Признание №9

В седьмом классе у меня был период, когда я ездила на такси по всему городу, просто чтобы было чем заняться, когда я не могла больше оставаться одна.

Аналогичный День Святого Валентина

Когда я проснулась на следующее утро под эту ужасную песню, я поняла, что понятия не имею, что делать дальше. Всё ещё думала, что мне нужно что-то изменить, исправить, но я не могла понять, что именно. Так что составила новый список:

Список дел на 14 февраля (снова):

– Поехать в школу по другому маршруту;

– Убедить миссис Боуэн, что она должна сохранить стипендию;

– Сделать так, чтобы Джош и Мэйси не поцеловались;

– Убедить папу, что он не хочет переезжать в Техас.

Я попыталась поехать в школу другим путём. Всю дорогу я придерживалась окрестностей, но всё равно умудрилась столкнуться с Ником. На этот раз он выехал прямо передо мной на бульваре Эджвуд.

Он снова подошёл к моей двери и открыл её. — Эй, ты в порядке?

Я вышла из машины. — Ты выехал прямо передо мной.

Брови Ника поползли вверх. — Извини?

— Ты и должен извиниться, всего этого можно было бы избежать, – в кои-то веки мне удалось изобразить из себя крутую. — Страховой полис, пожалуйста.

Его глаза сузились. — Ты первая, раз уж ты врезалась в меня.

— Ладно, – я вернулась в машину и взяла страховку, пока он хватал свою.

После того как мы обменялись, я посмотрела на его страховой полис и сказала:

— Старк. Ник Старк?

Он не ответил, а только посмотрел на меня так, будто его уже раздражало то, что я собиралась сказать. Я спросила: — У тебя мистер Бонг преподаёт химию?

Его глаза немного сузились. — Да...?

— Ха, я узнала твоё имя по посещаемости. Четвёртый блок?

— Да.

— Хмм... как тесен мир, – я указала на свой двигатель и сказала: — Из него выходит много дыма – спорим, эта штука загорится. Давай отойдём.

На этот раз я позвонила в 911, пока он смотрел в свой телефон, и на этот раз я была в джинсах, ботинках, шерстяном пальто и шапке, поэтому он не принёс мне ту старую куртку. Он предложил подвезти меня до школы, но на этот раз у меня был идеальный мирный план.

Пристегнувшись, я сказала: — Спасибо, что подвозишь.

На что он ответил: — Без проблем.

А потом я вынула из рюкзака свою новую книгу, открыла её на загнутой странице, и начала читать. Безусловно, я была бы пассажиром его мечты, если бы читала свою книгу и не проронила ни слова, да? Его грузовик тронулся с места, и я начала читать, но не успела прочесть и двух предложений, как он сказал: — Ты серьёзно читаешь Ребекку ДеВос в моей машине?

Я посмотрела на него, разрываясь между удивлением, что он слышал об авторе, и раздражением от того, что в его голосе прозвучало отвращение.

— Да...?

— Она одна из самых переоценённых авторов в американской литературе. Она напичкала свою прозу такими пышными и надуманными описаниями, что даже сложно найти сюжет. – Он указал на мою книгу и сказал: — Эта история – одна из худших. Я не уверен, что вообще понял, как выглядит главный герой, потому что мне пришлось использовать словарь и тезаурус, чтобы расшифровать проклятые цвета.

— Дай угадаю, – я посмотрела на старинную приборную панель его старого грузовика и снова подумала, каким загадочным человеком был Ник. Даже после нескольких дней знакомства с ним, он не имел для меня смысла. — Ты большой фанат Раймонда Карвера.

— Я ценю его творчество, – ответил он, приглушив музыку. — Но между ДеВос и Карвером довольно большая пропасть. Я могу назвать двадцать писателей, которые более завлекательны, чем Карвер, но менее... раздуты, чем ДеВос.

Я тоже могла бы. На самом деле мне не понравилась книга, и я была полностью согласна с ним. Что до сих пор меня шокировало.

— Дина Марбери, кстати, рыжая, с бледной, безупречной кожей и голубыми глазами.

Формально это были «глаза цвета ярчайшего летнего неба, безоблачные и лазурные, мерцающие безупречностью драгоценных камней, которые носили короли, королевы и разнообразие любовниц, украшавших землю», но голубой был довольно близок.

— Я знал, что должен болеть за неё, но, между нами говоря, я был счастлив, когда Дина зашла в океан.

— Ник, – я закрыла книгу и сказала: — Я ещё не дошла до этого… но ты серьёзно только что рассказал мне концовку?

Он слегка рассмеялся. — Ох, черт, извини.

— Да ничего страшного, – я наклонилась и запихала книгу в рюкзак. — Честно говоря, я, вероятно, не собиралась заканчивать.

— Вот видишь? – он включил поворотник и замедлил движение для поворота. — Я оказал тебе услугу.

Я закатила глаза. — Она действительно зашла в океан? Ого, это звучит как заимствованно из...

— «Пробуждения»? – он взглянул на меня, когда грузовик полностью остановился.

— Да! Я имею в виду, что такой конец книги бывает только раз в жизни, не так ли?

— Именно так, – Ник одарил меня взглядом, близким к улыбке, а затем повернулся к дороге и ускорился, когда загорелся зелёный свет. — Будто бы мы не заметим, что она украла грандиозный финал Эдны Понтеллери.

Мы говорили о книгах всю оставшуюся дорогу до школы, и когда мы вошли в здание, мне пришло в голову, что мы действительно поладили в День Святого Валентина. Впервые. Это было похоже на начало совершенно нового дня, пока он не спросил:

— Почему ты так улыбаешься?

Я взглянула на него, его нос был сморщен, а брови низко надвинуты на прищуренные глаза.

— Что?

— Я не знаю. Мы шли как нормальные люди, а потом ты просто начала пугающе улыбаться.

— Не улыбалась я пугающе.

— Так и было, – он покачал головой. — Как какой-то извращенец, который любит парады по телевизору и наряжать котов в свитера.

Я сузила глаза. — Все любят котов в свитерах.

— Как скажешь. Я должен идти, – Он сказал это так, будто я хотела, чтобы он остался или что-то в этом роде. А я не хотела. Поэтому сказала:

— Вообще-то, мне нужно идти.

— Я так и сказал, – ответил он.

— Нет, ты сказал, что тебе нужно идти, будто я хотела, чтобы ты пошёл со мной, хотя на самом деле мне нужно идти.

Он поднял брови. — У тебя всё в порядке?

Я просто покачала головой и пробормотала: — Прекрасно.

После этого я попыталась изменить ситуацию с консультантом, появившись, когда они прислали пропуск и по-взрослому аргументировала свою позицию. Я объяснил все причины, почему они должны выделить мне место в своей летней программе, а они улыбнулись и вежливо сказали мне, что добавить дополнительное место невозможно.

Затем я попыталась дождаться Джоша у его машины с его подарком. Большая часть меня задавалась вопросом, зачем я вообще это делаю. Если у них с Мэйси были чувства друг к другу, то хотела ли я спасти наши отношения? Но другая часть меня знала, что я была права во всём, и это был мой шанс вклиниться в шестерёнки времени и убедиться, что Мэйси не сможет нас разлучить.

Я устроилась на крохотном капоте его машины с подарком в руке и стала ждать. Замёрзла до смерти и ждала. Когда они наконец вышли через боковую дверь, Мэйси, видимо, увидела меня, потому что остановилась и что-то сказала Джошу. Прежде чем он успел заметить меня, она схватила его за рукав и повела обратно внутрь.

Простите, что?

Когда я встала, чтобы последовать за ними, мои колготки зацепились за угол его капота и образовалась огромная дыра, так что к тому времени, как я вернулась внутрь, мне хотелось убить Мэйси. Я всё ещё дрожала, пока шла по коридору, и меня одолевала безысходная тоска от осознания того, что всё уже никогда не будет нормально.

Что, если я застряну в этом дне навсегда?

Между тем на уроке химии Ник решил, что пора обсудить тот факт, что я надела красный свитер на День Святого Валентина.

— Ну разве ты не очаровательна.

— Что?

Он указал карандашом на мой свитер. — Весь твой полностью сочетающийся наряд – такой милый.

— Это не то, чем кажется. – Я посмотрела на свой свитер и сказала: — Это просто красный свитер.

— Правда?

— Да, правда.

Он одарил меня понимающим взглядом и сказал: — Тогда как ты объяснишь браслет в виде сердца и подходящие к нему серьги?

Я закатила глаза и покачала головой. Я собиралась коротко отмахнуться, но по какой-то причине слёзы наполнили мои глаза, когда я сказала: — Неужели тебе нечем заняться, кроме как анализировать мой выбор одежды?

Он наклонился поближе, не отрывая взгляда от моего лица. — Ты плачешь?

— НЕТ, – громко сказала я, но слёзы выдали меня, покатившись из моих глаз.

— О, бляха, нет. – Он сглотнул и сказал: — Нет, нет, извини, я просто подшучивал над тобой.

— Всё хорошо, – сказала я, всхлипывая. — Я не плачу.

— Нет, ты плачешь, – тихо сказал он, его глаза впервые стали серьёзными, когда они сосредоточились на моём лице. — Прошу, пожалуйста, прекрати.

— Ладно, я плачу, – я снова всхлипнула, пытаясь взять себя в руки. — Но не из-за тебя.

— Обещаешь?

Я закатила глаза и вытерла их. — Да.

Глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Я никогда не плакала. Но мысль о том, что я могу застрять в этом ужасном чистилище Дня Святого Валентина навсегда, действительно не давала мне покоя. Неужели я никогда не повзрослею? Не построю карьеру журналиста? Не увижу, как растут близнецы? Всё это было слишком.

— Как я могу это остановить? – спросил он, выглядя таким смущённым, что это было почти смешно. — Серьёзно.

— Я в порядке, – я шмыгнула носом и провела указательными пальцами под нижними ресницами. Сделала глубокий вдох и сказала себе, что смогу это исправить. — Уже лучше.

— Но… – Он подарил мне самую милую закрытую улыбку и сказал: — Ты уверена?

Я кивнула и не смогла удержаться от ответной улыбки. — Я в порядке.

— Аллилуйя. – Он выдохнул, делая вид будто испустил огромный вздох облегчения, и сказал: — Потому что мысль о том, чтобы быть с тобой милым до конца химии немного утомляет.

Я слегка рассмеялась, качая головой. — Это так трудно?

Он пожал плечами. — Не то, чтобы это было трудно, просто мне больше нравится наблюдать, как ты быстро моргаешь и обижаешься на всё, что я говорю.

Ещё один повторяющийся день, ещё один глаз, потерянный из-за чрезмерного закатывания в присутствии Ника Старка.