От его взгляда, который он бросил в ее сторону, могла облупиться косметика, что вдвойне радовало Кайли, которая редко наносила макияж. Его губы скривились, обнажив длинный клык, который он не должен был носить с собой в человеческом облике. Пфф. После последних восемнадцати часов, чтобы напугать ее, нужно было нечто большее. Она надела свои трусики для больших девочек.

Которые выглядели точно так же, как и другие ее трусики, но с надписью «пошел ты» на резинке.

— Что? — Она знала, что не должна дразнить бедного Стража, но почему-то не смогла удержаться. Наверное, именно поэтому ее бабушка всегда говорила ей держаться подальше от тигров с хвостами. — Ты знаешь, что я права. Просто ненавидишь, когда это происходит. Ну, привыкай к этому, пупсик, потому что иначе тебя ждет нелегкая поездка.

Он подошел к ней. Ее ухмылка длилась примерно три его длинных шага. К четвертому она опустилась в живот, присоединившись примерно к миллиардам цыганских мотыльков. Тогда же его большие, грубые руки обхватили ее и подняли на ноги.

— Клянусь Светом, я найду способ научить тебя держать язык за зубами, женщина, — прорычал он и притянул ее к себе. — И начну прямо сейчас

Одним движением… и, Боже, теперь она поняла это выражение лица гораздо глубже!.. его голова опустилась, а его губы накрыли ее со злой решимостью. Меньше чем через удар сердца ее улыбка помахала мотылькам на прощание и нырнула прямо в трусики, доказав раз и навсегда, что она действительно очень большая девочка.

О, для тысячелетней каменной статуи, у которой едва хватало времени на то, чтобы убивать злодеев между снами, не говоря уже о свиданиях, этот мужчина умел целоваться.

Он поглощал ее с большим удовольствием, чем бублик и пастрому вместе взятые, казалось, он пировал ею, как обедом в Шаббат[8]. Его губы были горячими и твердыми, требуя ответа, который она без труда давала ему. Кайли сходила с ума от такого поцелуя, голодного, собственнического и такого глубокого.

Он проникал не только в ее рот, но и прямо в душу, дразня ее маленькими покусываниями своих зубов и злым языком. Даг гладил, сосал и пожирал ее, пока она не застонала и не вцепилась в него, словно пьяная в стельку. Это сравнение казалось вполне уместным, учитывая, как кружилась голова, равновесие покинуло ее, а кожа вспыхнула от жара.

Не только поцелуй заставил ее мысли завертеться в вихре. Еще несколько секунд назад Кайли была уверена, что Даг ненавидит ее, терпит только потому, что Уинн и Нокс настояли на том, чтобы они работали вместе, и потому, что считает неспортивным убивать беззащитных людей.

Он определенно провел достаточно времени, глядя на нее, чтобы понять, что она очень похожа на особенно надоедливое насекомое. Как блоха, выступающая в водевиле, или что-то в этом роде. Но, если он так целовал женщин, которых ненавидел, то, по ее мнению, те, кто ему нравился, должны были самопроизвольно сгореть, прежде чем он приблизится к ним на расстояние десяти футов.

Примерно за три секунды до того, как Кайли решила, что ее соски начнут дымиться, он наконец отстранился и уставился на нее. Потребовалось несколько секунд, чтобы ее зрение сфокусировалось, но, когда это произошло, все, что она смогла прочитать в его глазах, это тот же шок и замешательство, которые испытывала сама. Неужели и для него такой хороший поцелуй был в новинку?

Даг убрал от нее свои руки и отступил назад, оставив Кайли пошатываться, как березу в бурю. И она не врала. Ей пришлось вцепиться в стол, чтобы устоять, а здоровяк просто смотрел на нее так, словно это она ударила его молотком по голове. Насколько это было несправедливо?

Когда комната перестала кружиться, и к ней наконец-то вернулась мелкая моторика, Кайли прочистила горло и открыла рот.

— Даг, я…

— Я проверю все снаружи. Сегодня нас больше не удивит ни один друд, — проворчал он примерно за полсекунды до того, как скрыться за дверью, как маленькая испуганная девочка.

О, черт, кого Кайли обманывала? Она ничуть не винила его. Несколько минут в одиночестве, чтобы собраться с мыслями, показались ей очень хорошей идеей. Как и крепкий напиток, подзатыльник и долгий холодный душ.

Застонав, она снова опустилась на свой мяч, промахнулась мимо цели и приземлилась прямо на задницу. Придется приготовить два крепких напитка. И один нальет она через минуту.

Как только ее ноги снова смогут двигаться.

Дурацкая гаргулья.

«Тестостерон», размышляла она, уставившись на нижнюю часть ящика своего стола. Забудьте о демонах; тестостерон станет настоящей смертью для них всех.