— Коровы на месте, — крикнула Дженни.

— Помни о правилах, — сказал ей Ной.

— Я знаю, знаю, знаю, — пропела она, подпрыгивая на своем сиденье.

Мне он сказал:

— Ты тоже. Уйдешь от меня, и это будет иметь последствия.

Я уставилась на него. Хотела что-то сказать, но слов не находилось.

Старшеклассник Ной был милым. Очень милым. Тихий, услужливый до безобразия. Он никогда не выдвигал резких требований и не огрызался. Школьный Ной скорее станцевал бы брейк-данс голым перед всем нашим выпускным классом, чем предупредил бы меня о последствиях за то, что я не следую его указаниям.

И все же я не возражала против его властного поведения. Как будто тот милый, тихий мальчик обрел грохочущий, ворчливый голос. А еще ремень безопасности и абсурдная настойчивость в том, что мне нельзя доверять в его сарае.

Застенчивый. Этот мужчина был застенчив. Но при этом был очень властным.

Очень интересно.

Квадроцикл въехал на тротуар, и мы сделали круг вокруг парковки, прежде чем остановиться у главных дверей амбара. Отсюда мы могли видеть характерные черно-белые черты коров, жующих сено.

— У нас сто восемьдесят четыре коровы, — сказала Дженни. — И их доят два раза в день. В четыре и четыре.

Ной провел рукой по моему бедру, отстегивая ремень безопасности. Я опустила взгляд, уставившись на место, где костяшки его пальцев прижались к моему сарафану.

Сзади Дженни продолжала:

— Они называются Хольштайн...

— Гольштейн, — поправил Ной.

— …и каждый день они производят восемь миллиардов фунтов молока...

— Восемь тысяч, — снова поправил он.

— …и оно попадает в трубу, которая нагревает его очень сильно и делает одиннадцать миллионов бутылок молока.

— Одиннадцать сотен, — сказал Ной, все еще глядя на меня, все еще касаясь моего бедра.

— А зимой полы там горячие, потому что внутри в них радужное отопление.

— Лучистое отопление, — пробормотал он.

— Мы можем идти? — спросила она. — Скоро все закончится, мы все пропустим!

— Мы можем доить только двадцать коров одновременно, — сказал он. — Мы ничего не пропустим. — Ной отдернул от меня руку и указал на ярко-белое здание с распахнутыми настежь дверями в стиле гаража. — Там доильный зал. Идемте.

Дженни побежала впереди нас, здороваясь с каждой из коров, неторопливо поедающих сено. Она остановилась перед белым зданием, помахав нам рукой со всем нетерпением.

— Ей здесь очень нравится, — сказала я.

— Иногда. — Он засунул руки в карманы. — В основном после встречи с телятами. Раньше она не хотела иметь ничего общего с этим местом.

Когда мы подошли к дверям, Ной кивнул ей, и девочка проскочила внутрь. Один из членов команды заметил ее и жестом предложил присоединиться к нему, пока он ухаживал за одной из коров.

Ной протянул руку, останавливая меня, прежде чем я переступила порог домика.

— Тебе нельзя внутрь.

— Почему?

— Потому что на тебе обувь, не подходящая для этой обстановки, — сказал он, махнув рукой в сторону интерьера. — И ты одета не для чего-то, — он провел пальцем по одному из ярусов платья с рюшами у бедра, — даже отдаленно связанного с молочным животноводством.

Я позволила себе быстро осмотреть его синюю клетчатую рубашку на пуговицах с закатанными до локтя рукавами и расстегнутым воротником, хорошо поношенные джинсы и ботинки, которые знали каждый дюйм этой земли. Темные волосы выглядели так, как если бы парень раз двадцать пробежался пальцами по ним, а короткая борода была свежеподстрижена. Ной хорошо выглядел, и хорошо вписывался здесь. И это было странное осознание, поскольку я все еще была удивлена, обнаружив его здесь.

— Ты был серьезен, когда говорил, что есть правила.

— Кто-то должен быть серьезным. — Он положил руки на талию и повел бедром, как будто готовился к дебатам. — С таким же успехом это могу быть я.

— Это твой способ сказать мне, что я несерьезна? Потому что, да будет тебе известно, я настроена вполне серьезно.

Он бросил на меня взгляд, в котором было что-то похожее на нетерпение.

— Сегодня никаких сережек?

— Сегодня никаких сережек. Утро было хаотичным. Когда позвонили из школы, я все еще была в полотенце и надела первое, что смогла найти. Никаких сережек. Удивительно, что я вспомнила о нижнем белье. И, как ты уже заметил, моя бутылка с водой тоже не попалась на глаза.

Если у него и был ответ на это, он его не предложил. Затем бросил взгляд через мое плечо и пробормотал:

— Какого черта ты здесь делаешь?

Подошел чернокожий мужчина, вероятно, лет пятидесяти, и снял перчатки.

— Лучше спросить, какого черта ты здесь делаешь?

Ной жестом указал на Дженни, которая болтала со скоростью мили в минуту и похлопывала корову по бокам, а член команды кивал ей.

— Ребенок напрашивался в гости.

Мужчина тепло улыбнулся мне.

— Джим Уитон. Я присматриваю за этим небольшим хозяйством. Добро пожаловать в мой молочный павильон.

— Шей Зуккони, — ответил я. — Это гораздо больше, чем небольшое хозяйство.

Он бросил многозначительный взгляд на Ноя, а затем уставился на меня круглыми глазами. Приоткрыл рот на несколько секунд, прежде чем заговорил.

— Я так много слышал о тебе.

Я посмотрела между ним и Ноем.

— О, правда? Вы знали бабушку Лолли?

— Нет, боюсь, я не знал Лолли лично. Я приехал сюда из северной части штата Нью-Йорк незадолго до того, как она переехала на юг. Сожалею о твоей потере.

— Спасибо. Это очень мило с вашей стороны. — Я сделала паузу, не зная, как спросить об этом. — Но если вы не знали Лолли, как вы...

— Он также отвечает за коз, — вставил Ной.

Джим окинул павильон мрачным взглядом.

— Этот процесс не такой модернизированный, как с коровами. Пока нет. Но мы к этому идем.

— Давайте сделаем это чем раньше, тем лучше, — сказал Ной.

— Терпение, Барден. Терпение пойдет тебе на пользу. — Обращаясь ко мне, Джим спросил: — Мисс Дженни привела тебя познакомиться с девочками?

— Она была очень воодушевлена. Я не могла пропустить это. — Я улыбнулась и добавила: — Ваши коровы прекрасны.

— Они лучшие из лучших. Мы очень хорошо о них заботимся. — Он кивнул на Ноя. — Как раз так, как нравится боссу. Он очень требователен, но ты наверняка это уже знаешь.

— Разве тебе не пора уходить? — спросил Ной. — Ты здесь с самого утра. Иди домой.

Полностью игнорируя Ноя, Джим повернулся ко мне и спросил:

— Хочешь экскурсию?

— Она не хочет экскурсию, — ответил Ной, поднося руку к задней части шеи.

— Я бы с удовольствием, — ответила я.

— Я знал, что ты захочешь, — сказал Джим. — Мы начнем с цеха розлива и будем идти в обратном направлении. Лично я предпочитаю проходить весь процесс в обратном порядке. Начать с упаковки, закончить на пастбище. Но мы можем сделать и наоборот. Так же весело.

— Вам виднее, вы эксперт, — сказала я.

— Уити, — предупредил Ной.

— Быстрая экскурсия, — ответил он. — Оставайся здесь, но не приставай к моему персоналу, если не хочешь, чтобы они заставили тебя работать, а у них есть строгий приказ сделать именно это. Они с радостью отправят тебя в навозный сарай.

Ной впился взглядом в мужчину.

— Сделай это быстро.

Пока мы шли по тротуару к другому зданию, Джим показывал на подвесные трубы и объяснял, как они перемещают молоко прямо из насосной станции в сепарационный резервуар, избегая использования грузовиков на этом этапе, потому что это вызывает слишком сильное окисление. Подробно рассказал о гомогенизации, а затем о пастеризации, пока мы проходили через эти помещения, наблюдая из больших окон в холле, а не заходя в эти помещения. Он провел меня в цех розлива, отдельное здание на территории комплекса, где я указала на ряд окон, на которых все еще были наклейки производителя.

— Выглядят новыми, — сказала я. — Недавно обновили?

Джим остановился у двери в основной холодильник.

— Ной тебе не сказал? — Когда я покачала головой, он продолжил. — Он все здесь перестроил. Энергоэффективность, ресурсосбережение, органическая сертификация. Он продвигал этот проект в течение многих лет.

— И недавно он был завершен?

Джим медленно кивнул.

— Ной необычайно хорош в бумажной работе. Видишь ли, это освобождает мое время. Мне не нужно возиться со всеми этими деталями. Бизнес — это его конек. Он умеет находить лазейки в темноте и никогда не встречал программы грантов или налоговых льгот, которые бы ему не подчинились.

— Я понятия не имела.

Еще один кивок.

— Он не слишком разговорчив, не так ли?

«Да, Джим, я это заметила».

Мы шли обратно к доильному залу, пока Джим описывал свои любимые участки на территории в сто акров. Западное пастбище было особенно красивым осенью.

Ной стоял у дверей гаража, скрестив руки на груди, как всегда, и метался взглядом между мной, Джимом и внутрь доильного зала. Затем сделал вид, что смотрит на часы.

— Спасибо за экскурсию, — сказала я Джиму.

— Мне было очень приятно.

— Это была бы очень интересная экскурсия для детей, — сказала я. — Не уверена, куда обычно отправляется второй класс на экскурсии. Мне придется спросить у других учителей, но уверена, что детям бы все это понравилось.

— Мы будем рады принять вас. Просто дай боссу знать, когда вы приедете. — Бросив многозначительный взгляд на Ноя, Джим сказал: — Я, наверное пойду.

Мы наблюдали, как он пересек тротуар и нырнул в помещение для розлива. Прошла минута или две, а затем Дженни подбежала к нам с раскрасневшимися щеками и широкой улыбкой.

— Я помогла с Матильдой и Петунапи! — Она схватила меня за руку. — Хочешь помочь? Боннибу следующая.

— Боннибу? Я посмотрю, как ты будешь помогать с ней, хорошо? Мне нужно поговорить с Ноем несколько минут. Иди, покажи мне свои навыки.

Дженни проскочила обратно внутрь, удовлетворенная таким ответом. Ной, с другой стороны, опустил руки и расправил плечи.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего не случилось. — Это была хрестоматийная реакция на предложение поговорить, и я подавила смешок, потирая виски, потому что не хотела его насторожить. Я даже не собиралась поднимать эту тему, но, черт возьми. Это была тема этого дня. Возможно, это будет темой всего этого года. — Я думала о «Двух Тюльпанах», — начала я, — и об этом странном маленьком городке, и о моей странной маленькой жизни. И думала о твоем предложении. Знаешь, выйти за тебя замуж, потому что Лолли нужно было, чтобы я прыгала через обручи, чтобы сохранить ее ферму. До сих пор не могу смириться с этим выбором, но все равно. С мертвыми не поспоришь. В любом случае. У меня есть несколько условий.