— Все в порядке. Правда. Мне нужно будет воспользоваться этой доставкой. Звучит идеально. Тем более что через несколько недель начнется учебный год, и тогда у меня совсем не будет времени.

Ной продолжал пристально смотреть на меня. Затем:

— Собираешься преподавать в школе Френдшип?

— Буду учителем на подмену, — сказала я. — Что так же беспокойно, как и обычная преподавательская должность. На самом деле, даже больше, поскольку задания меняются изо дня в день. Но я с нетерпением жду этого.

— Ты будешь учителем в моей школе? — спросила Дженни. — Черт возьми, да!

— Дженни, — предупредил Ной, но за этим не было никакого веса.

— Ты все еще будешь играть со мной после школы? — спросила она. — Или тогда ты будешь слишком занята?

Я взглянула на Ноя. Он слегка кивнул, что я истолковала как то, что он не против того, чтобы мы продолжали нашу работу. Хотя это могло означать все что угодно, но я была довольна этим объяснением. Дженни нуждалась во всей возможной помощи, а я питала слабость к этому ребенку.

— Мы все еще можем играть, — сказала я ей.

Она ткнула вилкой в воздух.

— Да!

— Ты готова больше читать и практиковаться? — спросила я ее.

— Аррр, тысяча чертей! — прорычала она. — Свистать всех наверх!

Мы все посмеялись над этим и спокойно обсудили сегодняшнее чтение — без кровавых подробностей. И это было удобно, даже если Ной казался совсем не счастливым, что я здесь. Мне не хотелось принимать его флюиды близко к сердцу, но я не могла игнорировать все его затянувшиеся паузы. И хмурый вид. Так много хмурых взглядов. Даже если бы мужчина поклялся, что хотел, чтобы я осталась на ужин, было очевидно, что это не правда.

Но я должна была спросить:

— Твоя пекарня продает этот хлеб в фермерском магазине? Могу я такой купить? Потому что мне нужно больше.

— Ну, мы, — Ной наблюдал, как я выбираю другой кусочек, — еще не запустили его в производстве. Все еще работаем над рецептом.

— Хоть ты и не спрашивал моего мнения, но я думаю, что рецепт идеален. — Я не могла поверить, что когда-то добровольно отказывалась от хлеба. Какая трагедия. — Но не стесняйся присылать мне любые тестовые буханки. Буду рада предоставить дополнительную обратную связь.

Он смотрел на меня еще мгновение, прежде чем отвести взгляд и прочистить горло.

— Да. Конечно.

— Что тебе нравится в работе учителя? — спросила Дженни.

— Много чего, — ответила я. — Мне нравится каждый год знакомиться с новыми ребятами и создавать маленький мирок в нашем классе. Нравится, что мы изучаем книги, проводим эксперименты и учимся относиться друг к другу с добротой и достоинством. И очень нравится, что я могу подбирать свои серьги к тем вещам, о которых мы узнаем. У меня так много сережек с яблоками и тыквами.

— Разве ты не собиралась заняться связями с общественностью или чем-то в этом роде? — спросил Ной.

Когда я взглянула на него через стол, то прочитала удивление на его лице. Мужчина не хотел спрашивать, это вырвалось спонтанно, насколько я могла судить.

— Да, но это быстро закончилось. Я перешла на психологию еще до окончания первого курса, а затем переключилась на развитие ребенка. — Поскольку мы закончили есть, я потянулась к его тарелке, ставя ее поверх своей. — На самом деле у меня не было конкретного плана...

— А разве когда-нибудь был?

Я забрала тарелку Дженни и добавила ее к своей стопке.

— Ну, иногда, — ответила я со смехом. — Преподавание не было в поле моего зрения до последнего года, когда я проходила стажировку в начальной школе.

— Ты училась в Бостонском колледже?

Я кивнула, собирая посуду и счищая остатки в одну из тарелок.

— Да и осталась еще на год, чтобы заработать сертификат преподавателя.

— Ты не обязана этого делать, — сказал Ной, потянувшись за посудой.

— Может быть, и нет, но я все равно это сделаю. — Я перевела взгляд на Дженни. — Как думаешь, сможешь отнести столовые приборы в посудомоечную машину для меня?

Она вскочила со своего места.

— Да, капитан.

— И после этого ты осталась в Бостоне? — спросил он.

Посмотрите-ка на этого болтливого парня.

Я подавила усмешку.

— Первые несколько лет я металась между районами, но потом нашла независимую школу, где действительно сошлась с руководством и коллективом, и с тех пор я там.

Ной оттолкнулся от стола и обошел остров. Вернулся с бумажным пакетом и собрал в него оставшийся хлеб.

— Возьми это с собой, — сказал он. Прежде чем я успела ответить, он собрал последние несколько тарелок и поставил их в раковину. Обращаясь к Дженни, спросил: — Хочешь покормить собак? Бьюсь об заклад, они были бы рады тебя видеть.

— Конечно, хочу, — воскликнула она, засовывая оставшиеся столовые приборы в посудомоечную машину.

— Ты можешь проводить Шей, а потом спуститься туда. Хорошо?

Это был один из способов сказать мне, что я злоупотребила гостеприимством. Хорошо, что меня уже так жестко отшили, что я была почти мертва внутри и не могла обидеться на настроение этого человека.

Но мне нужно было поговорить с Ноем о некоторых наиболее тревожных комментариях Дженни.

— На самом деле, — начала я, указывая на него, — мне нужно поговорить с тобой. Может быть, пока Дженни заботится о собаках?

Ной уставился на меня, делая вдох, а затем медленно выдыхая. Это было так, как если бы я спросила его, следует ли мне отпилить ему руку ножом для масла или ржавой чайной ложкой.

Он схватил бумажный пакет и сунул его мне.

— Да. Конечно. Без проблем. Пошли.