Разговор по душам

Жениться и родить ребенка? Ву Син Цзы, опешив, уставился на помрачневшее лицо Гуан Шан Цзыня и с глупым видом покачал головой.

Зачем ему жениться? Для чего заводить детей? Все, что его интересовало, это большие «птенцы». Даже если он и захотел бы найти кого-нибудь, чтобы прожить с этим человеком до конца своих дней, для него будет главное лишь найти «птенца», который подошел бы ему.

Он никогда не смел и пальцем притронуться ни к одной женщине. За всю свою жизнь, он прикасался лишь к матери и тетушке Лю.

Глядя на обескураженное выражение лица Ву Син Цзы, Гуан Шан Цзынь осознал, что выплеснул свой гнев на безвинного человека. Погладив его по лицу, он тяжело вздохнул и произнес примирительным тоном:

- Я был не прав, не сердись на меня.

Все верно, Ву Син Цзы и господин Лу были совершенно разными. С самой первой встречи было понятно, что Ву Син Цзы интересует только «птенец», а не сам человек. Разве может такой старикан жениться и иметь детей? Скорее всего, он никогда и не помышлял о таком.

- Что-то не так? – Ву Син Цзы, естественно, не мог сердиться на Гуан Шан Цзыня. Ему было просто любопытно. Если рассуждать логически, Гуан Шан Цзынь и господин Лу, наконец-то, объяснились друг с другом, и теперь они должны быть счастливы. Тогда почему же... он кажется немного измученным?

У Ву Син Цзы защемило сердце. Потянув Гуан Шан Цзыня, он сел и, после секундного размышления осторожно притянул его голову к своей груди, ласково поглаживая его шелковистые волосы.

- Расскажете мне об этом?

Гуан Шан Цзынь слегка опустил веки и уютно устроился в объятьях Ву Син Цзы. Старый перепел был худощав, у него почти не было мышц на груди, но он был таким теплым, и его аромат был таким чарующим и мягким. Гуан Шан Цзынь сделал несколько глубоких вдохов, и чувство давления в его груди рассеялось.

Он обвил руками тонкую талию Ву Син Цзы, наслаждаясь редким теплом. Если подумать, получалось довольно забавно. Когда они бывали вместе, они всегда вместе ели и наслаждались сексом. Они никогда не пренебрегали этими удовольствиями, но никогда и не открывали друг другу душу. Гуан Шан Цзынь представления не имел, кем были предки Ву Син Цзы. Он лишь смутно помнил, что его отец не должен был остаться простым учителем. Непонятно, как учитель из сельской глухомани мог играть на цинь и писать стихи так, будто для него нет ничего невозможного, но такие люди, как он, не могли застрять на всю жизнь в провинции, охотно оставаясь в своем родном городе, работая учителями и едва сводя концы с концами.

Раньше Гуан Шан Цзыню это не было интересно. А теперь он упустил возможность спросить об этом.

Оно и к лучшему. Гуан Шан Цзынь за свою жизнь сталкивался со столькими проблемами, и в этом не было ничего особенного. Он медленно шел к своей цели, и, когда дела в столице будут улажены, у него будет полно времени, чтобы провести его с Ву Син Цзы.

Но все же было кое-что, что ему необходимо выяснить прямо сейчас.

- Ты единственный потомок в вашем роде? Нет ли у тебя других родственников? Интересно получалось, если подумать. Сам Гуан Шан Цзынь, господин Лу и Ву Син Цзы – все трое были последними представителями своих семей. Можно сказать, собрав их всех троих вместе, небеса сыграли с ними забавную шутку.

- У меня больше нет родственников, - Ву Син Цзы покачал головой. Склонив голову, он слегка нахмурился. – Родители моего отца умерли еще до моего рождения, а родителей матери не стало, когда я был маленьким. После их смерти мои дядюшки покинули округ Чин Чен, и я не знаю, куда они уехали. Когда умерли мои родители, никто из них не вернулся. Только я один заботился о могилах родителей, и, боюсь, что мои дядюшки во время того наводнения тоже...

Ву Син Цз вздохнул, не имея сил продолжать.

Неудивительно, что в их округе многие не любили его и поговоривали за его спиной, что он обречен на неудачи. Возможно, он действительно единственный, кто выжил из всей семьи, насчитывающей около дюжины человек.

- Оу, - заметив его подавленное состояние, Гуан Шан Цзынь повернулся и заключил его в объятья. Прислонившись к изголовью кровати, он прижал Ву Син Цзы к своей груди, слушая ровный и спокойный стук его сердца. – Не думай об этом. Людям не дано управлять судьбой. Вместо того, чтобы думать об умерших, почему бы не постараться улучшить свою жизнь?

- Ох, - Ву Син Цзы закрыл глаза.

Крепкое тело Гуан Шан Цзыня было исполнено внутренней силы. Его сердце билось ровно и сильно. Его стук пробивался через мощную грудь Гуан Шан Цзыня, касаясь слуха Ву Син Цзы, и он ощутил легкое покалывание. Лицо Ву Син Цзы слегка покраснело. Он хотел отстраниться, но Гуан Шан Цзынь лишь сжал его еще крепче. Он не мог пошевелиться, поэтому ему оставалось лишь тихо лежать на его груди.

- Тогда... ты когда-нибудь задумывался о том, как продолжить свой род?

Эти слова изумили обоих. Гуан Шан Цзынь и сам не думал, что может задать такой вопрос вслух, а Ву Син Цзы не ожидал, что его об этом спросят.

Ву Син Цзы какое-то время нерешительно молчал, не понимая, почему Гуан Шан Цзынь спрашивает его о чем-то настолько личном. Они были скорее посторонними, чем друзьями, и встречались только на свиданиях. В течение последних месяцев, хотя они и почтили вместе память его предков, и провели вместе Новый год, и он влюбился в Гуан Шан Цзыня, тот никогда не спрашивал о его делах. А теперь их пути расходятся, почему он выбрал именно это время для такой интимной беседы?

- Я... - Ву Син Цзы забормотал себе под нос, и, наконец, вздохнул. – Я собирался покончить с собой в свой сороковой день рождения.

Он никогда и никому не говорил об этом своем намерении, и не понимал, почему вдруг заговорил о нем сейчас.

Человек, обнимавший его, слегка напрягся и с силой ущипнул его. Ву Син Цзы вскрикнул от боли, и тот сразу умерил силу. Но Гуан Шан Цзынь, казалось, кипит от злости, он был похож на разъяренного леопарда, от которого пышет жаром, и который готов проглотить его.

- Почему? – его обычно ласковый и мягкий голос теперь стал жестким, как сияющий холодным блеском клинок.

Ву Син Цзы вздрогнул и, скукожившись, прижался щекой к груди Гуан Шан Цзыня, успокаивая его. Он робко обвил руками его стройную талию.

- Я... - Ву Син Цзы непроизвольно сглотнул, у него пересохло в горле. Он никак не мог решить, нужно ли ему сказать правду или нет. Гуан Шан Цзынь казался разгневанным, но он не понимал почему.

- Говори правду, я вижу тебя насквозь! – наклонив голову, Гуан Шан Цзынь мог разглядеть его испуганное выражение лица. Все мысли Ву Син Цзы отражались на его лице, и это позабавило генерала. Но он заставил себя сохранить свой жесткий тон, продолжая запугивать его.

Услышав его грозный рык, Ву Син Цзы снова задрожал. Теперь он точно стал похож на перепуганного перепела, сжавшегося в комочек.

- Я... я тогда... мне было очень одиноко.

Эти слова дались ему с огромным трудом. Когда он думал о тех днях, единственное, что он помнил – это одиночество.

Безграничное и нескончаемое одиночество, казалось, ему не будет предела.

Тогда он все еще был советником Ву из округа Чин Чен. Вся его жизнь проходила лишь между домом и канцелярией магистрата. Лишь изредка он ходил на рынок, чтобы купить овощей и съесть миску соевого творога. Во время праздников он отправлялся в Гусиный город, чтобы купить кое-какие вещички, а затем снова возвращался в пустой одинокий дом и съедал еду, которую готовил для себя.

В канцелярии магистрата он занял большую сумму денег для Ян Вен Сина. Год за годом выплачивая долг, он сумел погасить его вместе с процентами лишь пять лет назад. Сначала он выдохнул с облегчением, когда с его плеч, наконец, свалилось это бремя. Но вскоре он понял, что без этого бремени ему и жить-то, как оказалось, не за чем.

Поэтому он купил себе могилу, и какую замечательную, в таком прекрасном месте! К такой могиле нужен гроб хорошего качества! И вот, Ву Син Цзы начал копить деньги в своем тайничке. Это был настоящий тайник, приличная сумма денег, которую ему хватит на покупку гроба, когда придет время умирать.

Самыми лучшими были гробы из Лючжоу. Ву Син Цзы, вероятно, не смог бы позволить себе гроб самого высокого уровня, но ему вполне по карману был бы гроб хорошего качества и по разумной цене. Он уже все просчитал. Он купит себе гроб из ели, а в качестве погребальной одежды использует тот комплект одежды, что ему сшила его матушка, когда он сдавал экзамены. Наводнение тогда не унесло ту одежду, и он тщательно заботился о ней все эти годы.

Сам того не замечая, Ву Син Цзы выложил все это Гуан Шан Цзыню. Его мягкий голос звучал спокойно и торжественно, но Гуан Шан Цзыню казалось, что в его сердце впились тысячи игл, и эта боль была нестерпимой.

- Ты все еще ненавидишь Ян Вен Сина за то, что он обманул тебя?

Ву Син Цзы впервые упомянул этого человека, будучи трезвым. То, что он так спокойно мог говорить об этом, означало, что его болезненное прошлое больше не имеет для него значения.

- Я... - Ву Син Цзы моргнул несколько раз. До него только сейчас дошло, что он случайно заговорил о Ян Вен Сине перед генералом. Он осторожно взглянул на Гуан Шан Цзыня, и его губы изогнулись в усмешке. – Я не знаю, но, по крайней мере, ради него я дожил до сегодняшнего дня.

Если бы не необходимость выплатить долг, Ву Син Цзы не был уверен, чтоб смог бы выносить свое одиночество так долго.

Впрочем, он никогда не считал, что Ян Вен Син в ответе за его одиночество.

Разумеется, Гуан Шан Цзынь не стал просвещать его. Это была такая редкая возможность для них открыться друг другу, ни к чему было приплетать сюда постороннего человека.

- А когда ты умрешь, что же станет с могилами твоих предков? – хотя Гуан Шан Цзыня очень встревожило то, что Ву Син Цзы однажды помышлял о самоубийстве, но он подумал об обществе Пэн и его любимых рисунках с «птенцами», скорее всего, старикан больше не станет искать смерти, и это немного успокаивало.