Массовые искажения сводных отчетов МГЭИК ООН распространителями объясняются сочетанием сложности распространения и мотивов распространителей.

Научному журналисту трудно понять многотысячестраничный доклад о климате, подготовленный МГЭИК, а затем передать это понимание. Если журналист считает, что его целью является продвижение какого-то политического дела, на которое повлияет общественное восприятие того, что говорится в докладе МГЭИК, то он практически гарантированно исказит этот доклад.

Отчеты МГЭИК - это пример того, как то, что нам говорят "эксперты", может быть неверным через цепочку искажений: сами отчеты искажаются, опуская важнейший факт, что смертность, связанная с климатом, резко падает, затем распространители основных положений отчета искажают его, чтобы он казался гораздо более негативным, чем есть на самом деле.

Какими бы плохими ни были такие искажения, самые плохие и вредные искажения в целом и в отношении ископаемого топлива в частности - это искажения в оценке.

Как оценка может пойти не так

Оценщики - это учреждения и люди, которые помогают нам оценить, что делать с тем, что распространители говорят нам о том, что является правдой о мире.

Например, если распространители информации говорят нам, что засуха, штормы и наводнения стали намного хуже и будут еще хуже, задача специалистов по оценке - помочь нам определить, что делать в ответ. Адаптироваться? Принять "углеродный налог"? Запретить ископаемое топливо? Запретить ископаемое топливо и настаивать на замене его только "возобновляемыми источниками энергии"?

Среди известных оценщиков - редакционные страницы ведущих изданий (The New York Times, The Washington Post), многие общественные комментаторы и политики.

Один из способов определить, когда выдвигается потенциально плохая оценка, - это когда нам говорят, что мы должны "прислушаться к мнению ученых" и принять какую-то конкретную политику. Например, припев "прислушайтесь к мнению ученых-климатологов", который мы слышим в отношении ископаемого топлива.

Полуправда здесь заключается в том, что мы должны прислушиваться к фактическим выводам квалифицированных ученых в их области знаний. Но эти ученые не компетентны говорить нам, какую политику следует принять, потому что определение того, какую политику следует принять, всегда включает соображения из нескольких областей. Например, наилучшая политика в отношении ископаемого топлива не может быть определена только путем "выслушивания климатологов", потому что она также зависит от состояния экономики энергетики.

Призыв "прислушайтесь к ученым" почти всегда используется для того, чтобы заставить нас принять ту или иную оценку политики без критического мышления. И это то, чего мы никогда не должны делать.

Мы должны признать, что переход от фактических выводов к оценке того, какую политику следует принять, всегда включает в себя определенный метод оценки - и мы должны критически осмыслить метод оценки, использованный для достижения определенной политики.

Есть два основных способа, с помощью которых метод оценки нашей системы знаний может ошибиться - часто катастрофически ошибиться - и мы должны быть постоянно бдительны: (1) использование античеловеческого "стандарта оценки" и (2) неспособность рассмотреть весь контекст.

Стандарт оценки" оценщика - это стандарт или метрика, по которой он оценивает данное явление или политику как хорошую или плохую. Стандарты оценки могут быть прочеловеческими (например, я использую стандарт "содействия процветанию человека"), но также и античеловеческими (например, возвышение определенной расы или класса за счет остального человечества).

Общая причина некоторых из худших, наиболее разрушительных политик, когда-либо приписываемых "экспертам", заключается в том, чтобы взять некоторые фактические выводы исследователей и затем, после применения античеловеческих стандартов оценки, вывести из них античеловеческую политику, которая совсем не следует фактам.

Рассмотрим исторический пример широко распространенного среди экспертов-генетиков заключения о том, что интеллект имеет некоторый генетический компонент. В начале двадцатого века в США ведущие эксперты использовали вывод о том, что интеллект имеет некоторый генетический компонент, для оправдания политики принудительной стерилизации тех, кого считали менее умными. Подобные выводы о генетическом интеллекте или других формах генетической "пригодности" использовались для оправдания геноцида по всему миру, включая Холокост.

Сегодня большинство из нас считают принудительную стерилизацию, не говоря уже о геноциде, ужасающей - и, я считаю, справедливо. Тот факт, что у кого-то не очень высокий IQ, не означает, что он не имеет права иметь детей - что для многих из нас является важной жизненной целью. Но в начале двадцатого века преобладающим стандартом большей части основной системы знаний было, по сути, "максимизация интеллекта и других желательных генетических атрибутов" - за счет индивидуальных жизней и прав. По этому античеловеческому стандарту принудительная стерилизация была полностью оправдана.

Поскольку вопрос о стандарте оценки настолько важен, а античеловеческие стандарты могут быть настолько разрушительными, мы должны всегда стараться знать, на каком стандарте или стандартах основана "экспертная" оценка политики, и быть постоянно начеку в отношении античеловеческих стандартов. Это особенно актуально, если нам говорят, как в случае с моральным обоснованием необходимости отказа от ископаемого топлива, что "эксперты" выступают за радикальное ограничение или даже запрет какого-то важного аспекта жизни, каким мы его знаем.

Иногда бывает трудно определить, когда в той или иной "экспертной" оценке политики действует античеловеческий стандарт, без глубокого изучения аргументов этой оценки и людей, которые их выдвигают. Например, я считаю, что моральные аргументы в пользу отказа от ископаемого топлива являются глубоко антигуманными, но я не смогу доказать вам это, пока мы не рассмотрим их подробно в этой книге.

Однако я могу указать на такие аспекты морального обоснования необходимости отказа от ископаемого топлива, которые даже без глубокого изучения вызывают подозрение, что здесь, по крайней мере частично, действует античеловеческий стандарт.

Одним из поводов для подозрений является настойчивое стремление не просто быстро отказаться от ископаемого топлива, но и заменить его исключительно "зеленой" или "возобновляемой" энергией. Эти два термина относятся в основном к прерывистой солнечной и ветровой энергии, всегда исключая ядерную энергию и обычно исключая крупномасштабную гидроэнергетику - несмотря на то, что ядерная энергия и гидроэнергия являются двумя крупнейшими в мире источниками неуглеродной энергии. Прогуманный подход к сокращению или устранению выбросов CO2 с готовностью принял бы все формы экономически эффективной неуглеродной энергии, чтобы производить как можно больше неуглеродной энергии, а не ограничиваться "зеленой" или "возобновляемой" энергией, особенно когда он уже выступает за устранение 80 процентов нашей глобальной энергии в мире, который нуждается в гораздо большем количестве энергии.

Второй повод для подозрений, что в "экспертных" призывах к отказу от ископаемого топлива действует античеловеческий стандарт, - это использование термина "изменение климата", то есть "антропогенное изменение климата", как однозначно негативного. С точки зрения процветания человека, изменение климата не является чем-то плохим по своей сути, и изменение климата, которое включает в себя большее потепление и большее количество CO2 (растительной пищи) в атмосфере, несомненно, будет иметь много положительных моментов, даже если они значительно перевешиваются отрицательными.

С точки зрения стандарта человеческого процветания, мы хотим избежать не "изменения климата", а "климатической опасности", и мы хотим повысить "климатическую пригодность", адаптируясь к климату и осваивая его, а не просто воздерживаясь от воздействия на него.

Помимо использования античеловеческого стандарта оценки, другой способ, которым системы знаний могут сильно ошибиться в сфере оценки, - это проведение оценки политики, которая не учитывает весь контекст соответствующих факторов.

Многие вредные политики являются результатом игнорирования факторов, оказывающих решающее влияние на жизнь человека.

Например, различные правительственные меры в ответ на COVID-19 не учитывали полный контекст двумя способами. Вначале некоторые правительства мало что предприняли и/или сказали гражданам ничего не менять в своей жизни, не принимая всерьез новый контекст нового коронавируса, который был чрезвычайно опасен для определенных слоев населения. Другие правительства лишь отнеслись к COVID-19 серьезно, введя длительные меры блокировки, которые пытались уменьшить опасность COVID-19 для жизни граждан, но не учитывали опасности мер блокировки для жизни граждан, такие как смерть из-за отсутствия скрининга на рак и другие заболевания, смерть и массовая депрессия из-за длительной изоляции, а также необратимый ущерб умственному развитию детей и, следовательно, перспективам в жизни из-за отсутствия очного образования.

Осознавая опасную возможность того, что оценки системы знаний не учитывают полный контекст, и спрашивая любую оценку: "Действительно ли эта оценка учитывает полный контекст?", мы можем защитить себя от некоторых из худших политик, отстаиваемых во имя "экспертов".