Противостояние - часть 2

Пин И Фан с бесстрастным видом наблюдал за каждым движением Ву Син Цзы. Он видел, как этот старикан то и дело украдкой бросает взгляды на Гуан Шан Цзыня, и на его лице отражались непонятные чувства. Было непонятно, испытывает ли он облегчение и чувство сожаления, но вскоре он переключил свое внимание на Ян Вен Сина.

Следует отметить, что, поглядывая на Гуан Шан Цзыня, он все же умудрялся хоть как-то скрывать свой интерес. Но на Ян Вен Сина он смотрел нисколько не таясь, это можно было даже счесть оскобительным. Похоже, этот старикан и сам не осознавал, что делает.

Впрочем, Ян Вен Син превосходно себя чувствовал. Какими бы откровенными и дерзкими не были взгляды Ву Син Цзы, он не обращал на это ни малейшего внимания. После того, как они обменялись приветствиями, он, казалось, полностью сосредоточился на исполнении Бая Чао Шана, и выражение его лица полностью соответствовало настроению мелодии, которую он слушал. Если бы Пин И Фан намеренно не уделил ему немного внимания, он, скорее всего, вообще не заметил бы, что за ним наблюдают.

Хм, старый хитрый лис!

Что же до Гуан Шан Цзыня, он выглядел еще более рассеянным. Опустив голову, он играл с рукой господина Лу. На глазах Ву Син Цзы, он, казалось, осыпал господина Лу теплом и нежностью, выражая ему свою привязанность. Но Пин И Фан и Ян Вен Син оба заметили рассеянный вид Великого генерала Южного гарнизона, как и то, что он, по- видимому, был чем-то обеспокоен.

Вероятно, из-за смятения среди слушателей, спокойствие господина Бая тоже было нарушено. Его игра становилась все более нервной и в итоге, она оборвалась вместе с разорванной струной.

Бай Шао Чан слегка нахмурился. На кончике его пальца мгновенно появилась капля крови, окрасив часть струны в красный цвет.

- Господин Бай, прошу, будьте осторожны! – хоть это и была простая веживость, Ян Вен Син отрегировал первым. Стоявший неподалеку слуга уже приготовил бутылочку с лекарственным средством, чтобы обработать рану своего господина. Бай Шао Чан, покачал опущенной головой.

- Это Цю Сяо был неучтив.

- Как вы можете говорить такое! Боюсь, это мы, слушатели, повлияли на ясность вашего сознания, - сказал Ян Вен Син, окинув взглядом остальных гостей. Встретившись с ним глазами, Ву Син Цзы покраснел и немедленно опустил голову, на его лице было написано огорчение.

Пин И Фан ущипнул его за руку и заговорил извиняющимся тоном.

- Господин Ян сказал правду. Все говорят, что господин Бай, играя на цинь, придает большое значение ясности сознания, а также должен быть полностью сосредоточен и сконцентрирован на игре. Сегодня я и сам вижу, что это так и есть. Мне по-настоящему стыдно за нас.

- Господин Пин все принимает слишком близко к сердцу.

Гоподин Бай поджал губы и слегка побледнел. Рана на его пальце была довольно серьезной, едва ли он сможет теперь закончить свою игру. Поэтому, отложив цинь, он встал и вежливо поклонился своим слушателям.

- Сегодня я, Цю Сяо, не могу иметь честь приобрести себе друзей посредством музыки. Я приношу свои искренние извинения. Когда рана на моем пальце заживет, я надесь, вы все примете мое повторное приглашение.

- Господин Бай слишком любезен.

Все его гости начали сыпать вежлиыми фразами, и на этом встреча завершилась, а все присутствующие получили повторное приглашение.

Молодой господин Бай откланялся первым и ушел. Но у него не было намерения торопить своих гостей, и он отдал приказ своим слугам хорошенько позаботиться о них. После того, как им подали чай и закуски, в павильон вошли дети. Всем им было не больше десяти лет, и у каждого из них был в руках какой-нибудь музыкальный инструмент: флейты, пипы,* сюнь,**и даже цитры.

Они наблюдали, как управляющий лично упаковал цинь молодого господина Бая, а двое слуг ловко убрали подставку, на которой она покоилась. Дети расселись по своим местам и начали играть на своих инструментах.

Хотя отец и сын Бай были знамениты своей игрой на цинь, они также могли играть и на других музыкальных инструментах. Особенно это относилось к молодому господину Баю, который был чрезвычайно одарен в музыке, обладая этим талантом от рождения. Он мог играть на любом из этих инструментов. И, хотя это было несравнимо с его мастерством в игре на цинь, но он мог играть на остальных инструментах не хуже других известных музыкантов.

Он взялся обучать несколько детей, но их не называли его учениками, потому что молодой господин Бай был известен игрой именно на цинь, и разумеется, чтобы зваться его учениками, эти дети должны были учиться играть на цинь. Однако, молодой господин Бай, обучая детей игре на различных инструментах, и позволяя им выступать на банкетах, устраиваемых его семьей, никогда не обучал их искусству игры на цинь.

Все дети, игравшие сейчас для гостей, обучались у молодого господина Бая.

Несмотря на свой юный возраст, недостаточную длину пальцев и силу легких, они тренировались с самого детства. Их мастерство уже нельзя было назвать посредственным, и в свете летнего дня, под прохладным ветерком их игра была очень приятна для слуха. Подобно каплям дождя после длительной засухи, их музыка освежила и порадовала слушателей.

Слушая их, Ву Син Цзы снова украдкой поглядывал в сторону Гуан Шан Цзыня.

Увидев Ян Вен Сина, Ву Син Цзы был слишкос потрясен и какое-то время не мог прийти в себя. Пин И Фан мог это понять. Но сейчас, когда Ву Син Цзы жевал еду, которой его кормил Пин И Фан, его неверные глаза все время пялились на Гуан Шан Цзыня, почти раздевая его взглядом. Пин И Фан поневоле нахмурился и одарил «Гуан Шан Цзыня» суровым взглядом.

«Гуан Шан Цзынь», только что вовсю выражавший любовь и нежность господину Лу, внезапно застыл. У него волосы встали дыбом, и вся спина взмокла от пота. Но он мог лишь посетовать про себя и притвориться, что ничего не произошло, почти не реагируя на ледяную улыбку Пин И Фана. Со стороны могло показаться, что он выказал ему лишь презрение, но те, кто хорошо понимал, что происходит, могли понять, что он боится этого невзрачного с виду человека.

Разумеется, происходящее не ускользнуло от глаз Ян Вен Сина. Опустив веки, он неторопливо потягивал чай, не проявляя ни малейшей реакции, но в его голове роились различные мысли.

- Ммм... неужели ему нездоровится? – тихо пробормотал Ву Син Цзы.

Когда Пин И Фан услышал эти слова, в его мягком взгляде промелькнула враждебность.

- Кому нездоровится?

- Ай...

До Ву Син Цзы только сейчас дошло, что он случайно сказал вслух то, о чем думал. Он торопливо прикрыл рот, чувствуя себя очень неловко. Пин И Фан тихонько вздохнул и, мягко сжав руку Ву Син Цзы, поднес ее к своим губам и запечатлел на ней поцелуй.

- Ай, не надо так... тут столько людей...

Лицо Ву Син Цзы залилось краской. В этот момент мысли о Гуан Шан Цзыне вылетели у него из головы, он едва мог вспомнить, кто этот человек.

- Хмм? Тебе это не нравится?

Пин И Фан наклонился и притянул его к себе. Он дважды поцеловал его ладонь, на его лице появилось лукавое выражение.

Ву Син Цзы это более чем нравилось, но у него не хватало дерзости для такого поведения. Раньше, когда они были вместе с Гуан Шан Цзынем, они нежничали только оставаясь наедине друг с другом. Самое большее, только Ранкуй, Хей Эр и две его служанки могли видеть их вместе, но они никогда не были настолько дерзкими в их присутствии. Ву Син Цзы несколько раз попытался освободить свою руку, но так и не смог. Поэтому он оставил эту затею и, опустив голову, притворился мертвым.

Именно этого и добивался Пин И Фан, чтобы Ву Син Цзы больше не смотрел на «Гуан Шан Цзыня» и Ян Вен Сина.

К счастью, «Гуан Шан Цзынь» не стал задерживаться здесь надолго. Выпив чаю и угостившись закусками, господин Лу напустил на себя утомленный вид. Разумеется, обожающий его человек не мог не заметить этого. Он что-то тихонько шепнул господину Лу на ухо и попрощался со всеми.

Разумеется, Великий генерал Южного гарнизона и сын Генерального уполномоченного, не обратил никакого внимания на таких людей, как Ву Син Цзы и Пин И Фан. Он нисколько не стеснялся проявить свое высокомерие и даже его вежливость по отношению к Ян Вен Сину была весьма формальной. Ему не хотелось больше задерживаться здесь ни на секунду.

Прежде чем уйти, господин Лу бросил на Ву Син Цзы короткий взгляд. Его губы изогнулись в едва заметной усмешке, которая, казалось, таила в себе тысячу слов. Проще говоря, эта усмешка означала: «Ты пес, оставшийся без хозяина».

Было неясно, понял ли это Ву Син Цзы, поскольку этот старикан все еще пялился на Гуан Шан Цзыня, точно завороженный. Однако, Пин И Фан и Ян Вен Син явно заметили это.

Пин И Фан опустил веки, скрывая отвращение во взгляде. Он мягко накрыл ладонь Ву Син Цзы своей рукой и, поиграв с его пальцами, сплел их со своими.

На лице Ян Вен Сина не отразились никакие чувства. Под покровом тени он с головы до ног оглядел Ву Син Цзы и, подняв чашку с чаем, прикрыл едва заметную улыбку.

Так как «Гуан Шан Цзынь» уже ушел, у Пин И Фана тоже не было ни малейшего желания задерживаться здесь. Он привел сюда сегодня Ву Син Цзы только для того, чтобы устроить ему небольшое испытание, к тому же, он знал, что старый перепел любит послушать игру на цинь. Поэтому он и принял приглашение господина Бая. А иначе, для чего еще ему понадобилосьбы тратить столько усилий на этот фарс?

Однако, они еще не съели лежавшие перед ними закуски. Угощение, предоставленное семьей Бай, было и впрямь восхитительно. Это были паровые пирожные с ароматом розы, посыпанные кедровыми орешками и слоем сахара. Приготовленные на пару, они были очень нежными и воздушными, и аромат молочного теста ощущался в каждом кусочке, его нисколько не забивал аромат розы и кедровых орешков. Это было великолепное и гармоничное сочетание вкусов.