля. Несмотря на огромное количество средневековых инноваций, качество жизни европейского крестьянина около 1700 года мало чем отличалось от качества жизни египетского крестьянина две тысячи или семь тысяч лет назад. Согласно самым достоверным оценкам, ВВП на душу населения (в реальном, скорректированном на цены выражении) в 1000 году до нашей эры был почти таким же, как и тысячу лет назад.
Современную демографическую историю нашего вида можно разделить на три этапа. Первый - это постепенное увеличение численности населения с примерно 100 миллионов в 400 году до нашей эры до 610 миллионов в 1700 году нашей эры. В большинстве обществ на протяжении большей части этого времени обеспеченная элита составляла не более 10 процентов населения; все остальные жили не более чем на минимум, необходимый для выживания.
На втором этапе наблюдалось ускорение, и в 1800 году население планеты увеличилось до 900 миллионов человек. В Великобритании начала развиваться промышленность, но темпы роста оставались медленными, и скептики могли найти множество причин, по которым этот процесс будет трудно поддерживать. Другие страны еще медленнее осваивали новые технологии. Среднегодовой темп роста (на душу населения) с 1000 по 1820 год составил всего 0,14 процента для Западной Европы в целом и 0,05 процента для всего мира.
Затем наступил третий, совершенно беспрецедентный этап, который стал очевиден уже к 1820 году: в следующем столетии объем производства на человека в Западной Европе увеличился более чем в два раза. Темпы роста производства на душу населения среди крупных европейских стран варьировались от 0,81 процента в Испании до 1,13 процента во Франции в год с 1820 по 1913 год.
Доиндустриальный экономический рост в Англии был несколько более быстрым, что позволило стране опередить предыдущих технологических лидеров, таких как Италия и Франция, хотя она все еще отставала от лидера той эпохи - Нидерландов. Английское национальное производство на душу населения удвоилось с 1500 по 1700 год. После объединения Англии и Шотландии в 1707 году рост в Британии, как она стала называться, ускорился, и в течение последующих 120 лет национальное производство увеличилось еще на 50 процентов, в результате чего Британия стала самой производительной страной в мире. В последующие 100 лет рост производства на человека ускорился и достиг среднегодового темпа роста примерно в 1 процент, что означает, что в период с 1820 по 1913 год объем производства на человека в Великобритании более чем удвоился.
За этой статистикой скрывается простой факт: в течение девятнадцатого века резко расширились полезные знания, в том числе во всех областях техники. Железнодорожные сети позволили перевозить большие объемы товаров по более низким ценам и дали людям возможность путешествовать, как никогда раньше. Корабли стали больше, и стоимость фрахта при морских перевозках на большие расстояния снизилась. Лифты позволили жить и работать в более высоких зданиях. К концу века электричество начало преобразовывать не только освещение и организацию фабрик, но и все аспекты городских энергосистем. Оно также создало основу для телеграфа, телефонов и радио, а позднее и для всех видов бытовой техники.
Большие прорывы в медицине и здравоохранении значительно снизили бремя болезней и, соответственно, уменьшили заболеваемость и смертность, связанные с жизнью в переполненных городах. Эпидемии все чаще брались под контроль. Снижение младенческой смертности означало, что больше детей доживали до взрослого возраста, а вместе со снижением материнской смертности это значительно увеличило продолжительность жизни. Население индустриальных стран резко увеличилось.
Это были не только практические инновации в области техники и методов производства. Произошла также трансформация отношений между наукой и промышленностью. То, что раньше казалось умным, но скорее теоретическим, теперь приобрело фундаментальное значение для промышленности. К 1900 году ведущие экономики мира имели значительные промышленные сектора. Крупнейшие фирмы имели отделы исследований и разработок, которые стремились превратить научные знания в следующую волну продуктов. Прогресс стал синонимом изобретения, и оба эти явления казались неостановимыми.
Что послужило причиной такого широкого всплеска изобретения полезных вещей? В этой главе мы увидим, что большая часть ответа - это новое видение.
Машины, выставленные в Хрустальном дворце, не были произведены узкой элитой или классом ученых высшего уровня, а были работой зарождающегося предпринимательского класса, происходящего в основном из Мидлендса и севера Англии. Почти все эти изобретатели-предприниматели были "новыми" людьми, в том смысле, что они не родились в знати или богатстве. Скорее, они стремились от скромного начала приобрести богатство благодаря успеху в бизнесе и технологической изобретательности.
В этой главе мы утверждаем, что в первую очередь именно подъем и поддержка этого нового класса предпринимателей и изобретателей - суть "Проектируемого века" Даниэля Дефо - стали причиной британской промышленной революции.
Уголь из Ньюкасла
Возможно, никто не олицетворяет новую эпоху прожектерства лучше, чем Джордж Стивенсон. Родившийся в 1781 году в Нортумберленде в семье неграмотных и бедных родителей, Стивенсон не ходил в школу и начал читать и писать только после восемнадцати лет. Однако уже в первые десятилетия XIX века Стефенсон был признан не только как ведущий инженер, но и как дальновидный новатор, определяющий направление развития промышленных технологий.
В марте 1825 года Стивенсона вызвали для дачи показаний в парламентский комитет. Речь шла о предлагаемой железной дороге между Ливерпулем и Манчестером, соединяющей крупный порт с центром бурно развивающейся хлопковой промышленности. Поскольку любой потенциальный маршрут предполагал обязательную покупку земли, требовался акт парламента. Сторонники железнодорожной компании привлекли Стефенсона для исследования маршрута.