Кухня обычно успокаивала Тесс. Она была центром каждого дома Ганллехинов; в некоторых домах, где Тесс жила в детстве, была лишь кухня и несколько спальных ниш, встроенных в стены. Но кухня в городском доме была слишком красивой, а с запертой Рен - слишком пустой. Выкройка, которую Тесс с гордостью повесила на стену, теперь казалась ей насмешкой. Через сколько кухонь она прошла - от тетушек до дядюшек, от кузенов до родственников только по браку? Пока последний из них не посадил ее на корабль в Надежру, а по прибытии в Литтл-Алвидд она узнала, что ее двоюродный дед умер от грязевой лихорадки несколько месяцев назад, и что у нее нет возможности вернуться домой - и нет семьи, которая могла бы ее приютить, если бы могла.
Вышивка на стене кухни означала дом: то, чего у Тесс никогда не было, до сих пор. Но это был украденный дом, построенный на лжи... и благодаря одной ночи несчастья он рушился.
"Ты просто дурочка. Перестань." Она вытерла слезы. Возможно, минутный отдых и глоток воздуха помогут. Она вытряхнула крошки из пустой хлебницы и вышла на заднюю дорожку, чтобы покормить зябликов.
Сердце заколотилось, когда она увидела, что кто-то приближается по краю канала. Павлигн. И она, заплаканная и слишком уставшая, чтобы заботиться об этом.
Тесс постаралась смахнуть следы жалости к себе, но он заметил ее попытку и ускорил шаг. "Что-то случилось?" - спросил он, прислонив сверток с муслином к стене канала и осторожно коснувшись ее щеки. Его пальцы были прохладными, и ей оставалось только не повернуться к нему лицом.
Выходи замуж за человека, который приносит тебе еду, и ты никогда не будешь голодать от любви". Тесс вздрогнула от нахлынувших воспоминаний. А сейчас щеки ее были теплыми по другой причине, хотя это не делало ее менее глупой. Из-за обмана с Рено такие надежды были невозможны. Она не могла сказать ему правду.
"Ты замерзла", - сказал он, заставляя ее снять пальто, которое она купила для него в магазине. Первое из нескольких за последние несколько недель - пальто, жилет, пропитанный вяжущий материал для комфорта - в обмен на хлеб, который он постоянно приносил.
"Нет, оставь себе пальто. Я устала, вот и все. Альта заболела, и только я за ней присматриваю".
"Я слышал. Поэтому я и принес это. Теперь тебе не о чем беспокоиться - и я включил пряники, которые ты любишь".
Тесс взяла сверток, и слезы снова потекли по ее лицу. Павлин приезжал так редко. Она не видела его с ночи колоколов. "Спасибо", - прошептала она. Она не могла сказать, почему так важно, что он пришел именно сейчас, среди всего этого хаоса. Возможно, это было похоже на кухонную пробу и пряники: момент утешения, который был создан специально для нее.
Не дождавшись ответа, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Мягкость его кожи осталась на ее губах, даже когда она отстранилась. "Я... я должна вернуться к Альте", - заикаясь, пролепетала она и поспешила в дом, пока не совершила еще одну глупость.
И, возможно, Лица наконец-то улыбнулись, потому что на следующий стук в дверь Танакис сообщила, что у нее есть решение.
Туатиум, Жемчуг: Киприлун 25
Седж и Варго подъехали к Туатиуму как раз в тот момент, когда появился портшез Рен, а Тесс, пыхтя и переваливаясь, бежала позади. Седж заставил себя дождаться кивка Варго, прежде чем броситься на помощь.
"Варго думает, что я к тебе неравнодушен, так что если я и бросаю на тебя странные взгляды, то только из-за этого", - шепнул он Тесс, пока Рен укрывалась в тени, а Тесс уверяла ее, что все в порядке и она скоро уснет. "Плохо ли было доставлять ее сюда?"
"Три попытки побега по дороге, и теперь она боится дневного света". Тесс взялась за одно запястье, Седж - за другое, и вместе им удалось вытащить Рен из кресла.
Убедить Варго взять его с собой вместо Варуни стоило некоторых усилий, но часы, проведенные Седжем в особняке Альты Ренаты, дали ему достаточно оснований для этого. Предположение Варго о том, что Тесс приглянулась Седжу, только способствовало лжи. Это была редкая удача, потому что Седжу пришлось бы несладко, если бы он позволил Рену и Тесс пройти через это без него.
Поэтому он терпел и ванну, и бритье, и стрижку, и подравнивание ногтей, которые были платой за вход, и изо всех сил старался не слишком ерзать в слоях ограничивающей одежды, которую должен был носить слуга - одежды, которая порвется при первой же жесткой схватке. Он старался не вздрагивать, когда помогал Рен нести его через святилище. Ему никогда не нравились храмы Лиганти. Там нечего было красть и не разрешалось драться, а точные линии и тщательно выполненные мозаики оставляли у него ощущение грязи и неопрятности. Даже сейчас, при всей своей чистоте, он чувствовал себя человеком, завязанным в очень причудливый мешок.
Они привели Рен в библиотеку, уже заполненную элегантно одетыми наручниками: Меда Фиенола, Эра Трементис и Альта Джуна. Позади них стоял тот самый сокол, который то и дело появлялся в кошмарах Рен, - капитан Серрадо. Он бросил на него быстрый взгляд, и Седж почувствовал, как миазмы недоверия, кипевшие между " соколами" Вигила и "пауками" Варго, переросли во взаимную неприязнь.
Фьенола даже не стала дожидаться, пока все рассядутся по местам, прежде чем объявить о начале заседания. "То, от чего страдает Альта Рената, похоже, является недугом скорее разума, чем тела. Мои тесты и расчеты показывают, что когда она вышла из царства духа - то, что врасценцы называют сном Ажераиса, - она не вышла целой. Часть ее сознания осталась позади".
Следующие слова она адресовала Рен, хотя слышала ли она их - вопрос спорный. "Это не совсем так, что ты не спишь, Альта Рената. Сейчас для тебя нет разницы между сном и бодрствованием".
Для Седжа, который провел большую часть восьми дней, наблюдая за тем, как Рен не спит, это звучало как собачий бред. Но взгляд на наручники показал, что они в это поверили.
Серрадо прочистил горло. "Мы с Медой Фьенолой не согласны в терминах, но мой народ понимает такие вещи именно так. Наши души состоят из трех частей, и одна из этих частей - сзекани Ренаты - была потеряна во сне Ажераиса".
"Значит, самое очевидное решение, - перебила Фьенола, - это отделить ее сновидческий разум от остальной части. Она больше не будет видеть сны, но сможет отдыхать..."
"Нет!" закричала Рен, вскакивая на ноги. Ее рука потянулась под плащ, где она обычно хранила нож. Седж прошептал благодарственную молитву за то, что Тесс последовала его совету и спрятала все острое; затем он двинулся вперед, завел руки Рен за спину, и только Тесс смогла увидеть, как он коснулся внутренней стороны ее запястья. Мы здесь. Мы обеспечим твою безопасность. Рен обмякла и зарыдала.
"Не волнуйся, Альта Рената, - прошептала Тесс ей на ухо, стараясь звучать успокаивающе. "Я пошлю за твоей матерью в Сетерис, если они посмеют попытаться. Альта Летилия пресечет любые подобные глупости, посмотрим, что из этого выйдет". Седж догадался, что она имела в виду. Вспомни Летилию. Помни о мошенничестве. Вспомни, кем ты должна быть.
Когда Рен успокоилась, Альта Джуна неуверенно подняла руку. "Может ли она вернуться в это царство разума и достать недостающую часть? Возможно, если ей дать еще одну дозу пепла..."
"Нет!" Отказ прозвучал из каждого горла в комнате, кроме горла Рен. Хихиканье Варго разорвало наступившую тишину. "Кто бы мог подумать, что эта толпа может договориться о чем-либо?"
"пепел неизвестен", - пояснила Фиенола. "Это делает его непредсказуемым и опасным. Кажется, что он позволяет людям физически взаимодействовать через границу между здешним миром и сферой духов, но даже если они не вовлечены физически, опыт часто бывает негативным. Я предлагаю экспериментальную нуминатрию. Это по-своему опасно... но, возможно, это наш единственный выход".
"У меня сложилось впечатление, что нуминатрия предназначена для направления энергии, а не для путешествий между космическими царствами", - заметил Варго, как будто он не был лучшим писцом, чем половина жрецов, работающих на Иридет.
"Это искусство гораздо более универсально, чем многие думают, мастер Варго. У меня есть мой компас, мое острие, мой мел, я сам. Мне больше ничего не нужно, чтобы познать космос. Эти слова - не просто ритуал для начала нумината. В тот момент, когда Илли становится Илли, целью нумината становится стремление к просветлению через Люмен". Улыбка Фиенолы была снисходительной, и Седж инстинктивно напрягся. Если бы это был Лягушатник, он бы стер эту улыбку с ее лица одним щелчком пальцев Варго.
Но Варго не просто так был боссом. Он не терпел оскорблений, если только это не было чем-то выгодно. "Действительно", - пробормотал он. "Интересно".
Седж подавил смех, прокашлявшись. Как Варуни удавалось держать лицо, когда ей приходилось поддерживать Варго в его собственной игре?
Неосознанно Фьенола кивнула. "И в данном случае, возможно, полезная. Существуют медитативные нуминаты, позволяющие человеку отделить свой разум от тела и путешествовать по многочисленным сферам космоса. Я читала рассказы об экспериментах Мирселлиса, и они говорят о том, что эта техника может быть использована и для царства разума - места, где заперта часть духа Ренаты".
Она оглядела комнату. "Джуна была не совсем неправа. Кто-то должен извлечь его... но не Рената".
"Я пойду", - проговорила Тесс. "Я была с Альтой дольше всех. Я знаю ее лучше всех".
"Твоя преданность похвальна, - сказала Фьенола, - но понимание медитативных практик сделало бы успех гораздо более вероятным..."
"Я умею накладывать..."
Эра Трементис не без злобы прервала его. "Если бы мы шили платье, ты бы первая попросила помощи. Но я думаю - я надеюсь, - что Танакис предложила, чтобы это сделала она". Она бросила на Фьенолу умоляющий взгляд. "Это ведь была ты, не так ли?"