Глава 31. В осаде

Я спокойно окинул взглядом багровую волну, приближающуюся издалека. 

Я вижу лес копий и слышу топот копыт. Солнце освещает острые наконечники копий и клинков, рассыпаясь на ледяные осколки света. Расплывчатое желтое облако песка растет из-под копыт лошадей, а красные доспехи, кажется, образуют море крови, омывающее остров, который является столицей.

Кажется, что всё позади меня застыло на месте. Никто не говорит. Есть только учащенное дыхание.

Люпиновый кровавый конный эскадрон - значит, что я увижу старого друга. Но мне интересно, какое выражение проявится на его хихикающем лице, когда он увидит меня.

Конечно, это маленький мир.

Стоящие на страже солдаты пристально наблюдают за постепенно приближающимся красным морем, но рука и оружие молодого солдата рядом со мной непрерывно дрожат.

Кровавые скакуны печально известны своим хладнокровным убийством и жестокостью. Поглотив двадцать тысяч человек, этот кровожадный волк нацелил свои острые клыки в самое сердце Великой Жуи.

Мое сердце колотится, но я этого не показываю: "Объявите мой указ: не тревожьтесь. Гражданские чиновники должны вернуться на свои посты, а все солдаты должны подготовиться". Я поворачиваюсь и кричу толпе позади себя: "Генерал Пэй!"

Пэй Юань поспешно выходит и опускается на одно колено: "Ваши приказы, Ваше Величество".

"Разместите Золотых Стражей и закройте ворота дворца; известите смотрителя внутреннего дворца, чтобы охранял все здания и запрел всякое движение! Тех, кто ослушается, грозит обезглавливание!"

Пэй Юань спешит прочь с приказом, и гражданские чиновники уходят в упорядоченном порядке без особого волнения. Я подхожу к выступу и кладу руки на зубец, прежде чем внимательно изучить сцену перед собой.

"Ваше Величество, это место слишком опасно. Прошу Вас отойти в сторону", - предлагает кто-то сзади меня. Я игнорирую его и вызываю нового министра обороны: "Найдите кого-нибудь, кто возглавит армию, и сообщите людям в столице о моем решении жить и умереть вместе со столицей! Войска не должны отступать ни на шаг; те, кто убегает, не будет пощады!"

Он покорно кланяется, и я продолжаю: "Подготовлено ли оружие и снаряжение соответствующим образом?"

Он спокойно отвечает: "В ответ Вашему Величеству все оружие подготовлено. Я распорядился, чтобы все стрелы и мечи, находящиеся в резерве, были доставлены на каждую стену, чтобы солдаты могли использовать их в случае необходимости".

Я киваю с улыбкой, но сразу отбрасываю ее. Сжимаю руки, пытаясь остановить выступающий пот.

Затем вызываю министра доходов: "Пойдите, развесьте объявление в городе, чтобы люди не тревожились. Вы также должны взять на себя инициативу и заставить всех чиновников заботиться о жизни людей. Скажи им, что я и чиновники клянутся жить и умереть вместе с этим городом и не оставлять их здесь".

Он опускает голову, но Хэн Цзыюй прерывает: "Я также прошу, чтобы вы организовали молодых, здоровых мужчин для перевозки камней и дров, а всех врачей - для приготовления лекарств раненым солдатам".

Министр спешно уходит с приказами. Я с Хэн Цзыюем обмениваемся улыбками, прежде чем снова посмотреть вдаль.

Стук металлических подков становится все громче и громче, и кажется, что сама земля дрожит. Песок поднимается высоко в воздух, и многочисленные флаги дико развеваются на ветру. Красные кавалеристы в бесчисленном количестве подошли к городу.

Бесконечная красная волна только что утихла, когда кажется, что ее рассекает лезвие. Посередине расчищается совершенно прямая тропинка, и из нее выходят два человека на лошадях. Тот, что дальше, - помощник представителя, который был на днях, а тот, что впереди, - крепкого телосложения, высокий и гордый. На нем железная кольчуга, блестящая на солнце. Он натягивает поводья и, когда лошадь останавливается, поворачивает голову и смотрит прямо на меня.

Меня пробирает сильная дрожь.

Этот человек - эта фигура - разве это не Мужун Юй?

Мой разум пустеет, и я отступаю назад, даже не осознавая этого.

Думаю, Хэн Цзыюй заметил мою ошибку, потому что он держит меня за талию и тихо предупреждает: "Что случилось, Ваше Величество? Вы не должны показывать страх".

Я тяжело дышу и дрожу всем телом. Не хочу чтобы он знал, что я император Жуи. Даже если это всего лишь временное бегство, не хочу, чтобы он знал о текущих обстоятельствах. Лучше вообще не встречаться. Пусть лучше думает, что я мертв.

Прямо перед тем, как окончательно опозориться, наконец узнаю этого человека - Юйвэнь Юаня.

Мое тело мгновенно обмякает, и только держась за зубец, мне удается устоять на ногах.

Это было всего лишь мгновение, но казалось вечностью.

Я меняю позу, в то время как Хэн Цзыюй внимательно изучает мое лицо с намеком на подозрение. Я закрываю глаза. Все, что чувствую, это мое безумно бьющееся сердце и свистящий ветер в ушах.

Когда я открываю глаза, помощник представителя кричит: "Слушайте, все на стенах! Это генерал эскадрильи Люпинов на Кровавых конях Великой Янь!"

У меня сжимается горло, и я еще не могу говорить очень громко. Хэн Цзыюй выходит вперед и замечает: "Итак, вы генерал Юйвэнь. Это, конечно, очень приятно!"

Юйвэнь Юань холодно сплевывает: "Хватит болтать. Пусть твой императора выйдет!"

Я уже успокоился, поэтому опускаю шлем, чтобы он закрыл мне глаза, и наклоняюсь вперед. "О, это опять ты!" Кричу помощнику представителя. "А что, ты вернулся, потому что не попал под наши стрелы?"

Слышу сзади мягкий насмешливый смех и вижу, как лицо помощника представителя искажается от гнева. Юйвэнь Юань смотрит на меня с улыбкой, но тон холоден: "Это и есть ваш император?"

Я еще не уверен, узнает ли он меня. Когда думаю об этом, то, если Юйвэнь Юань узнает, значит, Мужун Юй тоже будет знать.

"Еще не поздно сдать город", - четко и бесстрастно заявляет он.

"И что заставляет вас думать, что я сделаю это?" Я поднимаю брови.

Из-за солнечного света, пляшущего на его шлеме, не могу ясно видеть выражение его лица, но, тем не менее, чувствую намерение убить.

"Если вы сейчас откроете свои врата, запишите свое желание сдаться и преклоните колени перед нами как подданные, мы пощадим ваши ничтожные жизни!"

Я тычу носом в воздух: "А если я скажу "нет"?"

Он замахивается копьем и направляет его на меня: "Тогда, прошу простить нашу безжалостность, ведь это вы отказали нам в милости".

Отбросив улыбку, я шиплю: "Я не нуждаюсь в таких милостях!"

"Этот голос..." Юйвэнь Юань молчит, прежде чем разразиться смехом. "Довольно знакомый. Мне бы очень хотелось взглянуть на вас поближе".

Мое сердце, кажется, замирает, и я смотрю на него.

"Юйвэнь Юань! Не думайте ни на секунду, что нынешняя Великая Жуи все еще слабый ягненок, ожидающий, чтобы его зарезали!" Рявкаю я. "Какими бы свирепыми ни были кровавые скакуны, вы все равно не сможете перелететь через городские стены, как птицы!"

Прежде чем я успеваю закончить фразу, Юйвэнь Юань накладывает стрелу на тетиву и стреляет. Стрела со звоном летит в мою сторону. Почти инстинктивно я поворачиваю голову, и летящее оружие царапает мою щеку и вонзается в стену позади меня.

"Ваше Величество!"

Моя щека горит от боли; кажется, там тонкий, длинный порез. Хэн Цзыюй тянет меня назад, и ряд лучников выходят вперед с натянутыми тетивами, готовых стрелять по моему приказу. Две группы щитников бросаются вперед и поднимают свои щиты для защиты.

Капает теплая жидкость, и я вытираю ее тыльной стороной ладони, не обращая внимания на боль. Я отталкиваю Хэн Цзыюя и проталкиваюсь сквозь толпу.

"Я переоценил твою меткость!" - кричу я, продолжая смотреть на него. "Мы останемся стоять до конца, будь то битва или смерть!"

"Выпускайте!"

Я слышу вокруг себя множество звуков, стрелы летят по воздуху, как дождь, но кавалеристы не встревожены. Они быстро натягивают поводья и отступают, в то время как несколько сотен щитоносцев выскакивают из-за спины. Дождь стрел врывается в их щиты, бьющиеся о сталь.

Юйвэнь Юань высоко поднял голову: "Вам тоже не следует недооценивать нас".

Внезапно раздаются длинные звуки рожка. С того места, где я нахожусь, вижу большой флот повозок позади тысяч кавалеристов, едущих по пологим изгибам земли. Высокую технику тянут вперед коровы.

"Эскалады", - выдавливает Хэн Цзыюй сквозь зубы.

Я начинаю беспокоиться, когда он тащит меня за запястье, чтобы взобраться на самую высокую стену. Мы видим, как бесчисленная армия рассеивается, позволяя технике приблизиться. Все больше и больше наших солдат поднимаются на стены, вооруженные и готовые к бою.

Я глубоко вздыхаю и реву: "Товарищи воины! Теперь для нас нет пути назад. Позади нас наш дом и семьи. Мы должны бороться за них! Никто из нас не может отступить ни на шаг. Настоящие мужчины должны умирать на поле боя; там будут только мертвые воины, а не мертвые беглецы!"

"Смерть прежде, чем сдаться!" эхом отзываются они.

Звуки рогов резко поднимаются выше, и волны солдат устремляются к стене. С зубчатых стенах бьют барабаны, и лучники беспокойно пускают стрелы. Стрелы падают на поле перед воротами. Используя лестницы, чтобы пересечь ров, три воина несут каждую эскаладу, в то время как один толкает ее сзади. Яньские солдаты бросаются вверх по эскаладам с саблями и мечами, в то время как некоторые остаются внизу, чтобы прикрыть первые стрелами.

Множество стрел, бревен и камней сбрасываются со стен, в то время как другие солдаты яростно вступают в ближний бой с теми, кто поднялся наверх. Звуки убийств сразу же наполняют воздух. Грохочут боевые барабаны, тела падают со стен, кровь брызжет повсюду, а болезненные вопли становятся все громче и громче.

"Докладываю!" Ко мне подбегают солдаты: "Врата Ань Шун и Ань Дин на севере подвергаются критической атаке".