Император поджал губы и играл веером в руках. Он был куплен в магазине на берегу озера Юй во время их первой разведки в маскировке. Он просмотрел множество безделушек и игрушек и взял ту, которую выбрал для него герцог.

В сердце герцога закипела печаль. Человек перед ним только хотел проверить, откажется ли он, поколеблется или решит совершить измену, но независимо от того, что бы он ни сделал, император всё равно нашел бы против него рычаги воздействия. В общем, он опасался его, как и все правители с начала времён.

Затем он улыбнулся. Впервые за двадцать лет он улыбнулся без тени смущения.

И не потому, что он не был безжалостным или бессердечным, а потому, что этот человек был его слабым местом, ядом, заставляющим потерять себя.

И всё же, увидев этого человека, он охотно попался ему и погнался за ядом.

Он облизнул потрескавшиеся губы и сказал с некоторым упрямством: «Если бы у меня с тобой были разные личности в разное время, Ваше Величество, были бы мы тоже другими?» Он сделал паузу, прежде чем сказать: «Может, мы могли бы быть... друзьями?»

Императора не рассердило использование слов "ты и я". Он сидел неподвижно, только пальцы поглаживали ручку веера из слоновой кости. «У императоров нет друзей, но, возможно, мы могли бы стать друзьями, если бы я не был императором. Но только друзьями».

Его глаза не выдавали никаких секретов. «Говорят, что святой ум императора нелегко понять, но по прошествии всех этих лет вы уже поняли, не так ли?»

Герцог вздохнул с облегчением. Он понял, что император давно знал о его чувствах. Возможно, из-за того единственного поцелуя в ту ночь, опустошенную войной и кровопролитием, или из-за его многолетнего обещания, но это уже не имело значения. С самого начала и до конца она была односторонней от его имени.

Он наблюдал за спиной императора, когда тот встал со своего места, поднял рукава и направился к двери.

«Я не убил вас тогда, Цзыюй, и не убью сейчас». Ветер поднял шлейф императора. Его тело выглядело ещё худее в свободной одежде. «Так что просто сосредоточься на том, чтобы поправиться».

Только он собрался переступить порог, как герцог воскликнул: «Подождите, Ваше Величество!»

Император обернулся и увидел, что слабый мужчина неуверенно поднялся, словно собираясь спуститься на пол. Он быстро бросился вперёд и остановил его. "Ты что, спятил? В таком состоянии нельзя вставать с постели!»

Герцог горько улыбнулся и в следующее мгновение опустился на колени. «Я искренне надеюсь, что Ваше Величество не затаит зла на мои проступки после того, как я уйду. Проступок грешника не имеет ничего общего с его семьёй».

Рука императора застыла в воздухе, прежде чем безвольно упасть и спрятаться обратно в рукав. Он осторожно попятился.

"Будьте уверены. Циньи - моя сестра, а Хэн Чу - мой племянник. Я бы никогда не стал с ними плохо обращаться». Император снова повернулся и внимательно осмотрел фигуру, почтительно стоящую на коленях на кровати, не задерживаясь ни на мгновение.

Герцог смотрел ему вслед, и сердце его, исполненное надежды, замерзло. Его руки и ноги ослабли, и он рухнул на кровать.

Герцогиня вбежала в комнату и была до смерти напугана видом своего мужа, который так сильно кашлял, что хлынула кровь. Она рыдала, обнимая его. «Что случилось, Цзыюй? Что вы сказали Его Величеству?"

Герцог покачал головой и позволил ей стереть кровь с его губ и уложить обратно в постель. Казалось, из него выкачали все силы, и вскоре он потерял сознание.

Проверив пульс герцога, врач с мрачным видом покачал головой, глядя на герцогиню. Герцогине казалось, что она всё глубже и глубже погружается в ледяной мир, где так холодно, что невозможно вести себя должным образом.

«Мне очень жаль, госпожа... герцог...»

В Великом Руи предпочитали учёных, а дворяне участвовали в конной охоте только как в общественном увлечении. Однако император увлекался спортом, а принцы были искусны в охоте, поэтому она стала популярной среди дворян и мирных жителей.

Каждую осень император отправлял чиновников и членов королевской семьи на охоту в Летний дворец Бэй Юань.

Зазвенели рога и поднялись церемониальные мечи. Император, облачённый в черную мантию и серебряные доспехи, выехал на белом коне в сопровождении старшего и второго принца. В мгновение ока он натянул тетиву и выстрелил. Белая птица с воплем упала с неба на землю перед белым конём.

Вся компания взревела, аплодируя и приветствуя. Слабая улыбка появилась на лице императора, когда он бросил лук королевскому принцу.

Присутствовавшие высшие чиновники думали про себя, что королевский принц был рожден от императрицы, поэтому он был наследником и старшим сыном. Он был послушен, сострадателен, умен и трудолюбив, а главное - не был таким кровожадным, как его отец. Он был идеальным преемником, как ни крути.

В следующее мгновение въехал солдат на лошади. Он спрыгнул и сказал, сцепив руки вместе: «Докладываю Вашему Величеству, только что пришло известие, что герцог Хуай Нань скончался!»

Новость была похожа на раскат грома из ниоткуда. Герцог Хуай Нань был запретной темой в течение двадцати лет. Все в ожидании затаили дыхание и опустили головы, но некоторые поглядывали на императора.

Королевский принц крепче сжал лук и посмотрел на отца, только чтобы убедиться, что выражение его лица ничуть не изменилось. Это было всё то же старое, беззаботное лицо.

Император натянул тетиву. "Продолжай".

Принц на секунду подумал, что ошибся, но это было не так. На этом красивом лице его отца не было и намека на печаль.

И с тех пор весь двор знал отношение императора.

Принц поскакал в лес вслед за своим отцом. Его мысли мчались так же быстро, как и его лошадь.

Он никогда не мог заглянуть в бездонные глаза своего отца, чтобы увидеть прошлое, похороненное глубоко внутри. Он относился к отцу с уважением, но при этом немного боялся. Его отец редко улыбался. Он не показывал ничего, кроме непререкаемого авторитета перед другими.

Он даже чувствовал, что его отец имел его и его братьев и сестёр только из-за долга.

Единственными людьми, которым улыбался его отец, были супруга Юань и двое её детей, особенно милая и нежная маленькая принцесса, его сестра. Его отец смотрит на неё как на своё самое драгоценное сокровище. Из всех семерых детей отца он держать только её на руках.

Однако, несмотря на это, когда его отец увидел, что младшая принцесса чересчур властна, он двадцать раз сильно ударил её по ладоням. Пока она плакала, его отец отчитывал семерых: «Мои дети могут быть гордыми, но никогда не высокомерными!»

Принц вздохнул. Он никогда не мог понять отца.

На седьмой год правления Цянь Нина скончался герцог Хуай Нань.

Похороны единственного принца без королевской фамилии прошли предельно просто. Министр обрядов устроил службу согласно пожеланиям императора и даровал в качестве погребальной дани нефрит, повозки, лошадей и многие другие сокровища. Император не присутствовал на похоронах и послал только королевского принца для чтения речи, а также супругу Дэ и её сына.

Чиновников было немного, возможно, потому, что мир был холодным местом, а может, они боялись быть связанными с неверностью и гневом святого правителя. Присутствовали лишь несколько высокопоставленных чиновников и уважаемых аудиторов. Что же касается старых подчиненных герцога, то они погибли, были понижены в должности или изгнаны. Осталось не более одной десятой.

Супруга Дэ плакала с красными, опухшими глазами и продолжала бодрствовать для герцога с герцогиней Хуай Нань, которая была одета в белое.

Герцога похоронили в мавзолее на самой южной окраине королевского захоронения.

Ночь была прохладной, как вода. Единственный огонёк был всего лишь крошечной точкой в ​​дворцовом зале. Император был окутан темнотой, а герцогиня Хуай Нань преклонила колени на ледяной твердой плитке. Холод поднялся по её ногам и проник в самое существо.

«Зачем же вы пришли сегодня?» Император заговорил небрежно, но то, что вырвалось, могло вызывать дрожь.

Она опустила голову и обеими руками подняла письмо. «Мой муж оставил это письмо и попросил меня передать его Вашему Величеству собственными руками».

«Хорошо».

Она поклонилась, сдерживая слезы. «Прошу прощения, что ухожу».

«Ты меня ненавидишь?» - внезапно спросил император.

"Нет".

Она услышала смех императора, звучный, но пугающий.

"Вы все так говорите. Но я знаю. Дело не в том, что ты не ненавидишь меня. Ты просто не осмеливаешься", - пробормотал император. Он слишком хорошо знал человеческий разум. Он тоже знал, как это диктовать.

«Ты огорчаешься, что я никогда не защищал его, хотя и знал, что он никогда не замышлял заговоров против короны?»

Лицо герцогини было бледным. Она прикусила губу и пробормотала: «Ему было всего пятьдесят».

Император проигнорировал её и продолжил: «Разве я не защищал его? Если он мне безразличен, то почему я женил его на старшей благородной принцессе? Почему я не лишил его титула пэра и не отправил в тюрьму, когда его планы были разрушены? Почему я продолжал использовать его сына в суде и почему жалование на ваше поместье никогда не уменьшались?»

Герцогиня с ненавистью посмотрела на императора. Святой разум было трудно предсказать, и его мысли всегда были скрыты густой завесой.

Смерть мужа позволила ей заглянуть за эту завесу. Даже она, его кузина, была частью его плана.

Как будто у него не было сердца и он никогда никого не любил, даже себя. Каждый человек - просто его пешка. Он мог разделять моря и сотрясать землю, делать всё, что угодно в мире.

Она неудержимо задрожала, не в силах сдержаться. "Ваше Величество? Вы знаете, каково это, любить человека? Вы когда-нибудь любили?"

Император застыл, когда она подняла голову и горько улыбнулась. Её больше не беспокоило неуважение к короне. «Быть ​​одиноким стариком не слишком приятно, не так ли, Ваше Величество?»