Глава 36

Шей

Учащиеся смогут сделать неправильный выбор по правильным причинам.

Было время, когда я считала себя свободной. Независимой. Меня не сковывали семейные ожидания и традиции. Я могла придумывать себе все, что захочу, и никто не знал об этом.

Проблема с таким уровнем свободы заключалась в том, что это было сплошное небо и никакой земли. Некому было помешать мне улететь в космос. Потеряться и забыться. Единственным решением было привязать веревку от моей талии к чьему-нибудь запястью и умолять его держать меня.

Джейми держала меня. Одри, Грейс и Эмми тоже. Они держали, даже когда я была помешанной на свадьбе эгоисткой, и когда была слишком занята оплакиванием жизни, которую почти прожила, чтобы быть хорошей подругой.

И Ной тоже держал меня.

Вот почему было больно. Это причиняло боль глубоко внутри, а также повсюду снаружи, как будто вес тяжести на моем теле был слишком велик, чтобы выдержать. И все было неправильно. Мои слова, мои чувства, мои мысли — все было неправильным. Ничего не выходило правильно. Никогда не выходило так, как я хотела.

Я чувствовала себя ребенком, бегающим с сачком для ловли бабочек после наступления темноты, чрезмерно увлеченным и слишком неточным, чтобы добиться чего-то другого, кроме как махать руками, пока не устану. А также, потому что казалось, что не могу объяснить Ною, что пытаюсь защитить его. Я пыталась избавить его от еще одного бремени на его плечах. Лучшее, что мне удавалось, это рвать свои слова, как травинки, и бросать их в него, надеясь, что он поймет, что я не могу оставаться здесь и ждать, пока он поймет, что никогда не хотел меня по-настоящему.

И именно поэтому я плакала в душе, когда дверь ванной открылась и я услышала:

— Привет, Шей. Я дома.

Я прижала пальцы к глазам и втянула воздух.

— Привет, Дженни. Как прошла поездка?

— Я плавала каждый день, и Ной разрешил мне есть бэби-морковку, когда мы остановились перекусить в Трансильвании.

Я прислонилась лбом к стене душевой кабины. Я могу это сделать. Могу взять себя в руки и вести детский разговор.

— В Пенсильвании?

— М-м-м. Так сказал Ной, но я все равно думаю, что это Трансильвания. Мне так больше нравится. — Потом она добавила: — Ной пошел проверить заборы.

Я начала брить ноги.

— Хорошо.

— Моя мама сказала, что она счастлива, что вы с Ноем поженились. Она сказала: «Почему я не удивлена, что это Шей как-там-ее из старшей школы?». — Дженни разразилась смехом. — Шей как-там-ее. Это смешно.

Всхлип грозил вырваться наружу, и мне пришлось потрудиться, чтобы проглотить его.

— Это очень смешно, — справилась я. — Можешь дать мне несколько минут, чтобы закончить здесь и одеться? Тогда ты сможешь мне все рассказать.

— Хорошо. Я пойду почитаю в своей комнате, — сказала она, захлопывая за собой дверь.

Поскольку я знала, что она придет искать меня примерно через три минуты, я поспешила принять душ и быстро оделся. Только когда пошла звать Дженни, я заметила маленькую коробочку, лежащую на моей кровати.

Я сняла липкую записку. Твердой рукой Ноя на ней было написано:

«Вот твое доказательство».

Открыв крышку, я обнаружила страницы блокнотной бумаги, сложенные в аккуратные квадратики. Пролистав их, у меня вырвался вздох, когда я узнала подсолнухи, нарисованные на обратной стороне этих страниц.

Это были мои подсолнухи. Я нарисовала их.

Мое сердце сильно колотилось в груди, пальцы не хотели работать, а глаза с трудом видели сквозь туман слез, когда я пыталась развернуть одну из записок.

Мой дорогой Сине-серый,

Это моя вторая записка за день, но урок политологии Уокера высасывает из меня жизнь, и мне нужно отвлечься, чтобы не заснуть.

Ты спас мою задницу на экзамене по алгебре. Не может быть, чтобы я не сдала экзамен, но было непросто по нескольким вопросам. Серьезно, Синий, я в долгу перед тобой за всю твою помощь в учебе вчера. Обещаю, что больше не буду оставлять все на последнюю минуту.

В субботу я должна пойти на фестиваль нарциссов с ребятами, но это звучит как ужасная идея, когда говорю об этом вслух. Вот что я хочу знать: Почему это фестиваль, Синий? И может ли этот город прожить месяц без фестиваля? Или жизнь здесь настолько скучна, что им нужно посадить по городу кучу желтых цветов и отправить людей на поиски, чтобы все не умерли от скуки?

Другой вопрос: Стоит ли мне ожидать фестиваля тюльпанов в следующем месяце? А в следующем месяце — грандиозного майского праздника с девственницами, танцующими в унисон вокруг шестов? Вопрос получше: Остались ли в этом городе девственницы? Основываясь только на разговорах в раздевалке, я бы сказала, что нет.

Пожалуйста, напиши поскорее и объясни мне эти вещи. Я рискую умереть от скуки без твоей проницательности.

С бесконечной любовью,

★ ★ ★ ★

Я потянулась за другой, едва не разорвав старую бумагу, когда расправляла замысловатые складки.

Мой дорогой Сине-серый,

Я знаю, что ты уже устал от моих жалоб на тему этого провинциального городка, но обсуждали ли мы вопрос о холодном ветре? Потому что это довольно неприятно, и это говорит человек, которого недавно выселили из Швейцарии. Такими темпами я собираюсь украсть все твои толстовки до прихода весны.

Что касается твоего вчерашнего вопроса, я считаю, что нам пора начать планировать возвращение на День старого дома. Как думаешь, следующий год — это слишком рано? Можем ли мы войти, ты, пахнущий Йелем и «Клубом больших мальчиков», и я, только что с Нью-Йоркской недели моды и того университета, в который моя мама уговорит меня поступать? Или нам стоит подождать лет пять и позволить накопиться предвкушению?

Уильямсон смотрит на меня, так что придется прерваться. Учителя — худшие. Почему они не могут просто позволить мне спокойно их игнорировать?

С любовью навсегда,

★ ★ ★ ★

А потом и другие.

Сине-серый, мой самый угрюмый из угрюмых,

Спасибо за спасение той ночью. Я не настолько люблю футбол, чтобы высидеть всю игру, но я действительно не люблю, когда все решают напиться и быть идиотами. Я знаю, что в этом суть старшей школы, особенно старшей школы в маленьких американских городках, но я уже была идиоткой. С меня хватит. Спасибо, что отвез меня домой и пережил это со мной, даже если у тебя было чертовски плохое настроение в тот вечер.

Когда-нибудь мы потусуемся вместе и поговорим обо всех замечательных вещах, которые мы делаем. Никакой драмы маленького городка для нас. Мы встретимся где-нибудь в Нью-Йорке, конечно, и будем рассказывать истории о завоевании мира. Это будет идеально. Мы будем идеальны.

Со всей моей любовью без драмы,

★ ★ ★ ★

Самый синий из сине-серых,

Иногда мне кажется, что вся моя жизнь — это череда ошибок. Одна за другой, и я не замечаю ни одной из них, пока они не пролетают над моей головой. Мне кажется, что у всех остальных есть встроенный датчик, чтобы знать, когда они на грани того, чтобы все испортить, а я выясняю, что происходит, когда уже все испорчу, потому что у меня нет такого механизма.

Обещай, что остановишь меня, пока я все не испортила. Ты — моя единственная надежда.

С вечной любовью,

★ ★ ★ ★

СС,

Спасибо за кофе сегодня утром. Он напомнил мне о доме. Или о чем-то смутно знакомом, поскольку смутное знакомство — мой единственный критерий для того, чтобы считать что-то домом.

Я знаю, что звучу как испорченная скотина, когда говорю, что скучаю по европейскому кофе — но я скучаю по европейскому кофе. Ты сделал мой день.

С кофеиносодержащей любовью,

★ ★ ★ ★

Сине-серый — цвет туманного утра,

Ты затронул важную тему, и мой ответ прост: Я понятия не имею, что будет в следующем году. Колледж — это огромная загадка. Возможно, меня примут в Бостонский колледж по наследству, но мне все равно. У меня нет ни малейшего представления о том, чем буду там заниматься, и я, вероятно, потрачу несколько лет на то, чтобы это выяснить. До тех пор, пока не опозорю свою маму, это не имеет особого значения.

Я бы хотела любить что-то настолько сильно, чтобы знать, что хочу провести свою жизнь, занимаясь именно этим, но любить что-то страшно. Это чертовски опасно для здоровья. Эти вещи, которые люди любят, они часто оборачиваются и разрушают их. Просто посмотри на Пикассо и ухо. Правда! Не думаю, что хочу рисковать, любя то, что может разрушить мою жизнь в процессе.

С любовь и загадкой,

★ ★ ★ ★

СС,

Надеюсь, у тебя не было проблем. Прости, что задержала тебя вчера допоздна. Я и не подозревала, что мы миновали твой комендантский час. Не хочу усложнять тебе жизнь дома. Мне правда очень жаль. Пожалуйста, вини меня. Все и так считают меня проблемным ребенком. Просто скажи им, что это была я, и вытащи себя из этого бардака.

И еще: спасибо, что выслушал. Не знаю, почему я так расстроилась. Моя мама почти никогда не помнит о моем дне рождения. Я должна была ожидать этого. Я знаю, что лучше не надеяться на нее.

Спасибо, что позволил мне выплакаться у тебя на плече. Мне это было нужно.

И ради всего святого, брось меня под автобус за это.

★ ★ ★ ★

Сине-серый,

Когда-нибудь я хочу увидеть твою улыбку. Настоящую улыбку. Не ту, которую даришь мне, когда я говорю, что собираюсь прогулять физкультуру и пообедать в городе, или когда я сижу рядом с тобой на английском и краду твои записи, чтобы хоть раз получить зачет.

Ты собираешься рассказать мне, почему ты такой синий и такой серый? И прежде чем напишешь мне эссе из пяти параграфов о том, что синий и серый — это твоя индивидуальность, позволь мне сказать: я знаю, знаю, и мне это нравится, и я хочу знать, как это получилось. Я хочу знать о тебе все, дорогой друг.

Со всей любовью и улыбками,

★ ★ ★ ★

Мой милый СС,

Надеюсь, у твоей мамы все хорошо. Мне жаль, что ты и твоя семья так тяжело переживаете из-за ее здоровья. Не знаю, могу ли я чем-то помочь, но хочу, чтобы ты сказал мне, если это так. Ты знаешь, что я сделаю для тебя все. Только скажи, и я к твоим услугам.