Все они получают пулю в голову, и я, черт возьми, наслаждаюсь тем, как они истекают кровью. Когда все мертвы, перекидываю винтовку через плечо и бегу к сцене, где падаю на колени перед Еленой - лишь стекло разделяет нас.

Она настолько отрешена, что мое здесь присутствие остается незамеченным.

— Елена, - говорю я, стуча по стеклу. Никакой реакции. Прижимаюсь щекой в маске к полу, стараясь оказаться на одном уровне с ее пустым взглядом. Прижимаю руку к стеклу. — Ангел, ну же, посмотри сюда. - Стучу кулаком по стеклу. — Елена, посмотри на меня! – кричу и ее глаза наконец-то переходят на меня, но лицо тут же искажается в выражении такой безнадежности, что кажется, будто мою грудь разрывают. Из ее глаз катятся слезы и она тянется к стеклу, кончиками пальцев задевая барьер между нами. Качаю головой в ответ. — Не плачь, детка. Я собираюсь вытащить тебя. Я, блядь, вытащу тебя. - Делаю руками жест, показывающий, чтобы она закрыла лицо, ведь я собираюсь разбить разделяющее нас стекло, а оно может ранить ее. Не буду шутить и просить ее двигаться, когда она и так держится за свою психическую стабильность из последних сил.

Отступаю на несколько шагов и направляю винтовку на стекло, посылая несколько пуль подряд в толстое стекло. В местах столкновения с пулями стекло слегка проминается, но в остальном оно держится. Стреляю еще раз. И еще. И еще, и еще, пока не заканчиваются патроны в магазине M4. Достаю пистолет и делаю то же.

Оно пуленепробиваемое.

Когда снова опускаюсь на колени и встречаюсь взглядом с Еленой, в груди все переполняется от волнения.

— Детка, как ты туда попала? Покажи мне. - Снова прижимаю руку к стеклу, пытаясь сделать утешительный жест.

В этот момент слышу смех Валенти через динамики, а после он появляется из-за бархатного занавеса позади Елены. Он держит руки в карманах и медленными шагами направляется к ней. Если бы взглядом можно было убить, то Валенти был бы уже на расстоянии шести футов под землей.

— Вау, вот это человек чести. - Он подталкивает Елену своим грязным ботинком, пока она не ложится на живот. Ее тело вялое и безжизненное. Если бы я не видел, как вздымается и опускается ее обнаженная грудь, то мог бы подумать, что она мертва. — Рад, что ты смог присоединиться к нам.

— Ты отпустишь ее. И сделаешь это сейчас.

Валенти качает головой, как бы раздумывая, а затем сверкает ядовитой улыбкой.

— Нет, не думаю, что отпущу. Но у меня к тебе вопрос, Глушитель. Ее рот так же хорош, как и ее вагина? У нее есть еще несколько дырочек, которые я не опробовал.

Мое сердце колотится.И если раньше я был зол, то теперь ярость, текущая по моим венам, сожжет весь мир.

— Не смей, блядь, больше к ней прикасаться. - Стучу кулаком по стеклу. — Отпусти ее сейчас же, придурок, или я сожгу это место дотла вместе с тобой!

Валенти смеется.

— Каково это - знать, что ты не можешь до меня добраться, а я могу трогать ее сколько угодно?

Валенти наклоняется и начинает расстегивать брюки. Бью кулаком по стеклу, снова и снова. Перезаряжаю пистолет и стреляю. Бросаю в него стул. Сдергиваю со стены аварийный топор и начинаю бить по ебаному стеклу, которое ни хрена не разбивается. Оно, блять, не разбивается, и Елена там с ним, ее бедра приподняты над полом, пока он, блядь, насилует ее у меня на глазах.

— Остановись! - кричу, готовый прибегнуть к мольбам, если потребуется. — Что, блядь, тебе нужно? Я дам тебе, блядь, все, что угодно! Пожалуйста!

Валенти хватает Елену за волосы и приподнимает, все еще находясь внутри нее и прижимая спиной к своей груди. Выражение ее лица разбивает мне сердце: сломленное, безнадежное.

— Вот, что я хочу, - говорит достаточно громко, чтобы все услышали, затем наклоняется и шепчет ей что-то на ухо. Елена качает головой, тогда он снова прижимает ее лицом к полу, продолжая входить.

— Что бы он ни хотел, просто дай ему это, ангел. Я все исправлю. Обещаю. - Снова прижимаю руку к стеклу, которое уже треснуло, но все еще остается барьером между нами.

Черт. Что мне делать? Что мне делать? Что, черт возьми, он хочет и как мне ему это дать?

В отчаянии стучу кулаком по полу, пытаясь заставить ее выслушать меня.

— Черт! Елена, пожалуйста! - Слезы капают на ярко-белый пол из наших глаз. Не могу оторвать взгляд от ее измученного лица, когда она снова качает головой. Мои руки взлетают вверх и хватаются за волосы на голове.

Снова хватаю топор и начинаю колотить по этому долбаному стеклу снова и снова, пока оно не покрывается паутиной из трещин настолько, что я едва вижу сквозь него.

— Блядь! Какого черта тебе надо, мудак? Скажи мне, и это твоё. Ты меня слышишь? Я сделаю все, что угодно.

Валенти останавливает свое нападение на Елену, чтобы встретиться с моими глазами и одарить меня улыбкой, а затем входит еще три раза, прежде чем кончить в нее. Он засовывает свой член обратно в брюки и переворачивает Елену на спину. Ее глаза открыты, но тело обмякло. Думаю, в этот момент она находится в состоянии глубокого шока.

Валенти дает ей пощечину и я достаю еще один пистолет, чтобы выпустить весь магазин в стекло, будто от этого есть какой-то толк. Он бьет ее кулаком, так сильно, что она начинает кашлять кровью, потом встает и бьет ее ногой в живот. Она снова лежит в позе эмбриона и кричит от боли, кровь капает изо рта, образуя лужу на полу.

В этот момент из-за занавеса появляется Нил, но вместо обходительного и беспечного взгляда Валенти, в его явно читается восхищение.

— Никогда не думал, что увижу Глушителя Меридиан-Сити вблизи. - Нил фыркает. — На полицейских рисунках никогда не удается точно передать зеленый цвет твоих глаз. Как ты думаешь, сколько Кристиан Ривз заплатит за то, чтобы вернуть свою сучку? - спрашивает он, а мне требуется каждая унция самоконтроля, чтобы не ответить. Нил смеется. — А он вообще захочет ее вернуть? - Он надавливает ногой на ее живот, заставляя ее вздрогнуть и перевернуться на спину. — Я никогда не понимал, почему он на нее запал. Всегда думал, что это из-за ее киски, но не был уверен, пока не проверил это сам. - Опускается на колени рядом с ней и бьет своим гипсом, а затем снова смотрит на меня. — У вас с Ривзом совместная опека над ней? Ты получаешь ее по выходным, а он - в рабочее время?

Выпускаю еще одну пулю у его головы, прекрасно понимая, что это ничего не даст. Он отпрыгивает назад и с облегчением улыбается, когда пуля останавливается стеклом, идеально совпав с его лбом. Нил расстегивает молнию на брюках и стягивает их неуклюже вниз из-за сломанной руки.

— Не смей, мать твою. Не надо. Блядь. Прикасаться. К ней.

— И что ты собираешься с этим делать? - Нил рычит, вытаскивая свой маленький член из штанов и несколько раз надрачивая его. Не могу допустить, чтобы это случилось с ней снова. Я не смогу жить. Судорожно оглядываю комнату, пытаясь найти что-нибудь, что поможет мне разбить стекло. Ничего не могу найти. Ничего, кроме мертвецов, разбросанных по комнате, и топора, крепко зажатого в моем кулаке. Мое дыхание становится учащенным из-за паники, когда Нил пристраивается к вагине Елены.

Тянусь к своему поясу и достаю маленький пузырек со странной прозрачной жидкостью. Я купил ее в даркнете, потому что говорят, что она доводит тело до предела. Не знаю, из чего она сделана. Может быть, это метамфетамин, но мне уже все равно. Я в отчаянии. Грубо втыкаю иглу в кожу бицепса и нажимаю, чтобы содержимое попало в вены.

Жжет, а потом я чувствую, как начинает усиленно колотиться сердце. Мое зрение сосредотачивается, а тело начинает дрожать. Топор вдруг становится легким как перышко, я снова начинаю бить им по стеклу. Сначала это ничего не дает, инструмент просто отскакивает от поверхности с громким стуком, но по мере того, как мое тело привыкает к таинственной субстанции, с каждым ударом топора трещины становятся все шире и глубже. Начинаю реветь, как дикий зверь, пытаясь выжать из себя все силы.

Снова замахиваюсь и едва не падаю на сцену, когда стекло разлетается вдребезги, покрывая Елену десятками порезов. Толстый осколок впивается в мясо ее бедра и она едва вздрагивает. Валенти быстро переходит на бег и исчезает за бархатными портьерами. Нил отходит назад, прикрывая рукой свой член, а я надвигаюсь, как хищник, загнавший добычу в угол. Стреляю в обе коленные чашечки и он корчится на полу, крича от боли и взывая о помощи.

— Пожалуйста! - Умоляет Нил, когда я беру его руку и приковываю наручниками к декоративной латунной трубе у сцены. — У меня жена и дети, чувак. Прости меня!

— Мне плевать! А теперь закрой свой чертов рот, или я убью и их тоже.

Он кусает губы, чтобы промолчать, а я быстро опускаюсь на колени перед Еленой, мои руки осторожно парят над ней. Она дрожит, раскачиваясь взад-вперед в позе эмбриона, и вжимается головой в белый кафель под ней. Ее глаза плотно закрыты, из них текут слезы и стекают по носу и щекам на пол. Дрожащими пальцами медленно убираю прядь волос с ее лица.

— Ангел, - тихонько воркую. Ее нижняя губа дрожит, а затем из ее горла вырывается гортанный всхлип, настолько сильный, что проносится по всему телу, и она начинает задыхаться от собственного разбитого духа. — Детка, все кончено.

— Эй.

Женский голос, раздавшийся у меня за спиной, заставляет меня крутануться на пятках и нацелить пистолет на голову.

— Черт побери, - ворчу на Кейт. — Я чуть не вышиб тебе мозги.

Замечаю, что у нее в руках какая-то одежда, и она очень осторожно заглядывает мне через плечо, чтобы посмотреть на Елену. Ее взгляд возвращается ко мне, будто она ждет моего разрешения, и я едва заметно киваю. Она на цыпочках обходит меня, словно все еще боится, что я выстрелю в нее, и заползает на сцену, вставая на колени рядом с обнаженным телом Елены.

— Эй, малышка, - бормочет Кейт, осторожно сжимая исцарапанную и слегка кровоточащую руку Елены. — Не сходи с ума, ты справишься.