"Это было бы интересно", - медленно произнесла Фьенола, ее глаза блуждали, когда она терялась в мыслях о такой возможности. Затем она вернулась в настоящее. "Но нет. То, что я предлагаю, предполагает изменение нумината после того, как душа искателя отделилась, чтобы призвать ее обратно. Я бы не стала доверять другому инскриптору, чтобы он сделал это правильно".

Седж знал, почему Тесс вызвалась добровольцем. Кто мог сказать, как будет выглядеть Рен во сне Ажераиса? Только он и Тесс могли отправиться в безопасное место. Но прежде чем он успел найти веские аргументы в свою пользу, капитан Серрадо наклонился и что-то прошептал Эре Трементис.

Она отпрянула, приподняв брови. "Ты?"

Серрадо заговорил так, чтобы все слышали. "Я достаточно пожил на Аже, чтобы быть знакомым со сном Ажераиса. И я вращался во время Ночи Колоколов, так что имею некоторое представление о том, чего следует ожидать - не только для себя, но и для того, что пепел мог сделать с Альта Ренатой. Кроме того, отправив меня, вы не подвергнете опасности Тесс или вашу семью.

К черту. Половина галлюцинаций Рен представлялась ей в виде капитана Серрадо, врывающегося в ее дверь с полетом соколов на спине. Но Седж не мог сказать об этом хорошо.

И тут его посетило вдохновение. "Если мы собираемся решать, кто из нас расходный материал и кто знает Ажу, то, возможно, за ней отправлюсь я. Наверняка у меня опыта в два раза больше, чем у сокола". Он скривил губы, глядя на Серрадо. "Даже врасценского".

Седж сделал вид, что не заметил подозрительной перемены в лице Варго. Седж принимал ажу всего два раза в жизни: один раз, чтобы связать себя с Пальцами, и один раз, чтобы сделать то же самое, когда присоединился к Туманным Паукам. Отчасти именно поэтому он так высоко поднялся в узле Варго: он больше никогда не прикасался к аже, и все это знали. Он бросил на Тесс самый тоскливый, полный любви взгляд, надеясь, что это не похоже на несварение желудка.

"Уверен, Альта Рената была бы польщена тем, что даже незнакомые люди беспокоятся о ее благополучии", - сказал Варго сухим голосом. Сцепив руки, он изучал Фьенолу. "Но, возможно, есть более простой способ решения. Ты произвела расчеты; можно ли вычислить наши трины рождения, чтобы понять, кто с наибольшей вероятностью найдет дух Ренаты и благополучно вернется?"

"Можно", - задумчиво произнесла Фьенола.

"Тогда пусть космос решит, кто лучше. Капитан Серрадо, когда у вас день рождения?"

Сокол скептически изогнул бровь, но ответил: "Четырнадцатого Лепилуна. Ночью".

"Лепилун?"

Чертов Варго. Седж жалел, что не разбирается в астрологии настолько, чтобы назвать дату, которая устроила бы Фьенолу, но Варго все равно понял бы, что это ложь. "Год подойдет?" неохотно спросил Седж. "Думаю, я смогу угадать".

"Давайте не будем оставлять это на догадки. Тесс?"

"У нас в Ганллехе даты измеряются по-другому, но я однажды вычислила, что это двадцать четвертое число Суйлуна. День."

После того, как Эра Трементис и Альта Джуна назвали свои даты, Варго сказал: "А я - двадцатого числа Колбрилуна, днем. Кто-нибудь из нас подойдет?"

Седж уставился на своего начальника, который обманчиво расслабился в своем кресле. Варго, который понимал астрологию. Варго, который ничего не делал без плана.

Чертов Варго, речная крыса без матери, которая знала о своем дне рождения не больше, чем Седж. Что, черт возьми, он задумал?

Фьенола записала все даты и теперь что-то бормотала и делала пометки. В комнате воцарилась тишина, кроме скрежета ее карандаша и жуткого гудения Рен.

"Прайм в Илли, под влиянием Униата. Альтер в Туате, под влиянием Триката", - наконец сказала Фьенола. "Поздравляю, мастер Варго. Похоже, космос благоволит вам".

Он поклонился со своего места. "Я польщен их доверием".

"Мне это все равно не нравится". Фьенола нахмурилась, глядя на свои расчеты, как будто они ее обманули, затем на капитана Серрадо. "Если в этой истории со сном Ажераиса есть хоть что-то, то врасценец может быть лучше".

Руки Седжа сжались в беспомощные кулаки. Он ненавидел проблемы, из которых не мог выпутаться. Серрадо был бы еще хуже Варго - но он не мог придумать, как остановить ни того, ни другого.

"Я понимаю ваше нежелание, - сказал Варго. "Не могли бы мы поговорить наедине?"

Взмах руки остановил Седжа, когда Варго и Фиенола выскользнули из комнаты. Седж мог только стоять, обмениваясь обеспокоенными взглядами с Тесс - пока не уловил, что Серрадо смотрит ему вслед, и тогда ему пришлось равномерно распределить взгляды.

Когда двое вернулись, один взгляд на лицо Фиенолы сказал Седжу все, что ему было нужно знать. Босс-паук позаботился об этом, но хорошо.

"После дальнейших размышлений я считаю, что мои расчеты были верны, - сказала она с раскрасневшимися щеками и яркими глазами. "Мастер Варго будет помогать мне в проведении ритуала".

Когда все остальные согласились, Седжу ничего не оставалось, как отнести Рен в большую комнату, освещенную обычными лампами - не напитанными, не нуминатами. В гладкий сланцевый пол был вмонтирован платиновый круг, внутри которого вилась спираль, которую Варго называл spira aurea. Фьенола работала с мелками: чистые белые линии и круги уверенными взмахами прочерчивались на сланце. В основном это были круги, накладывающиеся друг на друга, которые Варго рисовал мелом в начале каждого нумината, который Седж когда-либо видел.

Следуя указаниям Фьенолы, Седж пересек линии, не наступая на них, и поместил Рен в одну из половин самого большого набора пересекающихся кругов. Варго снял пальто и сел на другую половину.

"Как ты собираешься следить за тем, чтобы она не убежала в середину? спросил Седж. "Может быть, мне стоит остаться с ней?"

"В этом нет ни необходимости, ни целесообразности", - рассеянно сказала Фиенола, сверяя свои линии с уменьшенной версией Нумината в своем блокноте. "Для работы Туата нужны два человека, а не три, и я укрепила сдерживающий круг. Ни внутрь, ни наружу ничего не попадет".

Седжу это понравилось еще меньше, но Варго сидел, не обращая внимания. А у Седжа не было идей.

"Ну что ж, хорошо. Полагаю, ты - босс", - пробормотал он. Проведя пальцами по их общему шраму, он оставил Рен в их кругу и сел на край нумината, скрестив руки и сжав челюсти.

"Тогда начнем, - сказала Фьенола, замыкая круг.

Область разума

Впервые за много лет Варго был один.

Без Альсиуса. Даже тела не было. И, возможно, в словах Серрадо о разных частях души была доля правды, потому что он чувствовал себя так, словно сбросил с себя все, что дал ему Альсиус, и осталась лишь тонкая ниточка, уходящая в бесконечное небытие.

Но не для того он столько лет наблюдал за пауками, чтобы не научиться нескольким трюкам. Он позволил пряди плыть, пока она не зацепилась и не спуталась с чем-то более плотным, чем ничто. Чем-то таким же плотным, как мысль. Царство разума. Сон Ажераиса.

Он проскользнул внутрь и оказался в прохладном серебристом свете, стоя на ступенях Туатиума, у перекрывающегося края vesica piscis, такого огромного, что казалось, он охватывает весь мир.

Свет исходил от второй половины фигуры, запечатанной за тонким, как пузырь, стеклом. Варго прижал к нему руку, но оно было холодным, гладким и неподатливым. Это был мир Альсиуса, а не Варго... и без Альсиуса у него не было возможности перейти в другой мир.

"Это стало еще труднее". Бокал эхом отозвался на слова Варго. Как бы близки они ни были, Альсиус всегда знал то, чего не знал Варго. Он чувствовал их, как недостающие зубы, как части себя, о которых он даже не подозревал, пока они не исчезли. За те несколько часов, что они провели, планируя это безумие, никто из них не подумал о том, что будет значить для Варго остаться одному, без многолетних знаний и мудрости Альсиуса.

Варго даже не был уверен в том, кем он был без наставлений старика.

"Полагаю, мы это узнаем", - пробормотал он, отвернувшись от Туатиума и мира Альсиуса.

Мир Варго не состоял из света. Улицы Надежры расстилались перед ним мутной паутиной, полной смещающихся теней и глаз, мелькающих в темноте, как ножи. Все здесь ждало момента слабости - подходящего момента для удара. Тяжесть этих глаз была физически ощутима - отчасти голод, отчасти ненависть. Он вздрогнул и натянул халат, тщетно пытаясь отгородиться от них.

Халат был совсем не похож на янтарный бархатный плащ, который он надел на встречу с Фьенолой. Это был даже не тот бисерный декаданс, который он носил в Ночь колоколов. Вместо полотна ткань была тусклой и нитяной. Одеяние, которое можно было легко поднять или распахнуть, в зависимости от того, на какую часть тела оно было куплено. Дешевые оловянные колокольчики тускло звенели, рекламируя продаваемый товар, а ногти были грязными и обломанными, словно он скреб ими о бесчисленные каменные стены.

Варго вздрогнул. Если бы не Альсий, его судьба могла бы быть именно такой: не хозяин Нижнего берега, склоняющий Надежру к своей воле, а ночной кустарь, продающий единственное, что у него есть, чтобы выжить. От этой мысли по коже поползли мурашки, и он сердитым движением сорвал с себя халат, разорвав непрочную ткань и отбросив ее в сторону.

Халат исчез, едва оказавшись в его руках, и вновь появился на его теле.

""Иди ты на хрен", - огрызнулся Варго, обращаясь к окружающей его тьме. "Одевай меня во что хочешь, я не такой, какой я есть".

Но предательская часть его сознания шептала: "А разве не так? Он и сам так думал, когда сидел напротив Меттора и продавал Ренату Виродакс за чартер. Потому что это приближало его к настоящим целям. То, что ему не платили монетой и он не торговал своим телом, не меняло истины.

В реальном мире он мог изображать любую личину, какую только пожелает. Но здесь все его личины были отброшены, заперты за стеклянным пузырем, в котором находилось все, что создал Альсиус.