– Приска?

Мама лежала в постели. К счастью, к ее щекам немного вернулся румянец.

– Помоги мне подняться, дорогая.

Я подчинилась, помогая ей сесть. Моя мать теряла вес. Мне нужно было убедиться, что она съест больше за ужином сегодня вечером.

– Это был плохой суд, - тихо сказала я.

Ее остекленевшие глаза сузились, и она кивнула, протягивая руку, чтобы обхватить мою щеку.

– Я так сильно люблю тебя. И все, что я делала, было для твоей безопасности.

Мое сердце дрогнуло от того, как она посмотрела на меня. Это было так, как будто она уже была в трауре.

– Я знаю, мама. Поверь мне, я знаю. А теперь давай устроим тебя, пока Тибрис не вернулся домой и не поднял шум.

Она улыбнулась.

– Он так любит суетиться.

Я помогла ей вытереть пот с лица, усадила за стол с чашкой чая и разогрела немного супа, который она приготовила вчера.

– Я так сильно тебя люблю, - пробормотала мама.

– Мне просто нужно, чтобы ты это знала.

Что бы она ни увидела в том видении, это явно потрясло ее. На нее было не похоже быть такой эмоциональной.

– Я тоже тебя люблю. Эй, что это? Все будет хорошо.

Одинокая слеза скатилась по ее щеке, и я протянула другую руку, вытирая ее. Она поймала мою руку в свою.

– Ты знаешь, что не можешь оставаться здесь, Приска.

В моей груди образовалась пустота. Чтобы она так открыто говорила об этом…

Очевидно, что я фигурировала в ее видении.

– Что ты видела, мама?

Тишина.

Я глубоко вздохнула.

– Я знаю, что план всегда состоял в том, чтобы я ушла, но у меня есть идея.

Мама только покачала головой.

– Что бы ты ни думала, это не сработает.

Пренебрежительность в ее тоне вывела меня из себя. Я не могла просто сдаться и сбежать. Если бы я сбежала, мне пришлось бы продолжать убегать всю оставшуюся жизнь. Как я могла смириться с такой судьбой?

Я не могла.

Я бы не стала.

Я бы ухватилась за любую надежду, которую нашла, какой бы маленькой ни была эта частичка надежды.

У Крейлора был доступ к камням океартуса. Я могла бы последовать за ним, чтобы посмотреть, где находится вход. Я бы обратила внимание на то, как он вошел, и сама украла камень.

Я сделала глубокий вдох, и мои слова вырвались в спешке.

– Что, если бы я могла просто временно сохранить свою магию в камне? До получения подарка? Асессор увидел бы, что у меня нет магии, и я могла бы..

– Твоя магия так не работает.

Я напряглась. Моя магия вообще не работала. За исключением наихудших моментов. Но на этот раз все будет по-другому. Так должно было быть.

Мама изучала мое лицо, в ее глазах веселье боролось с усталостью.

– У тебя упрямый характер твоего отца. Это поможет тебе в этой жизни – когда не будет делать ее намного тяжелее, чем она должна быть.

От горя у меня сжалось горло. Я все еще иногда просыпалась с мыслью, что слышала голос папы.

– Все будет хорошо. Вот увидишь.

Она просто кивнула. Но выражение ее лица все еще было несчастным.

Когда Тибрис вернулся, мама потягивала суп, который я для нее разогрела.

– Как прошел пир? – я спросила.

Он слабо улыбнулся мне.

– Прекрасно. Натан настоял на том, чтобы сыграть в King's Web.

Я закатила глаза. Конечно, он так и сделал.

Игра была основана на мифе. Согласно старым историям, пра-пра-прадедушка короля был таким подлым, таким хитрым, что подсунул своих людей на иностранные дворы, когда они были детьми. Эти дети были по незнанию заколдованы и названы «спящими пауками». Когда они пробуждались, их вызывали, чтобы предоставить информацию или убить врагов старого короля. Я все еще училась тщательно сохранять невозмутимое выражение лица, но в прошлый раз, когда мы играли в King's Web, я почти выиграла.

Я изучала Тибриса, когда он поцеловал маму в лоб и занял место за столом. Складка между его бровями сказала мне, что он зол. И бумага, зажатая в его руке, объяснила мне почему.

С тех пор, как друг Тибриса, Вайсер, прошел Испытание – обладая достаточным количеством магии, чтобы его забрали из нашей деревни и отправили в город устраиваться на работу, мой брат стал тише, чем обычно.

Письма, которые он отправлял и получал от Вайсера, были написаны тем же кодом, который мы создали в детстве. Тогда Вайсер и Тибрис посвящали меня во все свои планы, и я была посвящена в каждую секретную записку и негласное слово. Я следовала за ними – обычно рядом со мной была Асиния – и Тибрис терпел нас с притворными вздохами, доведенными до совершенства старшими братьями повсюду.

Но эти письма были другими. По причинам, которые он не стал объяснять, Тибрис отказался позволить мне их прочитать. Конечно, чем более скрытным он был, тем более любопытной я становилась. Если Вайсер был в беде, я хотела помочь.

Я наблюдала, как Тибрис хмуро уставился на письмо в своей руке. Теперь он, вероятно, будет размышлять несколько дней.

– Я пойду искупаюсь,– он вышел.

Я в последний раз попыталась получить ответы от своей матери.

– Мама... есть что-то, что мне нужно знать?

Из соседней комнаты доносился шум воды. Тибрис наполнял ванну холодной водой.

Мама сказала бы мне, если бы королевский асессор собирался прийти за мной. Так что же она видела? Почему она была так потрясена?

Ее глаза наполнились слезами, и она молча покачала головой.

У Видящих были свои правила. Потому что иногда рассказать кому-то об их будущем означало навлечь на себя судьбу, которая была намного, намного хуже. Ужас проник в мое нутро и остался там.

– Я устала, - сказала мама.

– Позволь мне помочь тебе лечь в постель.

– Я смогу это сделать сама. Спокойной ночи, дорогая.

Я вернулась в главную комнату, которая также служила спальней Тибрису. По плесканию, доносившемуся из ванной, я поняла, что он все еще занят. Но он оставил письмо от Вайсера на маленьком шатком столике возле своей кровати.

Я не должна этого делать. Мы больше не были детьми. Тибрис заслуживал уединения. И все же... очевидно, что-то было серьезно не так. Моим долгом как его сестры было помочь ему, даже если он не особенно хотел этой помощи.

Кроме того, у моего брата не было проблем с тем, чтобы вторгаться в мою жизнь всякий раз, когда он чувствовал необходимость. Он всегда пытался защитить меня, но, возможно, на этот раз я действительно могла бы помочь ему хоть раз.

Я уставилась на письмо, заложив руки за спину. Но прошло слишком много времени с тех пор, как я в последний раз читала наш кодекс, и его перевод занял бы некоторое время.

Тем не менее, я узнала одно слово.

– Приска.

Тибрис забрал письмо со стола и сердито посмотрел на меня.

Я вздрогнула. Мой брат иногда мог двигаться как кошка.

– Почему Вайсер пишет тебе о Кроуите?

Лицо Тибриса побелело от ярости.

– Держись, черт возьми, подальше от моих вещей.

Уязвлённая, я попятилась назад. Тибрис никогда так со мной не разговаривал.

– Дети?

Мама позвала из своей комнаты.

Я уставилась на своего брата.

– Я иду, мама.

Тибрис запустил руку в волосы.

– Мне жаль.

– Забудь.

– Прис..

– Все в порядке.

В конце концов, я вторглась в его личную жизнь. У него должны быть свои секреты.

Он схватил меня за руку.

– Ты свободна для тренировки завтра после того, как закончишь в пекарне?

Я попыталась улыбнуться. Тибрис настоял на том, чтобы научить меня тому, чему научился сам, как только начал тренироваться сам. Я потратила больше часов, чем могла сосчитать, борясь с его друзьями и учась использовать элемент неожиданности.

– Конечно.

Остаток вечера прошел спокойно. И Тибрис, и мама заснули раньше обычного, а я лежала без сна, постоянно представляя, как королевский асессор стучится в нашу дверь.

Когда я наконец уснула, мои сны были неудивительными.

У мужчины были сверкающие зеленые глаза и полные губы, изогнутые в дикой усмешке. Он уставился на меня, приподняв одну бровь, словно бросая вызов. И все же каждый раз, когда я тянулась к нему, он отдалялся все дальше. И когда я больше не могла его видеть, мне казалось, что мое сердце может разорваться на части.

Я проснулась с восходом солнца, беспокойная и... грустная.

Вытащив себя из постели, я оделась, позавтракала и уставилась в окно, мои глаза были мокрыми от слез.

Тибрис уже был на кухне. Он должен был отправиться исцелять через несколько часов, если только кто-нибудь не придет к нему с неотложной помощью.

Мой брат прошел испытание две зимы назад, и благодаря его способности исцелять небольшие раны и болезни – наряду с моей работой в пекарне – мы почти выплатили наш долг кредиторам. Как только это произойдет, мы сможем начать откладывать деньги на наше будущее, и наша семья сможет уехать из этой деревни. У меня заныло в груди при этой мысли.

Он протянул руку и взъерошил мне волосы. Я посмотрела на него взглядом, который он заслуживал, и он улыбнулся.

Я наклонилась и натянула тапочки – легкие, удобные туфли, которые я предпочитала надевать во время уборки.

– Ты не надеваешь свои зимние ботинки? – спросил Тибрис.

– Я всего лишь иду в пекарню и обратно. Присмотри за мамой, хорошо? Это видение действительно потрясло ее.

Он кивнул.

– С ней все будет в порядке, Приска. Мы позаботимся об этом.

Раздался стук в дверь, и я вздрогнула. Мы с Тибрисом посмотрели друг на друга. Он распахнул дверь, и мое сердце пропустило несколько ударов.

Тол ухмыльнулся мне. Ветерок взъерошил его светло-каштановые кудри, и он выглядел таким красивым, что мне захотелось вздохнуть.

– Привет, Приска.

Мне удалось улыбнуться в ответ. Бессмысленно, но связно. У меня это получалось лучше.

Ухмылка Тола стала шире, и он взглянул на моего брата.

– Привет, Тибрис.

– Привет.

Тибрису нравился Тол, но он все равно бросил на него предупреждающий взгляд. Я толкнула его локтем, и он с ухмылкой потер живот, исчезая в маминой комнате.

Выйдя из дома, я закрыла за собой дверь.

Мои щеки снова запылали.

Тол улыбнулся мне, как будто нашел меня особенно милой.

Это было унизительно, вот что это было. Я не была какой-то невинной, неопытной молодой девушкой, которая никогда раньше не разговаривала с мужчиной. За эти годы у меня было больше одного любовника. Но что-то в Толе превращало меня в заикающуюся дурочку.