"Мастер, почему вы играете со мной в прятки?"

Мастер Ляо выходит после долгого периода неподвижности. Он одет в черный халат и, как обычно, выглядит спокойным.

"Ваше Величество еще не отдохнули?"

Я лениво наклоняюсь в сторону и наполовину закрываю глаза: "Сегодня я не буду спать; фасад должен быть виден только другим людям". Я смотрю, как он приближается и садится на колени рядом со мной. "Вы уже давно не появлялись здесь. Съездили за город, что-ли?"

Он слегка улыбается, глядя на меня: "Просто поездка в лагерь кровавых скакунов".

Я знаю, что его боевые искусства необычны, поэтому шучу: "Тогда эта война должна быть легкой. Если бы ты мог войти и просто обезглавить Юйвэнь Юаня, вся осада была бы окончена!"

Он качает головой. "Янь разбили лагерь в тридцати ли от города, и охрана там очень строгая. Боюсь, что отнять у него голову будет не так-то просто".

После паузы он добавляет: "Изначально насчитывалось пятьдесят тысяч кровавых скакунов Люпинов. Битва при Ло Юань уже снизила их количество до тридцати четырех тысяч, и сегодня они понесли много потерь. Искусство войны гласит: «Юйвэнь Юань, решивший немедленно начать войну, - не что иное, как попытка поднять боевой дух. Они увидели, насколько прочна наша оборона, и сами понесли такой сильный удар. Они обязательно почувствуют беспокойство".

Я приподнимаю бровь: "Так ты хочешь сказать...?"

"Я хотел бы думать, что Юйвэнь Юань не предпримет новое нападение, пока не прибудут оставшиеся силы. Кровавые скакуны - это его хвастовство. Он не настолько глуп, чтобы навредить им. К тому же, если позволит время, длительная осада, несомненно, лучший вариант для них, учитывая сто тысяч человек, направляющихся в столицу".

Я сжимаю кулак. С армией более ста тысяч человек, если бы они просто атаковали сразу, им даже не нужно было бы осаждать двенадцать ворот столицы, чтобы они рассыпались на куски.

Мы смотрим друг на друга. Он улыбается, поэтому я спрашиваю: "Видя вашу улыбку, я полагаю, у вас есть планы".

"Не могу сказать наверняка, но у меня было приблизительное представление о том, что Ваше Величество хотел сделать, когда Вы спросили меня, могут ли Эйдолоны проникнуть в столицу Янь". Он понижает голос: "Атакуйте там, где этого не ожидают, и одновременно обнажите их спину и живот".

Я опускаю взгляд, не зная, радоваться мне или грустить.

"Если Ваше Величество позволит, я хотел бы взять на себя ответственность за Призраков. Я делал подобные вещи, когда служил под началом герцога".

Я смотрю на него и медленно спрашиваю: "Поездка в Янь чрезвычайно опасна. Вы готовы сделать это, Мастер?"

Он спокойно улыбается: "Ваше Величество, я через многое прошел в поисках сына герцога, когда его светлость потерпел поражение. Я чуть не погиб от рук армии угнетателей. Моя жизнь больше не моя, поэтому, пожалуйста, доверьте эту задачу мне".

После долгих споров я достаю пропуск в форме полумесяца, который дал мне дядя, и передаю ему. Мастер Ляо возвращает его мне: "Мне нужно всего лишь одно письмо, написанное Вами и скрепленное печатью. У этого пропуска есть и другие применения".

Моя рука слегка дрожит: "Ты имеешь в виду...?"

"Юйвэнь Юань не маршал. Он не может принимать каждое решение. Есть только один, кто действительно может контролировать стотысячную армию, и этот человек - принц Ли, императорский принц Яна".

Я вздрагиваю и перестаю улыбаться. Мастер Ляо поступает так же и строго говорит: "Для нас нет окончательного союза. Мы можем сотрудничать с кем угодно. Наш враг в этот момент может стать нашим другом в следующий".

"Да, вы правы, Мастер".

Я сразу пишу письмо Призракам в Янь и ставлю на нем печать с киноварью. Передаю его мастеру Ляо, и он прячет его в нагрудный карман, опуская голову. Когда он снова оглядывается, то падает на колени и сильно ударяется головой о землю.

"Я служил Его Светлости много лет и потерял заботу о своей жизни. Моя жизнь того стоила, чтобы служить Старшему сегодня. Даже если бы это означало отказаться от своей жизни, я с радостью обменяю ее на безопасность Старшего".

"Самый Старший". В молодости меня так называли.

"У меня есть две вещи, которые я должен сказать Вашему Величеству".

"Говори."

"Во-первых, я хотел бы напомнить Вашему Величеству, что Хэн Цзыюй может быть временным партнером, но ему нельзя глубоко доверять. Во-вторых, во дворце Тай Цин тридцать эйдолонов. В случае чрезвычайной ситуации они используют свои жизни, чтобы вывести Вас из столицы".

Слуги были заменены по всему дворцу с того дня, когда я очистил внутренний дворец. Естественно, мастер Ляо мог впустить эйдолонов с моего разрешения.

Мастер Ляо - он такой верный, но он не мог знать, что я предпочту умереть вместе с этим городом, если до этого дойдет.

"Вы должны помнить, три хлопка - это сигнал".

Я киваю. "Понятно".

Увижу ли я его снова, когда он уйдет на этот раз?

Даже если я хочу сказать миллион вещей, я могу сказать только это.

"Берегите себя в дороге, Мастер".

Я возвращаюсь во внутренний зал и немного вздремываю. В моем сне внезапно вспыхивают клинки и боевой дым. Я едва замечаю силуэт своих родителей, но в следующее мгновение их окутывает тьма, и я больше ничего не вижу.

После долгой борьбы в темноте я наконец моргнул и открыл глаза. В холодном поту я поднимаюсь. Тьма снаружи непроницаема. Уже почти четвертая вахта.  Четвертая стража ближе всего к рассвету, но это также самое холодное и темное время ночи. Не хочу вставать, поэтому закутываюсь в шелковое одеяло и ложусь на большую кровать.

До сих пор не могу вспомнить, как на самом деле выглядели мои родители, и у меня нет их портретов. Единственный способ увидеть своих родителей - это кошмары. Насколько это иронично?

Становится все холоднее, и снова трудно заснуть. Я встаю и надеваю первое, что вижу. После секундного размышления я снимаю сяо, висящее на стене.

Ночное небо наполнено миллиардом мерцающих звезд повсюду. Ветер вызывает озноб от ступней и поднимается по ногам. Я начинаю жалеть о том, что надел только один слой и накидку, но не хочу возвращаться, поэтому просто продолжаю идти.

На тихих равнинах звучит только свист ветра. Бледно-серые городские стены светятся красным от костров. Солдаты ночного дозора сбиваются в кучу, чтобы согреться. Некоторые дремлют по углам. Командир начинает постукивать по их шлемам, чтобы разбудить их.

Командир в черных кожаных доспехах выскакивает из-за моей спины. Я машу рукой и отпускаю его. "Ни звука".

Он запинается на мгновение, прежде чем тихо уйти.

Я выбираю тихое место у стены, чтобы сесть. Ветер дует мне в уши. Я провожу рукой по сяо, скользя по холодному инструменту и десяткам царапин, прежде чем поднести его к губам.

В прозрачной ночи, под чистым сиянием луны, от сяо исходит успокаивающая нота, поднимаясь из глубин, как приливы, и тихо плывя, прежде чем резко взлететь над городскими стенами. Даже завывающий ветер, кажется, застыл на месте из-за паутины, созданной мелодией сяо.

Свободные концы моей одежды поднимаются в воздух, пытаясь убежать.

Ноты резко обрываются, когда другой низкий голос произносит: "Ваше Величество".

Я опускаю сяо и отвечаю, не оглядываясь: "Какое совпадение, маршал".

"Что вы играли?"

Я перевел взгляд на темные равнины: "Небеса внутри Луны*".

Хэн Цзыюй приближается: "Не знал, что Ваше Величество искусен в ветрах".

"Почему вы пришли вместо того, чтобы отдохнуть?" Я выдавливаю тонкую улыбку.

"У меня есть давняя привычка - патрулировать территорию с оружием, независимо от масштабов боя. Один раз в первой половине ночи и второй раз во второй".

"Большое спасибо, маршал", - говорю я, глядя прямо перед собой.

Он замолкает, пока ветер снова не начинает свистеть, и кажется, что снова становится холоднее.

"Мелодия казалась мне холодной и отстраненной и, возможно, немного грустной. Не боитесь, что это побеспокоит солдат?"

"Те, кто оказался в ловушке, играя на сяо, чтобы показать легкость и уверенность, разве это не то, что они хотят видеть?"

Я прислоняюсь к зубчатой стене и позволяю своей одежде развеваться на ветру, как белой птице, танцующей в тяжелом ночном мраке. Я уже давно не чувствовал себя таким расслабленным.

"Небо внутри Луны - звучит как мелодия любви и тоски". Его тон становится игривым: "Ваше Величество, вы тоскуете по своему возлюбленному?"

Я беспечно смеюсь. Только он мог сказать такие наводящие на размышления слова.

Возлюбленный. Возлюбленный.

Та же самая сцена произошла давным-давно. Я играл на сяо, когда он меня нашел.

Он тоже спросил меня, какую мелодию я играю.

Мелодия, которую я тогда играл, «Крики парящих гусей-лебедей» , была песней о любви и тоски.

Возлюбленный.

Это слово, которое никогда не произносилось, будет произнесено только как другое слово.

Враг.

Следующее, что я помню, он протягивает руку и забирает сяо. Вздрогнув, я поворачиваюсь и вижу, как он отрывается от инструмента и встречает мой взгляд. Не могу сказать, веселый он или сердитый.

"Здесь так много следов мечей. Это должна быть одна злющая женщина".

Не хочу выходить из себя, поэтому молчу. Он поджимает губы, глядя на меня: "Может быть, Ваше Величество были мрачны из-за владельца этого сяо?"

"Это подарок друга из прошлого". Я вижу его краем глаза: "Кроме того, нынешним владельцем этого сяо являюсь я".

Хэн Цзыюй с большим интересом играет с сяо. "Это хороший сяо. Наверное, отличного качества". Он поднимает глаза, его взгляд становится более беспечным, а улыбка - более загадочной: "Женщина должна быть красавицей одна из миллиона, чтобы постоянно быть в памяти Вашего Величества".

Я колеблюсь. Красавица-одна на миллион? Думаю, это правильно, но, к сожалению, этот человек не женщина.

"Маршал". Я раскрываю ладонь перед ним. Он улыбается мне после краткой паузы и возвращает сяо в руку. Он издает сдержанный холодный смех, который проникает далеко в холодную ночь.