- А для чего вы искали меня? – Ранкуй поднял чашку с чаем, чтобы смягчить горло.

Ву Син Цзы слегка нахмурился, не зная, как начать. Ранкуй не торопил его, догадываясь, что девушки наверняка сказали ему новости, связаные с Гуан Шан Цзынем. Иначе, почему бы еще Ву Син Цзы сидел тут с таким видом? Он лишь не был уверен в том, пришел ли Ву Син Цзы за подтверждением слухов или хотел попросить его о помощи.

- Ранкуй... - Ву Син Цзы стиснул зубы и был при этом похож на человека, решившего рискнуть всем. – Нет ли у вас какого-нибудь средства, которое может заставить человека сказать правду?

Такой вопрос поразил даже Хей Эра, который всегда стоял неподвижно в углу, ни на что не реагируя. Открыв рот, он в изумлении уставился на Ву Син Цзы и уже хотел сказать что-то, но Ранкуй поднял руку, жестом велев ему молчать.

Разумеется, Ранкуй был озадачен не меньше него. Он наблюдал за смущенным, но от этого не менее решительным выражением лица Ву Син Цзы, а затем медленно проговорил:

- Вы имеете ввиду наркотик, который развязывает человеку язык?

- Да, - кивнул Ву Син Цзы.

Он поневоле вытер руки о колени, похоже, его ладони вспотели. Он особо подчеркнул:

- Это не должен быть слишком сильный наркотик, нельзя, чтобы он причинил вред человеку. Нужно, чтобы он лишь помог ослабить защиту человека и вынудил его сказать правду. Только это.

- У меня есть такое средство, и оно, действительно, не очень сильное. После того как человек примет его, в течение четырех часов человек будет отвечать на вопросы, а затем уснет. А если вы хотите, чтобы он потом ничего не вспомнил, для этого есть другое средство. Хотя его эффект длится не более двух часов, зато после пробуждения человек ни о чем не вспомнит.

Ранкуй неожиданно улыбнулся и спросил:

- Мне просто любопытно, кому именно господин Ву хочет дать это снадобье? Пин И Фану?

Ву Син Цзы, скукожившись, слегка задрожал. У него на лбу выступила испарина, он бессознательно поднял руку, чтобы почесать нос. Ранкуй уже подумал, что он не собирается отвечать ему, но тут раздался тихий приглушенный голос Ву Син Цзы:

- Пин И Фану...

Хей Эр был очень опытен в боевых искусствах, и его слух был развит гораздо лучше, чем у обычного человека. А посему, он прекрасно расслышал слова Ву Син Цзы.

Дело принимало неожиданный оборот.

- Господин Ву, зачем вы хотите дать это снадобье Пин И Фану?

Ранкуй не успел остановить Хей Эра. Он посмотрел на него, как на дурака и выразительно закатил глаза. У Ву Син Цзы и так уже возникли сомнения относительно личности Пин И Фана, и он явно успел поразмыслить над этим, прежде чем отважился попросить наркотик. Разве вопрос Хей Эра не укрепит еще больше его подозрения?

Если Пин И Фан и есть тот, за кого себя выдает, с чего бы Хей Эру беспокоиться об этом?

Хозяин – дурак, и его подчиненный ничуть не лучше. И как эта кучка идиотов умудряется защищать южные границы? Ранкуй вдруг посочувствовал Мэн Юэ. Они все должны были хорошо играть свои роли, но, похоже, один лишь Мэн Юэ прилагал к тому необходимые усилия.

Как он и думал, после вопроса Хей Эра голова Ву Син Цзы поникла. Его руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки.

- Я... я хочу, чтобы мы с Пин И Фаном стали постоянными партнерами... И если я не смогу никогда вернуться в округ Чин Чен, остаться в столице тоже будет неплохо. Вот только... было бы неплохо знать намерения Пин И Фана. Вдруг...

Ву Син Цзы плотно сжал губы и не договорил до конца.

Лицо Хей Эра слегка помрачнело. Он знал, что за всю свою жизнь Ву Син Цзы любил только трех человек. С двумя из них у него не сложилось, но он все еще готов отдать кому-то свое сердце. Хей Эр просто лишился дара речи.

- Вы хотите стать постоянным партнером Пин И Фана...

Тонкие пальцы Ранкуя легонько барабанили по столу. Видя, что Ву Син Цзы ужасно нервничает, так, что его кожа побледнела и покрылась испариной, он пододвинул к нему тарелку с засахаенными кусочками корня лотоса.

- Вот, попробуйте это и немного успокойтесь. Я специально купил это в Доме Таотей. Они продают не более килограмма этого лакомства в день, здесь использованы лишь первоклассные ингредиенты, и их повара весьма искусны. Вам должно понравиться.

Ву Син Цзы взял кусочек и положил себе в рот, но он совсем не чувствовал его вкуса и лишь смотрел на Ранкуя горящим выжидающим взглядом, опасаясь, что тот откажется помочь. Как ни крути, а подсыпать человеку наркотик – довольно подлый поступок, но так как он не мог придумать ничего другого, ему не оставалось иного выбора.

Глядя, как Ву Син Цзы грызет кусочек корня лотоса передними зубами, словно мышка, Ранкуй не смог сдержать улыбки.

- А я думал, вы искали меня, чтобы задать мне вопросы по поводу Гуан Шан Цзыня. Девушки, наверняка, уже все рассказали вам, верно?

Голова Ву Син Цзы поникла еще ниже, и тело сжалось в комок, словно он хотел исчезнуть из поля зрения Хей Эра.

- Я... я уже слышал... - торопливо кивнул он. – Министр Ян, действуя заодно с цензоратом, отправил дестяки посланий императору. И теперь Хэйван лишился своей должности и находится под домашним арестом в резиденции Генерального уполномоченного.

В его серьезном и торжественном тоне не было слышно особой тревоги и беспокойства.

Видя, что Хей Эр снова собрался заговорить, Ранкуй бросил на него недвольный взгляд, заставив этого выского и сильного мужчину прикусить язык. Лицо Хей Эра помрачнело еще больше.

- Девушки весьма осведомлены. Уже ни для кого не секрет, что Ян Вен Син не выносит Гуан Шан Цзыня. В тот год, когда сын Генерального уполномоченного вернулся с Северо-запада, он успел достигнуть внушительных успехов на поле боя. Тогда в столице даже сложили песню: «Если генерал Гуан на Северо-западе, больше нет нужды ни в небесах, ни в земле, чтобы защитить мою жизнь». В то время император тоже не мог совладать с ним. Ему было нужно средство, с помощью которого он мог бы держать генерала в узде, а для этого лучше всего подходят жена и дети.

Ранкуй засмеялся и сделал глоток чая, делая вид, что не замечает, что Ву Син Цзы слушает его, словно завороженный.

- Какая же знатная семья отказалась бы от возможности породниться с Гуан Шан Цзынем? Это же прямая связь с самим Генеральным уполномоченным! Генеральный уполномоченный был упрям, как осел и гнул при дворе свою линию. Хоть он и военный человек, но все же он оказался весьма ловким. Однако, Гуан Шан Цзынь был не из тех, кто станет связывать себя путами. При всем дворе он оказался единственным молодым и способным в войне человеком. Если император хотел удержать Великую Ся, у него не было иного выбора, кроме как использовать Гуан Шан Цзыня. Разумеется, и Ян Вен Син понимал это. В том году его дочери едва исполнилось тринадцать лет, но он отправил ее портрет Гуан Шан Цзыню. Разумеется, он не брезговал и закулисными интригами. Он Министр Чинов, и под его началом находятся все придворные чины. Окажись в его руках и власть над военными, он стал бы фактически правителем Великой Ся.

- Да, да... Ян Вен Син действительно, очень умен, - Ву Син Цзы был полностью захвачен этой историей. – И что же было дальше?

Действительно ли Ву Син Цзы воспринимал их разговор, как посиделки с интересными историями? Ранкуй покосился на напряженного Хей Эра и усмехнулся. Он сделал глоток чая и продолжал:

- У Гуан Шан Цзыня в сердце всегда был только один человек – это господин Лу. Вам и самому это хорошо известно. У этого человека миллион недостатков, но есть, по крайней мере, одно неоспоримое достоинство. Он умеет быть преданным одному человеку и не скоро меняет привязанности, раз уж привязался к кому-то. Поэтому он открыто заявил, что проведет остаток дней лишь с мужчиной. Он не хотел брать жену и заводить детей, даже если его род оборвется на нем.

- Ах...

Ву Син Цзы сделал судорожный вдох, а затем медленно выдохнул. Его глаза влажно блестели, но Ранкуй не мог понять его мыслей. Он увидел, что Ву Син Цзы кивнул и мягко сказал:

– Хэйван очень ответственный.

Какой красноречивый откровенный комплимент! Ранкуй еле сдержался, чтобы не закатить глаза. О какой еще ответственности идет речь? Он самый настоящий идиот! Сам бредил своим господином Лу, но в то же время блудил направо и налево, заставив таким образом Ранкуя потерять двух членов из Общества Пэн. А сейчас, когда все внимание Гуан Шан Цзыня сосредоточено на определенном человеке, неужели до сих пор непонятно, кто ему на самом деле нравится, а кто – нет?

- Ответственный он человек или нет, не могу сказать. Но одно ясно точно – он обидел Яна Вен Сина.

Ранкуй поджал губы и немного понизил голос:

- Вы только подумайте, до чего коварен и порочен Ян Вен Син. Разве мог он сдаться только из-за того, что Гуан Шан Цзынь не любит девушек? У него ведь есть не только дочери, но и сыновья, и даже один приемный сын.

Ранкуй выдержал паузу, и Ву Син Цзы застыл, пораженный.

Это значит, что ради достижения своих целей Ян Вен Син был готов отдать Гуан Шан Цзыню даже своих сыновей. Он боялся даже подумать о том, сколько тогда было лет его сыновьям! Одному, навреное, было лет пятнадцать, а другому – тринадцать! Гуан Шан Цзынь определенно не стал бы связываться с ними. К тому же, как оказалось, он предпочитает мужчин постарше...

Впрочем, если говорить о порочности, Гуан Шан Цзынь ничуть не уступал в этом Яну Вен Сину. Так мысленно раскритиковал его Ранкуй. Он уже сказал все, что ему следовало сказать. Однако, он не забыл о причине, по которой к нему пришел Ву Син Цзы. Он ушел в спальню, но вскоре вернулся назад.

В его руках было два пакетика – один зеленый, второй розовый. Он положил их на стол.

- Вот, в зеленом пакете средство, которое заставит человека сказать правду. Оно не имеет ни вкуса, ни запаха. Можете добавить его в любую еду или напитки. Эффект наступит минут через десять после еды, и в течение следующих четырех часов лжи и обману не будет места. Потом он заснет, а когда проснется, с ним все будет в полном порядке. Если же вы не хотите, чтобы после пробуждения он помнил о том, что его опоили, тогда не забудьте подмешать снадобье из розового пакетика. Оно немного горчит, поэтому его лучше смешать с вином. И хотя его эффект длится не более двух часов, у вас будет гарантия, что после никто ни о чем не вспомнит.