Огурчики уже созрели

Ву Син Цзы был худощав, и соответственно, его запястье тоже было тонким и узким. На нем ясно проступало очертание округлой кости. С его светлой кожей, кровеносные сосуды казались зеленоватыми, спускаясь вниз по руке.

Теперь, его запястье отекло, покраснело и покрылось синяками. Оно увеличилось почти в два раза, и стало понятно, какую силу применил человек, оставивший этот след.

Гуан Шань Цзынь отыскал лекарства, которые он хранил в их сумках. Здесь были как препараты для наружного применения, так и для приема внутрь. Принеся Ву Син Цзы в спальню и положив его на кровать, он осторожно нанес ему мазь, в тоже время массируя запястье, чтобы улучшить кровообращение.      

К счастью, кость была не повреждена, и после нанесения лекарственной мази было уже не так больно. Глаза Ву Син Цзы были закрыты, как будто бы он дремал, и движения Гуан Шан Цзыня стали еще более мягкими и осторожными.

Спокойное дыхание немного усмирило его эмоции, и его движения постепенно затихли, и он погрузился в размышления.

Гуан Шан Цзынь не осмеливался судить, насколько хорошим любовником он был. В прошлом, он ко всем относился как к замене господина Лу, и даже в самый разгар страстей он знал, как о них позаботиться.

Другими словами, пестуя всех этих заместителей, он убеждал себя, что балует господина Лу. Они были так близки и в то же время так далеки друг от друга, и они всегда были церемонны и осмотрительны, общаясь друг с другом.

Поскольку все эти люди были тенью господина Лу, естественно, он не мог грубо обходиться с ними. Он не мог напугать господина Лу.

Такое действительно случилось впервые... Как он мог оставить столь жестокий след на руке Ву Син Цзы? Почему в тот момент он так обезумел?

Гуан Шан Цзынь дураком не был. На самом деле, он был даже слишком умён. Эта потеря контроля над собой определенно была необычной. Даже когда он сражался на поле боя, еще не бывало такого случая, когда он потерял бы рассудок до такой степени. Когда он услышал, как Ву Син Цзы лично рассуждает об их отношениях с господином Лу, вспомнив холод, который он тогда ощутил, он бессознательно содрогнулся.

Чего же именно он так испугался?

Иногда ему казалось, что он вот-вот поймет это. Но это было не то чувство, которое он смог бы сейчас контролировать, поэтому он стиснул зубы и решительно отбросил его, не желая больше думать об этом.

У Ву Син Цзы был очень покладистый нрав. Даже после того, как с ним обошлись так грубо, он не жаловался и не упрекал Гуан Шан Цзыня. Это одновременно вселяло в него уверенность и в то же время угнетало его. Но больше всего он ощущал чувство вины, о котором он не мог сказать вслух, но он ничего не мог с этим поделать. Чем он мог возместить это старому перепелу?

При свете свечей лицо спящего Ву Син Цзы казалось умиротворенным. Как будто его запястье и не было повреждено, а его кости не грозил перелом. Напротив, именно виновный испугался больше, чем он сам.

Вздохнув, Гуан Шан Цзынь удостоверился, что рана была тщательно промассирована, а затем нанес новый слой мази. Он обернул запястье чистой тканью, а затем забрался в постель, как и был, в одежде, и обнял человека, лежащего в ней, чтобы тот уснул.

На следующее утро Ву Син Цзы проснулся, позавтракал и собрал вещи. Он вообще не упоминал о том, что произошло прошлой ночью. Гуан Шан Цзынь несколько раз пытался спросить его, но уже открыв рот, он сам не знал, что сказать, и мог лишь возмущаться беспечностью Ву Син Цзы.

- Что случилось?

Ву Син Цзы упаковал свои рисунки с «птенчиками», а также отцовские книги. Надежно устроив их под одеждой, он вышел из комнаты с сумками и увидел раздраженного Гуан Шан Цзыня, который, сидя за столом, пил чай. Только услышав голос Ву Син Цзы, он пожелал взглянуть на него.

- Ничего.

Он налил чаю для Ву Син Цзы, слегка хмурясь.

- Твое запястье все еще болит? Почему ты так торопишься собрать вещи?

Он чувствовал себя неспособным предложить Ву Син Цзы помочь ему упаковывать вещи. Видя, как он возится с ними, он понял, что он везет с собой все свои сокровища. Причем, это не только чехол с рисунками, было еще что-то более важное для него, вещи, о которых он не знал. Подумав об этом, Гуан Шан Цзынь еще больше скис. А учитывая еще и чувство вины, которое терзало его с прошлой ночи, ему сдавило грудь и стало больно.

- А? Оу... – Ву Син Цзы улыбнулся и покачал головой, посмотрев на свое запястье. – Больше не больно. Спасибо, что вы нанесли мне вчера мазь, она очень действенная.

Вот же дурень! Он же был покалечен, он вообще умеет злиться? Гуан Шан Цзынь предпочел бы, чтобы Ву Син Цзы обругал его. Уж лучше бы так, чем как теперь, когда он, кажется намерен позабыть обо всем.

- Я должен был сделать это. В конце концов, я был неправ. Гуан Шан Цзынь говорил резко. Он в упор смотрел на старого перепела, который с удовольствием попивал чай и закусывал, и держался при этом как обычно... Его настроение не поддавалось описанию. Он не только злился на самого себя за свою непонятную выходку, но его также бесил Ву Син Цзы, который совсем не умел постоять за себя. И что с этим поделать? Для Ву Син Цзы эта история уже отошла в прошлое. Даже если он разозлится до такой степени, что его стошнит кровью, это глупое существо будет лишь недоуменно взирать на него, ничего не понимая.

Потирая грудь, Гуан Шан Цзынь мог лишь заставить себя временно забыть об этом случае. Он заговорил сурово:

- Раз уж все вещи собраны, давай все оставшиеся вещи и продукты отошлем тетушке Лю. Мы выезжаем в город Бастионов сегодня после обеда.

- Да-да.

Все новогодние товары, приготовленные Су Яном, были в полном комплекте. Даже если бы Ву Син Цзы и Гуан Шан Цзынь остались тут еще на десять дней, им бы хватило их с головой. Все продукты были превосходного качества. Они не смогут увезти все это с собой, поэтому они были рады отдать это все тетушке Лю.

Приняв решение, они закончили паковаться.

Они взяли с собой большую часть закусок, которые можно было увезти, а остальные, вместе с другими продуктами и вещами, отдали тетушке Лю.

Зная, что они уезжают, она не стала отказываться принять это все. Она велела Ву Син Цзы позаботиться о себе, доказывая, как расчетливы и коварны люди в том городе, и Ву Син Цзы должен понимать это.

- Мы не должны вредить другим, но мы также не должны позволять другим садиться себе на шею, понимаешь? Ты должен быть осторожней с людьми, подобными тем, из семейства Ли. Они обижают хороших людей, и боятся связываться с плохими, поэтому с ними надо действовать сообразно обстоятельствам, ясно?

- Син Цзы все понял.

Он погладил тетушку Лю по руке, которая сжимала его руку в знак поддержки. И тут открылась повязка на его запястье. Взгляд ее глаз стал острым, она уже собиралась открыть рот, но Ву Син Цзы опередил ее, и замахал руками:

- Тетушка, это просто небольшая царапина, не переживайте об этом.

Если она и была недовольна увиденным, но раз уж Ву Син Цзы это сказал, тетушке оставалось лишь подавить свой гнев. Она свирепо посмотрела на Гуан Шан Цзыня и, умышленно повысив голос, сказала:

- Если кто-либо когда-либо обидит тебя, просто скажи тёте. Тётя всегда защищала тебя раньше, и она сможет защитить тебя и в будущем!

Было не ясно, услышал ли ее Гуан Шан Цзынь. Он молча сидел во главе стола, полуприкрыв глаза, как будто размышляя о чем-то.

Ярость вспыхнула с новой силой в сердце тетушки Лю. Она уже собиралась закатать рукава и наподдать этому малому, но Ву Син Цзы снова помешал ей. Они даже не успели пообедать, как Ву Син Цзы уже утащил Гуан Шан Цзыня, попрощавшись со всеми.

Он не знал, сколько ему теперь придется прожить в городе Бастионов. Прежде чем неохотно покинуть мир округа Чин Чен, Ву Син Цзы обернулся и окинул взглядом знакомые места, этот унылый и пустынный пейзаж, сухую неподатливую землю, и эти сорняки, которые тоже неохотно росли.

- Поехали! – сидя на Чжу Сине, Гуан Шан Цзынь направил коня к Ву Син Цзы, и объехал вокруг него. Поколебавшись мгновение, он обнял Ву Син Цзы за плечи. – На следующий год я снова вернусь с тобой и поклонюсь твоим предкам, хорошо?

- Я должен буду вернуться на Цинмин,*- моргнув, спокойно ответил Ву Син Цзы.

Гуан Шан Цзынь тихонько рассмеялся и нежно почесал его нос.

- Вот именно. Нам нужно вернуться на Цинмин. Решено!

На Цинмин они опять вернутся вместе? Ву Син Цзы помрачнел. И как на этот раз он объяснит все своим предкам? Вот тебе и интрижка с «птенцом»! Доигрался!**

На этот раз поездка до города Бастионов прошла быстрее. Ву Син Цзы уже намного лучше держался в седле. Несмотря на то, что Гуан Шан Цзынь каждый день успевал добираться до городов до захода солнца, их поездка заняла на два дня меньше, чем когда они ехали оттуда.

Как и прежде, Гуан Шан Цзынь отослал Ву Син Цзы во Двор Шуан Хе и ушел.

Новогодние праздники подошли к концу, и различные военные постановления сыпались одно за другим. Мэн Юэ побледнел от усталости, и походил на сдувшийся шарик. Его тело по-прежнему оставалось округлым и пухлым, но, казалось, он скоро рассыплется.

Когда Бо Хе и Гуэй Хуа увидели Ву Син Цзы, они искренне обрадовались. Окружив его, они без умолку трещали как сороки, и даже показали ему зреющие огурчики, точно некое сокровище. Их нежные личики были исполнены гордости.

- Господин Ву, смотрите. Мы с сестрой старались из всех сил, и на ваших огурчиках нет ни единого жучка. Когда они созреют, они точно будут сладкими и хрустящими. Бо Хе приподняла маленький огурчик. Его желтый цветочек еще даже не завял, свежий и яркий, он был очарователен.

- Да-да. Ву Син Цзы тоже приподнял маленький огурчик, поглаживая его с восхищением. В городе Бастионов и правда было тепло. Огурчики росли быстрее, чем он думал. Покрытые мягким налетом, они были такими милыми.

- Но все же, их слишком много, - Гуэй Хуа присела на корточки, проверяя, нет ли на них вредителей. – Если не сорвать немного прямо сейчас, боюсь, потом они уже не будут такими вкусными, когда полностью вырастут.