— Ты могла идти ещё медленнее? – крикнул он в окно.

— Конечно, могла, – крикнула я в ответ, смеясь ещё сильнее, когда потянулась к дверной ручке, а она была заперта. — Впусти меня!

— Ладно, – он нажал на кнопку разблокировки и сказал: — Но только потому, что мне нужно десять баксов на бензин.

— Как всегда, – я села в его машину, и когда захлопнула дверь, то увидела Ника Старка через ряд, возившегося с двигателем своего грузовика. Я опустила окно и крикнула в его сторону: — Тебе нужна помощь?

Он перевёл взгляд с двигателя машины на моё лицо, и мне мгновенно стало тепло.

Он улыбнулся той саркастической полуулыбкой, когда крикнул: — Без обид, но я шестнадцатилетний парень. Мне не совсем безопасно разговаривать с незнакомцами.

Я рассмеялась и крикнула: — Мы не незнакомцы, Ник Старк.

Его полуулыбка стала широкой и искренней. — Точно – мы напарники.

Я снова засмеялась и услышала, как Крис издал какой-то звук. Я проигнорировала это и сказала: — Серьёзно, тебе нужна помощь? Или подвезти?

— Я что, теперь твой «Убер»? – пробормотал Крис.

— Нет, но спасибо, – ответил Ник. — Она завелась, так что всё нормально.

— Ну тогда ладно. – Почему я была разочарована? — Увидимся.

Он посмотрел на меня таким взглядом, который казалось остановил время, прежде чем жизнь вернулась в прежний ритм.

***

— Привет, милая, – мой папа вышел из кухни с полотенцем через плечо. — Как дела в школе?

Я улыбнулась и положила рюкзак. По дороге домой я уже сняла браслет подаренный Джошем и засунула поглубже в рюкзак, чтобы не думать об этом.

— Хорошо. Эй, можно тебя на секунду? – ответила я папе.

— Мне нужно помешать соус, но, конечно.

Я пошла за ним на кухню и забралась на один из стульев.

Он готовил спагетти с фрикадельками по рецепту бабушки Макс и они пахли изумительно.

— Так что случилось?

Я протянула руку и взяла яблоко из миски с фруктами. — Мама рассказала мне о повышении, – конечно, это была ложь, но я опережала события.

— Да ты издеваешься надо мной? – Плечи моего отца опустились и он выглядел разъярённым. — Я сказал ей, что хочу сначала поговорить с тобой...

— Нет, всё хорошо, – я откусила яблоко и сказала: — Она неправильно поняла кое-что из того, что я сказала, и подумала, что я уже знаю.

— А. – Он закрыл рот и помешивал соус, глубоко задумавшись.

Мой папа был одним из тех отцов, которые сохранили молодой вид: шевелюра была на месте, и он не поднабрал. И всё же на висках у него было несколько седых волосков, намекавших на его истинный возраст.

— Да, итак, могу я быть откровенной? Я хочу, чтобы вы, ребята, смогли переехать в город своей мечты. Правда хочу. Но… – сказала я, пытаясь набраться смелости, чтобы сказать это правильно. — Мне невыносима сама мысль о том, что ты уезжаешь от меня. То есть, я люблю маму, но дом там, где я с тобой.

Мой голос надломился в конце, и всё внутри меня хотело объяснить, что всё нормально и ему не стоит об этом волноваться, но я заставила себя не делать этого. И посмотрела вниз на красную кожуру яблока.

— Вау. А-а, буду честен, Эм, я этого не ожидал. – Я подняла глаза вовремя, чтобы увидеть, как он потирает затылок, как будто ему неудобно. — Наверное, я думал, что это не будет иметь для тебя большого значения.

— Твой переезд через всю страну? – Я быстро заморгала, потому что слёзы никогда не помогали. Я всё ещё не могла поверить, что расплакалась, как ребёнок, перед Ником на химии, даже если он не знал, что это произошло. — Как это могло не иметь значения? Ты же мой папа. Мальчики – мои братья. Это мой дом.

Он перестал помешивать. — Но ты выглядишь такой счастливой с мамой. Наверное, я просто...

— Предположил. Ты предположил. – Слова казались горькими на языке, и мне было ещё что сказать, но я не хотела портить безупречный день. — Я люблю маму, но ты – мой дом.

Он сглотнул, и я увидела, как раздулись его ноздри, прежде чем он сказал:

— О, Эм, мне так жаль.

Я покачала головой и сдержала слезы. — Не стоит. Ты не знал, потому что я никогда ничего не говорила. – Я никогда не хотела раскачивать лодку. — И я не хочу мешать вам с переездом. Я просто, эм, я не знаю, я подумала, может, мы могли бы найти какие-то варианты заставить это работать.

Он подошёл к стойке и сел на стул рядом со мной. Он сказал мне, что мысль о том, что он не сможет видеть меня каждый день, убивала его, а также, что мы – он, Лиза и я – сядем завтра и найдём способ сделать так, чтобы это работало.

Когда я поднялась в свою комнату в тот вечер, меня переполняло счастье. Я чувствовала себя ближе к отцу, чем когда-либо, я не разбила машину, летняя программа всё ещё была возможна, и мы с Джошем прекрасно провели День Святого Валентина.

Я залезла в постель и подумала о серебряном браслете. То есть, он был очень красивым, и выглядел дорого. Почему я придавала большое значение тому, что он забыл о моей аллергии?

Мой телефон зажужжал, и я потянулась к тумбочке, где он заряжался. Я думала, что это Джош, но это был Ник Старк.

Ник: Твоя гигиеничка у меня в машине.

Я: Что?

Ник: Я только вернулся домой, и когда взял рюкзак, твоя гигиеничка лежала на полу под ним.

Он, видимо, говорил о «Burt's Bees», которую я не могла найти целый день.

Ник: Я принесу её на химию, просто хотел сообщить тебе об этом.

Я: Спасибо. Как ты прошёл тест?

Ник: Сдал на отлично.

Я: Вау. Самоуверенно.

Ник: Признаю. Я чертовски хорош в химии.

Я: Ты действительно классный парень.

Ник: Я знаю. Твой парень подарил тебе цветы на День Святого Валентина?

Я: Вообще-то конфеты и браслет.

Ник: Так ты сейчас в своих драгоценностях и запихиваешь шоколад в своё личико?

Это меня рассмешило, и я ответила:

Я: Я оставила конфеты в машине моего друга, а от браслета у меня появилась сыпь, так что жирное нет.

Ник: Офигеть, он подарил тебе браслет из-за которого твоя рука зеленеет?

Я вздохнула и принялась писать сообщения, но прежде чем я успела осознать, что делаю, я обнаружила, что нажимаю кнопку вызова.

— Алло?

— От браслета у меня не зеленеет рука. У меня аллергия на серебро.

— Во-первых, разве такое бывает? – спросил он. — А во-вторых, спорю, он хотел бы, чтобы ты рассказала ему эту маленькую личную информацию до того, как он потратился на твои безделушки.

— Да, такое бывает – у меня же аллергия, – я схватила свою содовую с тумбочки и сказала. — И я ему говорила. Он, должно быть, просто забыл.

— Позволь мне всё прояснить, – его голос был глубоким и немного хриплым, словно он только что проснулся. — Ты сказала Джошу Саттону, возможно, самому умному парню в нашей школе, что у тебя аллергия на серебро. А потом он купил тебе серебряную цепочку на День Святого Валентина.

— Браслет.

— Какая разница. Он явно пытается убить тебя.

Я начала смеяться, несмотря на то, что хотела задушить его за то, что он заставил меня сомневаться в Джоше.

— Нет, не пытается.

— Ты уверена? – Я услышала улыбку в его низком, тихом голосе. — Я имею в виду, что осторожность никогда не бывает лишней.

— Слышала подобное. – Я прочистила горло и не могла поверить, что разговариваю с Ником Старком по телефону. Что я позвонила ему. — Так где же ты был весь вечер?

— Воу – отвали, сталкер.

— Заткнись, – сказала я сквозь очередной смех. — Ты работал?

— Да, работал.

— И...? Где ты работаешь?

— Меня должно насторожить то, что ты интересуешься моими приходами и уходами?

— Вовсе нет, – я вспомнила, что он думал о светских беседах, и сказала. — Я просто надеялась, что ты сможешь сделать мне большую скидку в одном из моих любимых мест. Книжный магазин, кафе, доставка пиццы – меня устроит всё из этого списка. Мне нравится иметь связи.

— Итак, – он звучал чуть бодрее. — Ты хочешь использовать наше знакомство для своей личной выгоды, ты это хочешь сказать?

— Совершенно верно. – Я улыбнулась в тишине своей спальни и сказала: — Хотя я бы не хотела, чтобы это звучало так меркантильно.

— Не хочу тебя разочаровывать, но я работаю в 402 Ink. В тату-салоне.

Он работал в тату-салоне?

Всем известно, что он сделал тату в прошлом году, будучи десятиклассником, что сделало его невероятно крутым, поскольку законный возраст без разрешения – восемнадцать лет. Но работать там? Это настоящий уличный авторитет.

— Я не разочарована, – сказала я, представляя, как его губы скривятся в усмешке, когда я скажу: — Я планирую набить два огромных рукава на следующей неделе, так что это просто идеально.

— Конечно, планируешь.

— Ты не знаешь.

— Думаю, что знаю.

Я кивнула в знак согласия, хотя он этого не видел, и спросила: — Чем именно ты там занимаешься?

— Всё, что не связано с татуировкой. Отвечаю на звонки, веду социальные сети, сайт, отвечаю за кассовый аппарат – по сути, я их мальчик на побегушках.

— А-а, – я откинулась на подушку и натянула одеяло до плеч. — Вообще-то звучит интересно.

— Можно подумать, – он звучал так, словно шёл куда-то, когда сказал: — А как насчёт тебя? Где-то работаешь?

— Я работаю в «Кофе Гекса».

— Правда? Странно, что я тебя там никогда не видел.

— И часто ты туда ходишь?

— Нет. Я вообще-то ненавижу кофе.

Это заставило меня фыркнуть. — Конечно, ненавидишь.

— Я больше любитель чая.

— Опять врёшь?

— Я правда выпиваю четыре-пять чашек успокоительного чая каждый день.

— Ты, должно быть, врёшь.

— Богом клянусь.

Я попыталась представить его за чашкой чая, и, честно говоря, это было слишком мило. От него исходил сильный вайб Джесса Мариано (прим. пер.: персонаж сериала «Девочки Гилмор»), когда он говорил о книгах, и чай только усилил это.

— Ненавижу чай.

— Конечно, ненавидишь.

— Ты ведь не собираешься пытаться убедить меня, что я ошибаюсь? – Джош любил чай и всегда пытался заставить меня попробовать его. — Любители чая, как правило, зазывалы, которые клянутся, что если ты попробуешь чай так, как его пьют они, тебе понравится.

— Какое мне дело до того, что ты пьёшь?

— Я… сама не знаю.

— Слушай, мне нужно идти. Я просто не хотел, чтобы ты сходила с ума и теряла голову из-за своей любимой гигиенички.