Глава 19 Время ненавидеть

1958 г

Роджер Карлтон припарковал машину напротив «Солодовни» и ждал, пока она выйдет. Фары были выключены, а все заведения вокруг были закрыты на ночь. На стоянке перед закусочной не было ни одной машины, и он видел очень мало автомобилей на тихой улице, которая пересекалась перед популярным заведением. Вэл ездил на работу и обратно на велосипеде. Долли и другая официантка, маленькая толстушка, обычно ходили пешком. Ни для кого из них это не было далеко. Роджер знал, что Вэл наблюдает за тем, как Долли идет по улице. Ему не нравилось, что дамы ходят по домам в такое время. Десять часов — еще рано для летнего вечера, но Вэл его защищала. Роджер вывел машину со стоянки и объехал квартал в другом направлении. Он должен был перехватить ее до того, как она доберется до своего дома.

Роджер был один. Он избавился от своих друзей, когда пошел домой переодеваться. Им всем показалось слишком смешным, когда Долли Кинросс вылила ему на голову стакан лимонада. Вэл велел ей идти домой, но она, видимо, так и осталась на кухне до конца вечера, мыла посуду и не высовывалась. Он должен был ее уволить. Отец Ирен владел этим заведением. Возможно, ему придется вбить в голову мысль о том, что Вэл позволяет заведению разваливаться. Парень все равно был коммунистом. Это было видно любому.

Роджер некоторое время наблюдал за ее домом, но ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что там никого нет. Он вернулся в закусочную и увидел ее через окна, сидящую за стойкой бара и попивающую кофе, пока Вэл мыл пол.

Но теперь она шла домой пешком, и его машина была единственной в поле зрения. Наконец-то. Фары осветили девушку, идущую по правой стороне дороги, направляющуюся прямо к дому, как хорошая маленькая мамочка, которой она не была. Пассажирское окно было опущено. Роджер убедился в этом. Он остановился рядом с ней и притормозил, чтобы не отстать от ее быстрого шага.

— Привет, Куколка. Тебе нравится, когда я называю тебя так, правда? Слышал, как мой папа разговаривал с тобой по телефону некоторое время назад. Похоже, он тоже так тебя называет. Какой отец, таков и сын, да?

Долли Кинросс сложила руки и продолжала идти так быстро, как только могли ее ноги. Она не смотрела на него, только вздыхала и качала головой.

— Роджер Карлтон, тебе уже давно пора спать, и я не заинтересована в том, чтобы сидеть с ребенком. Очевидно, ты не понял, что я пыталась донести до тебя тем стаканом лимонада. Иди домой, пока я не рассказала твоему папочке, что ты меня достал. Слышала, ты и Билли доставал, Роджер. Я этого не потерплю. Оставь моих мальчиков в покое, слышишь?

Парень почувствовал, как горячий, пульсирующий гнев выплескивается из его глазных яблок. Он резко свернул перед Долли Кинросс, едва не сбив ее, и с визгом остановился перед ней, преградив ей путь. Он бросился через сиденье к пассажирской двери и, схватив ошеломленную женщину за руки, затолкал ее в машину. Наклонившись, он прижал ее спиной к сиденью отцовского «Линкольна», вжался лбом в ее лоб, держа ее руки по бокам. Он кричал ей в лицо, и его плевки попадали ей на щеки.

— Ты не будешь так со мной разговаривать, шлюха! Думаешь, мне нужны сентиментальное внимание моего папочки! Я здесь не потому, что хочу тебя! Я здесь, потому что ненавижу тебя!

Долли Кинросс замерла, потрясенная жестокостью и яростью молодого человека, который, несмотря на свои заявления о том, что не хочет ее, практически лежал на ней, вжимаясь в нее всем телом и сжимая ее руки между собой.

— Тебе нужно слезть с меня, Роджер. Кто-нибудь придет, и у тебя будут неприятности. Ты же не хочешь этого, правда? — Ее голос был спокойным и безмятежным, словно она разговаривала с непослушным двухлетним ребенком, и Роджер еще больше разозлился.

— Тебе нужно закрыть рот, шлюха! Если кто-то придет, что он увидит? Что ты соблазняешь сына мэра, вот что! Думаешь, это как-то повлияет на мою репутацию? Это тебе надо беспокоиться.

Долли ничего не ответила, но держалась очень спокойно, когда Роджер, казалось, на мгновение овладел своим гневом. Правда его слов легла тяжелым грузом на ее грудь, почти таким же тяжелым, как и сам Роджер. Люди не поверят ей. В этом он был прав. В переднем окне мелькнули фары машины, и Роджер напрягся. Очевидно, у него было неоднозначное отношение к тому, что его поймают.

— Сейчас я выйду из машины и обойду ее вокруг, как бы ненавязчиво, а ты будешь лежать здесь, пока она не проедет. Потом сядешь, и мы с тобой немного покатаемся. Я должен сказать тебе несколько вещей, и еще не закончил их говорить. Если ты убежишь или попытаешься скрыться, то устроишь сцену, и ты и малыш Билли поплатитесь. Ты же этого не хочешь, правда? — Он улыбнулся, насмехаясь над ее словами. Нет, Долли Кинросс этого не хотела. Роджер соскользнул с нее и толкнул ногами, чтобы закрыть за собой пассажирскую дверь. Затем он обошел машину, помахав рукой другой машине, и сел за руль, словно ему не было до этого никакого дела.

Завел машину и осторожно отъехал от обочины.

— Это был мой друг Даррелл. Он улыбнулся и помахал мне рукой. Думаю, он не придет тебе на помощь, не так ли? — Роджер захихикал, и Долли Кинросс поняла, что у нее серьезные проблемы.

Роджер набрал скорость, выезжая из города, обе руки лежали на руле, на губах играла легкая улыбка. Это был красивый мальчиком, но с его глазами было что-то не так. Они были странного цвета — ровного зеленого, — и Долли понимала, что это, скорее всего, ее разыгрывает ужас, но в тусклом свете салона машины они, казалось, слегка светились.

— Куда мы едем? — Долли сохраняла спокойный голос, ее руки были сложены на коленях, но в голове у нее все крутилось.

— Достаточно далеко, чтобы никто не слышал, как ты кричишь и умоляешь, — сказал он с ликованием, словно только что узнал, что получил пятерку с плюсом в табеле успеваемости.

— Что ты хочешь мне сказать? Я думаю, это уже достаточно далеко. Мои мальчики будут гадать, где я. — Долли задумалась, поверит ли ей Роджер. Он наверняка знал, что она допоздна засиживалась с его отцом.

— Они просто подумают, что ты с моим папой, — ответил тот, сразу же подтвердив ее опасения.

— Я больше не встречаюсь с твоим папой. Он тебе это сказал? — Долли молилась, чтобы ответ был положительным. — Говорила ему на прошлой неделе, что у нас ничего не получится. У него есть ты и твоя мама, о которых он должен заботиться, а у меня — мои мальчики. Мы решили идти разными путями.

Долли говорила Роджеру правду. И они никогда не спали вместе. Долли держалась в надежде сорвать более крупный куш. Если бы мэр бросил свою жену и женился на ней, ее жизнь стала бы намного легче. Но это было до того, как Роджер начал принюхиваться к ней, до того, как она стала его бояться. А на прошлой неделе Джонни сказал ей, что Роджер пристает к Билли. Это стало последней каплей, и Долли отказалась от своей мечты стать женой мэра, так же как она отказалась стать женой проповедника, а потом — женой актера, когда большие мечты отца Джонни о кинозвезде не включали в себя жену и ребенка.

— Правда? — саркастически ворковал Роджер. — Боже, это просто великолепно! Ну что ж, теперь мы с тобой можем быть вместе, не так ли? — Он убрал правую руку с руля и пошарил лапами в проеме ее платья, застегивая пуговицу, когда опускал руку вниз. Долли задыхалась и отталкивала его, упираясь ногами и руками. Она зацепилась левой ногой за руль, и машина резко вильнула.

Роджер закричал, ругаясь и вопя, но быстро восстановил контроль над покачивающийся машиной. Он повернулся к ней и со всей силы ударил ее затылком по лицу. Голова Долли закружилась, и она снова рванулась вперед, дернув руль и нажав обеими ногами на газ. Машина покатилась по широкому кругу, и Роджер инстинктивно нажал на тормоза, продолжая вращаться. Заднее крыло со стороны пассажира столкнулось со столбиком ограждения, который успел затормозить настолько, что вращение прекратилось. Машина резко затормозила, повернувшись лицом в ту же сторону, куда они направлялись.

Роджер сидел в полуобморочном состоянии от бурной и страшной езды, а Долли Кинросс выбросилась из пассажирской двери. Роджер среагировал слишком поздно, и Долли Кинросс вырвалась на свободу и помчалась по дороге, неровно двигаясь, словно адреналин, бурлящий в ней, нарушил ее равновесие.

— Шлюха! Мерзкая дразнилка! — Роджер выскочил из машины, крича и ругаясь, и тут же бросился в погоню.

Пара огней свернула с дороги к водохранилищу и пронеслась через поле, заросшее сорняками и прерийной травой, по которому бежала Долли Кинросс, спасая свою жизнь. Огни продолжали двигаться к брошенной машине мэра Карлтона, и Роджер резко остановился, разрываясь между желанием выследить добычу или вернуться к машине. Дверь со стороны водителя была распахнута настежь, и в ней горели фары. Вмятина на задней пассажирской стороне была заметна, хотя встречный автомобиль не сразу бы ее заметил. Кто бы ни приближался, он наверняка остановился бы для осмотра. Нужно было возвращаться.

Он бросился к машине и стал ждать у открытой двери со стороны водителя, пока к поврежденному «Линкольну» приближался древний грузовик. Водитель грузовика замедлил ход и остановился, и ржавая куча содрогалась целых десять секунд после того, как водитель заглушил ее. Кровь Роджера превратилась в лед. Он узнал этот старый грузовик. Кларк Бейли редко водил его. Обычно он стоял перед его маленьким бунгало и собирал птичий помет, но на задней двери лежала удочка, а шеф полиции носил висячую шляпу с различными самодельными мушками и приманками, воткнутыми в ободок. Очевидно, он провел день на водохранилище, хотя все знали, что там мало что можно поймать достойного еды.

— В чем проблема, сынок? У тебя проблемы с машиной? — Шеф Бейли вышел из грузовика, и ему пришлось дважды хлопнуть по шаткой двери, чтобы она не захлопнулась.