Лунный свет обратился в пыль

Они еще какое-то время провели вместе. Было уже около одиннадцати вечера, и господин Лу придал лицу усталое выражение. Обменявшись с Гуан Шан Цзынем клятвами любви и верности, он, наконец-то, смог вздохнуть с облегчением и проводить генерала из Резиденции Ван Шу.

Гуан Шан Цзынь, разумеется, ему подыгрывал, излучая нежность, заботу и глубочайшую привязанность. Он растянул их сцену прощания насколько возможно, не желая уходить. И только когда у господина Лу уже не осталось сил, чтоб поддерживать нужное выражение лица, он неохотно удалился.

Как только он удалился из поля зрения господина Лу, выражение нежной влюбленности тут же исчезло с его лица, он холодно усмехнулся. Не задумываясь над тем, было ли это вежливо или нет, он снял с себя верхнюю одежду.

Она пропиталась нежным и освежающим ароматом господина Лу. Этот аромат он специально искал для него. Чистый и холодный запах, мягкий, но в то же время немного отстраненный, он казался таким же далеким, как серебристая Луна в небе.

Теперь всё, что связано с ним, казалось не более, чем насмешкой. Человек, которого он почитал столько лет, к которому он не смел прикоснуться, и которого любил так сильно, оказался таким эгоистичным и беспринципным.

Раньше господин Лу не был таким глупым. Может, из-за того, что Гуан Шан Цзынь столько лет обожал его, он совсем забылся?

Если бы господин Лу действовал более искусными методами, Гуан Шан Цзынь все еще мог бы им восхищаться и даже протянуть ему руку помощи в качестве компенсации за те восемь-девять лет, что держал его при себе. Но он не ожидал, что годы, проведенные в покое и комфорте, притупят способности этого, казалось бы, такого блестящего человека, чуть ли не вдвое, и он окончательно поглупеет.

В те годы, когда он жил в столице, как Великий генерал Южного гарнизона, он был желанной добычей для бесчисленных дочерей из знатных семейств. Не выказав им ни малейшего почтения, он отверг их всех! Неужели господин Лу забыл об этом? Неужели он так и не понял причину, по которой император, сидящий на Троне Дракона, закрывал глаза на то, что Гуан Шан Цзынь остается местным тираном здесь, в Южном Синцзяне, и потакал всем его прихотям, позволяя делать все, что ему заблагорассудится, только потому, что единственный сын Генерального уполномоченного был гомосексуалом? Неужели господин Лу забыл, что он обрел такое положение и власть, потому что заявил, что никогда не женится и не будет иметь наследников, и его род оборвется на нем?

Гуан Шан Цзынь приложил ладонь ко лбу и тихо рассмеялся. Какая ирония!

Посмотрите на этого идиота, которого он получил в результате своего обожания!

- Сожги это, - Гуан Шан Цзынь небрежно бросил одежду на землю. Из темноты выступила тень. Почтительно приветствовав генерала, она подобрала одежду и собралась исчезнуть, но он остановил ее.

- Скажи Мэн Юэ, что завтра не стоит щадить чье-то достоинство. Это достоинство настолько ничтожно, что я могу позволить себе растоптать его.

- Понял, - ничуть не поколебавшись, ответил человек и в мгновение ока он исчез, не оставив следа.

Гуан Шан Цзынь еще долго стоял в темноте. На небе не было луны, и даже свет звезд казался тусклым. Была уже глухая ночь, и весенний ветер нес с собой прохладу. Он стоял неподвижно, словно статуя, и его одежда развевалась на ветру. Было не понятно, куда он смотрит, и о чем думает.

Наконец, он медленно выдохнул, а затем, точно одержимый, направился во Двор Шуан Хе.

Сначала, завершив дело, он не хотел вот так запросто явиться к Ву Син Цзы. К тому же, в такое позднее время, он, наверняка, крепко спит. Гуан Шан Цзынь не хотел будить его, но ощущая какое-то смутное беспокойство, он не смог удержаться от того, чтобы увидеть своего старого перепела.

Он быстро дошел до Двора Шуан Хе. В отличие от безмятежности Резиденции Ван Шу, во Дворе Шуан Хе во всю стрекотали насекомые, а от земли шел освежающий аромат. В сочетании с запахом растений он успокаивал лучше любых благовоний.

Гуан Шан Цзынь слегка помедлил, завернув на огород.

Этот участок земли с овощами, как всегда, был очень аккуратным и опрятным. Вьющиеся растения обвивали подпорки, все пышные и зеленые. Каждый листочек был нежным и свежим, а стебли – крепкими и упругими. Некоторые растения зацветали, на других уже завязывались плоды, видные сквозь пышную листву. Вся эта картина была такой очаровательной и приятной для глаз.

Гуан Шан Цзынь, сам того не осознавая, улыбнулся. Он как будто видел, с какой радостью и дотошностью Ву Син Цзы ухаживал за этими растениями. Этот старикан, даже возясь в огороде, носил конфуцианские одежды, подтыкая полы за пояс. Подготавливая почву для рассады, он снимал башмаки и носки, и закатывал штаны, обнажая стройные светлые икры. Пара бледных ног ступала на землю, и все его десять округлых милых пальчиков сжимались, стараясь избавиться от земли между ними.

Гуан Шан Цзыню доводилось раньше наблюдать подобные сцены. В такие моменты у него возникало ощущение, будто у него в груди порхают бабочки, и он все не мог понять, что же это за чувство. Он лишь помнил, что чувствовал себя зачарованным, когда наблюдал, как Ву Син Цзы деловито возится в своем огороде. Когда он нагибался, его округлые гладкие ягодицы поднимались, и его талия казалась еще тоньше. Гуан Шан Цзынь знал, какое гибкое у него тело, и что с ним можно вытворять, не боясь травмировать его или причинить ему боль.

Капелька пота со лба сползла на кончик носа Ву Син Цзы, а затем упала вниз. Девушки хотели помочь ему вытереть пот с лица, но разве старый перепел мог позволить подобное! С сияющей улыбкой он отверг их помощь, и вытер лоб рукавом, размазав по лицу немного грязи и став похожим на испачканного кота. И хотя это был старый кот, он все еще был способен заставить других обожать его.

После того, как Ву Син Цзы закончил работу, Гуан Шан Цзынь помог ему вымыть ноги. Он тщательно вымыл каждый его пальчик, от чего перепел весь залился краской.

Прогулявшись вокруг овощного участка, Гуан Шан Цзынь почти позабыл все свои тревоги и беспокойство, включая ярость и удушающее давление в груди. Дело было не в глупости господина Лу, а в том, что он сам не замечал этого столько лет.

Сам того не замечая, Гуан Шан Цзынь еще раз обошел вокруг огорода, а затем направился в спальню Ву Син Цзы.

Толкнув дверь, он услышал его ровное дыхание. Гуан Шан Цзынь позволил себе насладиться, прислушиваясь к этому звуку. Еще раз подумав, он так и не смог подавить непонятную тоску в сердце. Гуан Шан Цзынь тихонько проскользнул в комнату, боясь случайно потревожить сон Ву Син Цзы.

Тот лежал на кровати, укрытый одеялом, и его щека, прижавшаяся к мягкой подушке, была слегка приплюснута. Его губы были слегка приоткрыты, а их уголок был влажным. Иногда он во сне шевелил губами, точно пережевывая что-то, и тогда на его лице появлялась глуповатая улыбка. Ву Син Цзы выглядел круглым дурачком, но при виде этого образа сердце Гуан Шан Цзыня смягчалось настолько, что начинало плавиться.

Этот старикан был ненасытен и любил поесть, но никогда не набирал вес. А теперь, даже во сне, неужели он снова думал о еде? Гуан Шан Цзынь был слишком занят в эти дни. Когда они вернутся в столицу, он будет водить Ву Син Цзы по всем знаменитым ресторанам и закусочным. Старый перепел, наверняка, будет в восторге.

Гуан Шан Цзынь присел на кровать. Очарованный видом спящего Ву Син Цзы, он протянул руку и стал играть с его мягкими шелковистыми волосами. Ву Син Цзы был светлокожим и худощавым, и с распущенными волосами он уже не выглядел как старикан, чья весна уже осталась позади. Напротив, в этих черно-белых одеждах он казался даже моложе, и выглядел еще более хрупким и жалким на вид.

То, как Ву Син Цзы выглядел, заставляло Гуан Шан Цзыня привязываться к нему все больше и больше. Он не смог удержаться и, наклонившись, поцеловал его глаза, нос и уголки губ, а затем захватил эти слегка приоткрытые губы своими.

Этот поцелуй не был властным, напротив, он был чрезвычайно нежен. Но все равно он пробудил Ву Син Цзы ото сна. Он открыл сонные глаза и почувствовал, что не может отдышаться, а вокруг него витает опьяняющий аромат. Это был стойкий и изящный аромат сандалового дерева с ноткой цветов цветущего апельсина... Внезапно ощутив, как посасывают кончик его языка, он не мог не ответить.

Он никак не мог устоять перед этим знакомым ароматом.

- Ты проснулся? – Гуан Шан Цзынь неохотно заставил себя прервать поцелуй. Сняв обувь, он забрался на кровать и крепко обнял лежавшего на ней человека.

Он боялся, что, если продолжит целовать его, то не сможет потом сдержать себя и набросится на Ву Син Цзы. Но завтра будет трудный день, и ему нужно быть предельно осторожным. Все, что он мог сейчас сделать, это дождаться, когда дело будет улажено, а вот тогда он сможет удовлетворить свое желание по полной!

- Хэйван? – Ву Син Цзы все еще не проснулся окончательно. Но из-за этого поцелуя в нем начало разгораться пламя. Он неосознанно прижался к бедру Гуан Шан Цзыня.

- Не сегодня... - Гуан Шан Цзынь еще крепче обнял его, захватив в плен его руки и ноги и успокаивающе чмокнул его в лоб. – Спи дальше, мне не следовало тебя будить.

- Оу... - Ву Син Цзы еще немного посопротивлялся, но не смог освободиться. Немного взволнованный, он робко прижался к груди Гуан Шан Цзыня и затих.

Какое-то время они тихо лежали в объятьях друг друга, и Гуан Шан Цзынь взглянул на него:

- Ты не собираешься больше спать?

- Я уже проснулся, теперь будет трудно заснуть... - вздохнул Ву Син Цзы. Он же не сам себя разбудил! Завтра он покинет город Бастионов и отправится в столицу, он даже лег пораньше, чтобы как следует выспаться. Кто же мог знать, что Гуан Шан Цзынь посреди ночи разбудит его поцелуем, а теперь он никак не мог снова заснуть.