ГЛАВА 2

АНГЕЛ

Я резко сажусь, выдыхая.

Меня укрыли пледом на кровати. Проходит некоторое время, прежде чем воспоминания возвращается ко мне, но когда это происходит, мои глаза, наконец, привыкают к темноте, и я вижу Глушителя, который сидит на полу, привалившись к стене, как будто спит. Вокруг него разбросано множество средств первой помощи: окровавленные тряпки, спиртовые салфетки, швейная игла с рыболовной проволокой.

На правом бицепсе у него большая и неприятная рана, которую он сам бессистемно зашил неровной линией, после чего у него остался шрам, который только усиливает его опасность.

Я выпутываюсь из простыней и перекидываю ноги через край кровати, экспериментально тыкая его руку ногой в носке. Он не шевелится. Я упираюсь ногами в пол и, прежде чем попытаться встать, снова тыкаю его указательным пальцем в щеку. Его голова слегка покачивается, но он не просыпается. Я вздыхаю с облегчением и опускаюсь на пол на руки и колени.

Подождите.

Что, блядь, сейчас происходит? Я что, умерла, а это просто чистилище?

Серийный убийца в моей квартире уложил меня в постель после того, как я потеряла сознание, и позаботился о том, чтобы надеть на мои ноги носки, чтобы они не замерзли.

Твердый пол неприятно царапает мои колени и ладони. Я снова тыкаю в него пальцем, делая свое прикосновение к брюкам чуть более настойчивым. Он все еще не двигается. Либо без сознания, либо чертовски крепко спит. Хотя почему он решил вздремнуть в моей квартире - это вопрос, который я задам себе позже.

Прежде чем отползти от него, я решаю схватить один из пистолетов, находящихся в его брюках. Будь я проклята, если этот псих застанет меня врасплох без оружия. Тихо проверяю его. Он уже заряжен.

Что-то мешает мне двигаться. И, кажется, я точно знаю, что это: жадность. Один из самых известных серийных убийц в США лежит без сознания в моей квартире, и если смогу заглянуть под маску, а после дать полиции его точное описание, стану на миллион долларов богаче. Мне было бы так легко это сделать. Он никогда не узнает.

Прикусываю губу и нетвердой рукой протягиваю к нему палец, чтобы отодвинуть маску.

Как только мой палец касается ее, его глаза резко распахиваются, он с рычанием бросается ко мне, хватает меня за запястья и переворачивает на спину. Он сидит на мне, его толстые бедра сжимают мои руки по бокам. Одной рукой он зажимает мне рот, чтобы я не закричала, а другой зазубренный нож, который теперь плотно прижат к моей яремной вене. Он отталкивает носком ботинка пистолет, который я у него украла.

У меня на глаза наворачиваются слезы, когда он смотрит на меня, безумный и жестокий.

Он делает три глубоких вдоха, и я вижу, что его зеленые глаза смягчаются. Он убирает нож от моего горла и кладет его обратно в ножны на бедре, а следом за ним - выброшенный пистолет, который я украла. У него к ногам пристегнуто столько оружия, что я даже не знаю, как он может нормально двигаться. Он все еще удерживает меня, опираясь только на вес своего тела и крепко зажав мне рот рукой.

Я наблюдаю, как его адамово яблоко движется, когда он сглатывает.

— Я собираюсь отпустить тебя. Закричишь, и я заклею тебе рот. Кивни, если поняла.

Я киваю.

Он колеблется, но отпускает меня и поднимается, а я переворачиваюсь и делаю огромный глоток воздуха. Он стоит, а я дрожу на полу, и если раньше он выглядел большим, то теперь он выглядит огромным, должно быть не меньше шести футов и трёх дюймов ростом (прим. 190 см), а может, и больше. Он сложен как грузовик, и мне кажется, что между грудными мышцами у него может поместиться воздушный шар.

Глушитель смотрит на меня сверху вниз с веселым блеском в глазах.

— Из-за своего любопытства ты чуть не погибла.

Я смотрю на него с замешательством. Чуть не погибла? Это вообще-то ужасающий момент. Почему, черт возьми, он еще не перерезал мне горло?

Мои щеки пылают от его пристального взгляда.

— Ты кому-нибудь сказала, что я здесь?

Я качаю головой и, наконец, набравшись смелости, резко встаю и бегу на кухню. Моя квартира настолько мала, что, несмотря на то, что он стоит у кровати, а я у кухонной стойки, я все равно могу дотронуться до него, если протяну руку.

— Нет. Я не могу, даже если бы захотела. Мой телефон сломан еще с вечера пятницы.

Он делает полшага в мою сторону, чтобы сократить расстояние.

— Если ты мне врешь, я это узнаю, поэтому спрошу тебя еще раз. Ты кому-нибудь сказала, что я здесь? - Он выделяет каждое слово, как будто я не расслышала его в первый раз, его голос низкий и хриплый за этой маской.

— Нет!

Он смотрит на меня так, будто замышляет убийство. Боже, почему я просто не сбежала, когда у меня был шанс?

Я замечаю, что его пальцы лежат на пистолетах, пристегнутых к ногам.

Одно неверное движение, и я мертва.

— Это та часть, где ты меня убиваешь? - спрашиваю я, выпуская дрожащий выдох. — Потому что я буду сопротивляться. - Я хватаю электрошокер, лежащий на кухонном столе. Должно быть, он прихватил его в переулке. Я включаю его и он трещит от заряда. Глушитель делает шаг ближе ко мне, пока мои бедра не оказываются плотно прижатыми к кухонной стойке. Единственный выход для меня - через него.

— Не подходи ко мне.

Я протягиваю электрошокер, чтобы предупредить его.

Его руки остаются по бокам, и он подходит ко мне еще ближе, прижимаясь грудью прямо к зубцам заряженного электрошокера. Я смотрю на него, а он даже не моргает. Когда заряд закончился, а он так и не сдвинулся с места, я бросила электрошокер к своим ногам и пробурчала.

— Клянусь жизнью, я никому не говорила, что ты здесь.

— И где теперь вся эта храбрость, а?

Он наклоняется ко мне, словно раздумывая, не сломать ли мне шею. Быстро, легко, безболезненно. Именно так я и хотела бы в любом случае. Его глаза переходят на стол позади меня, и я вздрагиваю, когда его рука проскальзывает мимо моей. Он проводит рукой в перчатке по моей карточке доступа в здание Reeves Enterprises.

— Ты работаешь в Reeves Enterprises?

— Да, - тяжело дыша, отвечаю я.

Он переводит взгляд на меня.

— Не стоит так много рассказывать о себе незнакомцам.

— Ты же сам спросил!- Как будто карточка и так не являлась уликой.

— Рассказываешь ли ты каждому встречному, где работаешь?

У меня нет ответа на этот вопрос. Учитывая, что он регулярно убивает людей, он - последний человек, которому я должна рассказывать о своей жизни. Парень проскальзывает обратно к моей кровати и садится на нее с тяжелым вздохом и с такой силой, что кровать скребет по полу. Он распластывается на матрасе, как будто он его хозяин, и я скрещиваю руки на груди.

Он поднимает на меня глаза и нагло подмигивает мне из-за своей дурацкой маски. Я провожу пальцами по волосам, смотрю на себя и кривлюсь. Я забыла, что вся моя одежда в его крови, и мне вдруг захотелось принять душ. Но я не настолько глупа, чтобы ставить себя в такое положение. Голая, с серийным убийцей по ту сторону двери? Нет, спасибо.

— Зачем ты это делаешь? - спрашиваю я, и слова вырываются из меня быстрее, чем успеваю наложить на них фильтр. Его хищный взгляд переходит на меня со странным выражением, в котором мне видится что-то уязвимое.

— Мне это нравится.

Не знаю, почему ожидала от его ответа чего-то глубокого, но даже у убийц есть своя история. Я хочу знать его.

— Почему?

Он насмехается.

— Если ты ждешь, что я расскажу тебе какую-нибудь душещипательную историю, чтобы оправдать то, что я делаю, то не стоит.

Я слегка наклоняю голову в сторону, пытаясь понять его намерения, которыми он руководствуется в своих поступках.

— Кто-то, кого ты любишь, был убит. - Я не жду, что он подтвердит или опровергнет мое замечание, но что-то в том, как он напрягся, подсказывает мне, что я права.

Он повернул голову.

— Неважно, почему я это делаю.

— Если бы тебя не было там той ночью, эти люди изнасиловали бы меня и оставили умирать в том переулке. Разве плохо, что я не чувствую вины за их смерть?

— Нет. Ты поступила так, как поступил бы любой человек в этой ситуации. Ты позвала на помощь. Я сделал выбор убить их, и мне с этим жить. Тебе не за что чувствовать себя виноватой.

— А ты чувствуешь себя виноватым?

— Нет, - отвечает он, почти насмехаясь, как будто не может поверить, что я задала такой глупый вопрос. Напрягаюсь и напоминаю себе, что он не мой друг и, хотя он спас меня прошлой ночью, он не герой.

Не могу встретить его взгляд, поэтому продолжаю смотреть на свои руки. Долгое время стоит тишина, настолько долгое, что у меня начинают болеть ноги. Его приглушенный голос прорезает тишину.

— Тебе нравится работать в Reeves Enterprises?

Я вздрогнула от его вопроса и сузила глаза, борясь с желанием сказать ему, что не должна разговаривать с незнакомцами. Через мгновение, пытаясь удержать его взгляд, я проиграла наш поединок.

— Это - ступенька вверх. Все же лучше, чем многие другие вакансии здесь. - Я смотрю на свой диплом, висящий на стене. — Мой босс Нил ужасен, но я хочу стать юристом, и работа на него будет хорошо смотреться в моем резюме.

— Нил Хейден? - спрашивает Глушитель, и у меня мгновенно холодеет кровь, когда он произносит это имя, потому что он точно знает, о ком я говорю. — Что он делает такого ужасного?

— Ничего. Это не имеет значения.

— Имеет.

— Почему? - спрашиваю я, и он медленно встает. Оттолкнувшись кулаками от кровати, делает большой шаг ко мне. У меня сводит живот, и я еще больше вжимаюсь в стену, быстро позволяя ответу вырваться из моей груди, пока он не подошел еще ближе. — Он просто делает все возможное, чтобы я чувствовала себя маленькой и бесполезной. Вот и все. Ничего особенного.

Он наклоняется ближе ко мне, поднимает затянутый в перчатку палец, чтобы слегка коснуться моего подбородка.

— Все, что с тобой происходит, имеет значение. Скажи только слово, и я позабочусь об этом.

— Нет! Боже, да что с тобой такое? То, что Нил Хейден - придурок, еще не повод для убийства.