Два неприметных человека
Если говорить о наружности Пин И Фана, она, как и его имя, была весьма заурядной. Среди этого блестящего общества, собравшегося здесь, где все гости отбирались с особой тщательностью, он был слишком обыкновенным и незапоминающимся.
Это вовсе не означает, что он не был хорош собой, у него были приятные, как весенний бриз, черты лица, довольно мягкие, словно отполированные водой. Его внешность была приятна глазу.
А если взглянуть на него под другим углом, казалось, что черты его лица вырезал резец скульптора, четко очертив все углы и обозначив гладкие линии. Поэтому, если судить в целом, хоть его внешность и не поражала воображение, она напоминала спокойную водную гладь.
Наблюдая за тем, как он играет на флейте, Ву Син Цзы любовался на его белые гладкие руки, словно выточенные из превосходного мрамора, на его изящные красивые пальцы на фоне нефритово-зеленой флейты. Он был заворожен этим зрелищем.
Нежная мелодия плыла над Резиденцией Лян Сян, словно легкий весенний дождь, ненавязчиво смягчая сердца слушателей. Сливаясь с ароматом цветов лотоса, она вызывала в сознании образ росы, стекающей со стеблей бамбука.
Он наслаждался восхитительной едой, приготовленной лучшим поваром столицы, слушал прекрасную мелодию флейты, и первый в его рейтинге «птенчик» находился прямо перед ним – это и вправду был самый восхитительный опыт в его жизни!
Когда мелодия затихла, Ву Син Цзы не удержался и начал аплодировать, и яркий блеск его глаз заставил Хей Эра сокрушаться в своем сердце.
Услышав, как он хлопает в ладони, Пин И Фан сдержанно улыбнулся и слегка кивнул ему. Казалось, он заколебался, собираясь подойти к нему и заговорить с ним. Ву Син Цзы тоже занервничал. Он не с Луны свалился и, естественно, знал, что может произойти потом, если двое мужчин приглянутся друг другу на собрании Общества Пэн.
Поначалу он считал себя здесь просто гостем, случайно оказавшимся среди такого блестящего общества. Ведь это столица, тут на каждом шагу полно талантливых людей и ученых, и столичная версия каталога не только гораздо толще обычных, в ней каждый муж – выдающаяся личность! Учитывая это, люди обычного происхождения, вероятно, не желали появляться на страницах каталога «Птица Пэн», предпочитая оставаться крупной рыбой в маленьком пруду, нежели мелкой рыбешкой в океане.
Ву Син Цзы также не было в новой версии каталога. Он не был заинтересован в поиске партнера, его интересовали лишь рисунки «птенчиков». Если бы не любезное приглашение Ранкуя, он бы никогда не смог попасть на собрание Общества Пэн. Его вообще больше интересовала ярмарка, расположившаяся за воротами Резиденции.
Но никто не знает, что готовит ему судьба, а сверху все давно уже предрешено. В этом месте, где собралось столько красавцев, появился Пин И Фан... Ву Син Цзы, опустив голову, запихал в себя еще немного еды. Его уши слегка порозовели, пока он размышлял, не надо ли ему проявить чуть больше настойчивости. Или следует дождаться какого-нибудь жеста сто стороны Пин И Фана? Возможно, он и сам оказался тут лишь в качестве случайного гостя.
Стоило Ву Син Цзы подумать об этом, как он сразу съежился и с головой погрузился в еду. Он почти не пил, заменив вино чаем во время предыдущих пяти тостов. Чаши вина, которую дал ему Ранкуй, чтобы немного развеселиться, оказалось достаточно, чтобы у него слегка помутилось в голове. Будучи слегка под хмельком, он хотел бы пойти на поводу у своих желаний, но ему всегда недоставало решительности и мужества.
Но раньше, чем Пин И Фан успел сделать хотя бы шаг, в их павильон вошел молодой господин Бай.
Молодого господина Бая звали Бай Чао Шан, второе имя – Цю Сяо. Он жил в Аллее Чин Чжу, а его отец был непревзойденным музыкантом Великой Ся. Бай Чао Шан научился игре на цинь от своего отца, и вскоре ученик превзошел своего учителя. И теперь молодой господин Бай был лучшим музыкантом столицы. Его внешность была совершенна, сочетая в себе все, чем так восхищался Ву Син Цзы – красоту нефрита и неземной облик. Рядом с мастером Баем даже сам господин Лу показался бы гадким утенком.
За молодым господином Баем следовал слуга, неся в руках цинь. На вид ему было лет 13-14, но он уже был довольно высок. Его миловидное лицо с миндалевидным разрезом ярких блестящих глаз было очень привлекательным. Поглядывая по сторонам с озорным видом, он дружелюдно улыбался любому, с кем встречался взглядом. Стоило лишь взглянуть на господина и его слугу, как сердце любого человека смягчалось. Когда этот мальчик был рядом, сдержанный и отчужденный характер молодого господина Бая значительно смягчался.
- Управляющий, приветствую вас, - казалось, молодой господин Бай вообще не заметил Ву Син Цзы и Хей Эра, видя перед собой одного лишь Ранкуя.
- Мое почтение молодому господину Баю, - ответил Ранкуй и извиняющимся тоном обратился к Ву Син Цзы. – Господин Ву, нам нужно кое-что обсудить с мастером Баем. Почему бы вам не прогуляться и не осмотреться здесь?
- Не нужно формальностей, управляющий. То, что я хочу вам сказать, не настолько важно, чтобы беспокоить вашего друга. Молодой господин Бай говорил очень прямо, возможно, ему просто не было дела до остальных. После того, как его слуга положил для него подушку, он уселся, скрестив ноги.
Раз ему было все равно, Ранкуй тоже отбросил в сторону всякую учтивость. Он поставил несколько тарелок с едой перед Ву Син Цзы, после чего налил чаю себе и мастеру Баю.
- Продолжайте, молодой господин Бай. Это зеленый чай, выращенный в горах Пан Юн. Пожалуйста, попробуйте.
- Благодарю, господин управляющий, - опустив глаза, молодой господин Бай взял чашку и пригубил чай. Его брови слегка нахмурились, казалось, он был немного удивлен, а выражение лица немного смягчилось, что придало ему больше живости.
Сяда в сторонке, Ву Син Цзы все поглядывал на него украдкой. Еще когда он жил в городе Бастионов, он думал о красоте молодого господина Бая и мечтал послушать его игру на цинь. И вот сегодня его мечты исполнились, он задумался, может, это его предки так благоволят к неми и послали ему такое благословение.
Однако, чем больше Ву Син Цзы любовался на молодого господина Бая, тем сильнее нервничал Хей Эр. Время от времени он поднимал голову и поглядывал в сторону Пин И Фана, но тот совершенно не обращал на него внимания, потягивая вино и наслаждаясь закусками.
После минутного молчания молодой господин Бай, наконец, тихо проговорил:
- Господин упраляющий, вы, вероятно, уже слышали новости. Я нашел себе подходящего человека.
- Мои поздравления молодому господину Баю, - Ранкуй с улыбкой поднял чашку чая вместо вина и произнес тост. – Выпьем за счастливыую жизнь мастера Бая с его новым партнером.
- Благодарю вас за ваши добрые пожелания, - молодой господин Бай отставил чашу и сложил ладони. Его безупречное белое лицо слегка порозовело, сразу утратив свой неземной облик и став куда более оживленным.
- Ваш партнер есть на страницах каталога «Птица Пэн»? – Ранкуй говорил обычным тоном, никак не выделяя слова, но молодой господин Бай застыл, ощутив необъянимую тревогу, и покачал головой.
- Нет, его там нет, - молодой мастер Бай скользнул испытующим взглядом по лицу Ранкуя, но ничего не смог прочитать на нем. Поглаживая свою чашку, он немного неуверенно произнес. – Разве новости еще не дошли до вас?
Поговаривали, что Общество Пэн хорошо осведомлено о многих вещах, особенно в том, что касалось его членов. В столице только его ближайшие друхья, которых по пальцем было перечесть, знали о том, что произошло с ним в последнее время, но в Обществе Пэн уже обо всем было известно, поэтому приглашать его на это собрание было не совсем уместно.
Вот он специально и пришел к Ранкую, чтобы поговорить с ним. Ведь теперь его сердце принадлежало одному человеку, а значит, он больше не мог оставаться частью Общества Пэн. Но из-за особого статуса его возлюбленного молодому господину Баю приходилось скрывать их связь от своей семьи, поэтому ему было нужно оставаться частью Общества Пэн. Письма его возлюбленного маскировались под письма от друзей по переписке из Общества Пэн, и, когда Бай Чао Шан думал о том, что ничего не подозревающие члены Общества все еще присылают ему свои письма, он испытывал чувство вины. Поэтому он явился сюда, чтобы во всем признаться Ранкую, в надежде на то, что тот войдет в его положение.
Ранкуй слушал его с улыбкой, но ничего не отвечал, лишь молча наполнил их чашки с чаем.
Подождав какое-то время, Бай Чао Шан понял, что ему никто не собирается отвечать, поэтому он продолжал:
- Человек, которого я встретил, не из Общества Пэн. Я знаю, в Обществе есть свои правила, и люди, уже имеющие партнеров, должны немедленно из него выйти.
- Молодой господин Бай очень понимающий человек, - кивнул Ранкуй, прикрыв глаза, его губы тронула легкая улыбка. Это испугало Бая Чао Шана.
- Я знаю, вам это не по нраву, к тому же противоречит правилам Общества, но... - Бай Чао Шан стиснул зубы, покосившись на Ву Син Цзы. Тот как раз сунул себе в рот яйцо, и в этот момент встретился глазами с Баем Чао Шаном. Через мгновение он пришел в себя и опустил глаза.
Теперь и уйти, и оставаться было одинаково неудобно, и Ву Син Цзы не знал, как ему выкрутиться в такой ситуации.
Он поневоле задумался, что за человек оказался достойным молодого господина Бая, и насколько же он должен быть замечательным. Впрочем очень скоро его мысли вновь вернулись к Пин И Фану, сидевшему неподалеку.
В данный момент Пин И Фан пил вино в одиночестве. Его игра на флейте не произвела на слушателей особенного впечатления и не привлекла к нему внимания остальных гостей. Ведь здесь, как ни крути, собралось весьма изысканное обещество. Хоть игра Пин И Фана была недурна, для этих людей, чей слух привык к самой превосходной музыке, в ней не было ничего выдающегося. К тому же, он играл после молодого мастера Бая и его «Дерева Цзянму», поэтому его мелодия не вызвала особенного отклика в сердцах слушателей.