Исла Трементис, Жемчужины: Павнилун 14

"Меда Фиенола здесь с картой, которую вы просили, Эра".

Донайя посмотрела на Колбрина. Они с Леато были погружены в расчеты по уставу Деросси Варго, пытаясь понять, сколько средств можно безопасно использовать для выплаты других долгов, как быстро Дом Трементис сможет получить прибыль от Нумината и сколько сделок можно будет заключить на основе этой будущей прибыли. На мгновение она поняла, что имел в виду ее мажордом.

Потом она вспомнила и тихо выругалась. Я забыла сказать ей, чтобы она не беспокоилась.

Все эти экономии на оплате услуг Танакис, просьбы Джуны выведать информацию, все это ради того, чтобы Донайя могла узнать о прошлом и судьбе Ренаты... Но вопреки всему, после публичного унижения Меззана Индестора Леато, дочери Летилии удалось получить новый чартер. Теперь уже не имело значения, была ли она так бедна, как утверждал Грей Серрадо. О примирении Донайи с Летилией не было и речи уже несколько месяцев: казалось, она довольна тем, что нашла себе место в Надежре, вдали от своей невыносимой матери.

Но было уже слишком поздно, чтобы Донайя могла отказаться от своей просьбы.

"Чарт?" Леато оторвался от книги и поморщился, почувствовав, как затрещали его плечи. "Зачем нам график? И с каких пор мы можем позволить себе услуги Танакис?"

Донайя пресекла вопросы Леато взглядом и сказала: "Спасибо, Колбрин. Пожалуйста, проводите их".

Леато молчал лишь до тех пор, пока дверь не закрылась. "Пожалуйста, скажите мне, что это не имеет отношения к Ренате".

"Разумно выяснить, что приготовили для нее звезды".

"Ты все еще не веришь, что она не желает нам зла? Сейчас не те времена, мама. Не все, кто не принадлежит к семье, - наши враги. И даже если бы это было так, ты все равно причисляешь к ним Ренату?" Он постучал по книге, чтобы проиллюстрировать. "После всего, что она для нас сделала?"

Донайя не успела ответить, как дверь открылась. Не подозревая о напряжении, в которое она вошла, Танакис присела, чтобы почесать за ушами Тефтельки. Ее голубовато-бледное нижнее платье и лавандовый плащ из широкой ткани были так же просты, как и пучок из темных волос; распущенные по плечам локоны были скорее результатом рассеянности, чем искусного замысла. А ее перчатки, как всегда, были испачканы чернилами.

"Донайя, Леато, простите, что не смогла навестить вас раньше. Индестор и Косканум хотят для свадьбы разную дату, они не могут договориться, какую именно, и никто из них не верит мне, когда я говорю им, что проблема не в дате". Поднявшись, она положила свой ранец и пожала руку Донайе, ее глаза сверкали.

"Вам не нужно извиняться за то, что вы заняты. И правда, спешить было некуда". Дружба Донайи с Танакис была доказательством того, что Леато ошибался: она не относилась к чужакам только как к врагам или орудиям. Женщина была младше ее более чем на десять лет, из незначительной, практически исчезнувшей семьи Дельта. У них не было общих интересов: Танакис практически не расставалась с бумагой и чернилами, а у Донайи было время только на бухгалтерские книги. Любое из этих различий могло бы стать препятствием - но Донайя считала Танакис другом.

"Но ты так беспокоилась, когда..." Взгляд Танакис метнулся в сторону Леато. Донайя полагала, что должна быть благодарна подруге за то, что она поняла, что это может быть щекотливой темой, хотя было уже слишком поздно, чтобы остановить ее.

"Не стоило отнимать у тебя время", - сказала Донайя. Чтобы смягчить хмурый взгляд Леато, она добавила: "Это просто мои страхи. Глупо было их слушать".

"Осторожность не бывает глупой. Ты сама мне это говорила". Сидя, Танакис изучала Донайю и Леато глазами, обученными смотреть в космос и находить истину. Трудно было выдержать такой пристальный взгляд, не моргнув глазом. "Но похоже, что ваши опасения развеялись".

"Да", - сразу же ответил Леато.

"О?" Озорная ухмылка искривила губы Танакис. "Может, мне составить график благоприятной даты?"

Леато дернулся в кресле, его щеки покраснели. "Что? Нет!"

Такое категоричное отрицание, что это было почти признанием. Забавляясь тем, что ее сын все еще может так легко выходить из себя, Донайя присоединилась к подтруниванию. "Леато очень любит свою кузину, но пока еще рано думать о чем-то подобном".

"Мама!"

"О, беспокоиться не о чем". Она погладила его по раскрасневшейся щеке. "У Ренаты слишком много ума, чтобы поддаться на уговоры смазливой мордашки".

Но разве это плохо, если так? Еще месяц назад Донайя сказала бы, что Рената ничего не принесет в этот брак. Но Донайя отказывалась от любой возможности продать Леато за выгодный союз, и если девушка ему понравилась, то кто сказал бы, что ум Ренаты сам по себе не является приданым?

"Неужели? Интересно. Кстати говоря..." Танакис достала из своего ранца свиток. "Я должна поблагодарить вас за то, что вы попросили меня сделать это. Это была самая загадочная карта, которую я делала за долгое время. Весьма необычная".

Это слово вернуло подозрения Донайи к половине жизненного цикла. "Необычная? Как это?"

Танакис развернула карту и повела их по лабиринту пересекающихся линий, очерчивающих личность и судьбу Ренаты. "Дневное рождение в Колбрилуне означает, что она родилась под солнцем Эшля, что делает ее Прайм-Илли прямой, без влияния Униата. Это говорит о том, что она сильно духовный человек, проводник, всегда стремящийся открыть себя для того, чтобы космическая энергия могла течь через нее - хотя эта энергия может обращаться внутрь, делая ее невосприимчивой к окружающему миру и людям". Танакис убрала со лба прядку и наклонила голову. "Для примера, мой Прайм также является Илли прямым".

"Рената - полная противоположность забывчивости", - сказал Леато, проводя пальцем по линиям от планеты к планете. Он всегда интересовался подобными вещами больше, чем Донайя. Карта могла быть с таким же успехом колодой врасценских узоров, если бы не ее смысл.

"Я так и думала. Поэтому я обратилась к своим альманахам, чтобы посмотреть, нет ли какой-нибудь необычной небесной активности, которая могла бы ее изменить, но ничего не нашла. Ни затмений, ни комет. Кориллис был убывающе-гибридным, а Паумиллис - полным, что могло бы указывать на некоторое влияние Туата, но не настолько, чтобы объяснить это. Это действительно озадачивает".

Затем Танакис перевернула таблицу. "Ваша дата рождения имеет больше смысла. Второй день четвертой итерации, так что ее возраст - это Туат под влиянием Кварата. Ее жизненный путь - долгий путь двойственности и интуиции, с множеством остановок по пути. Союзы и обмены на этом пути приведут ее к богатству и счастью - как хорошему, так и плохому. Однако на этом пути у нее могут возникнуть трудности с поиском дома. Скорее всего, ее дом найдут люди, которых она встретит на своем пути".

Это было правдоподобно. Девушке, безусловно, повезло, а что касается богатства... Похоже, что те трудности с аккредитивом не сильно ей помешали. И это могло объяснить ее скитания.

Танакис сказала: "Я не буду вдаваться в ежегодные подробности. Они всегда довольно общие и скучные. Она того же года, что и ты, Леато, поэтому я уверена, что ты все знаешь".

"Да, но что это значит?" спросила Донайя, размышляя, стоило ли вообще обращаться за помощью к астрологу.

Танакис свернула карту и передала ее Донайе. "Я не уверена, но это заставляет меня задуматься... возможно ли, что она солгала? Из того немногого, что я о ней знаю, я бы поставила месяц ее рождения на Суйлун или, возможно, на Эквилун, но..." Поджав губы, Танакис наклонилась ближе. "Возможно ли, что она была зачата до отъезда Летилии? Что ее отец не тот, за кого себя выдает Летилия?"

Летилия ничего не сказала о том, кто отец Ренаты, потому что Донайя так и не написала ей. Кроме того, сама Рената редко говорила о своем отце. Может быть, это потому, что...

Глаза Донайи расширились. Если Рената была зачата до отъезда Летилии... значит, ее отец может быть здесь, в городе. И, возможно, именно это - а не наивная надежда на примирение - было истинной причиной ее приезда в Надежру.

"Кто бы это мог быть, если не Эрет Виродакс?" потребовал Леато, быстро защищая свою кузину, словно она уже была на учете. "И почему Рената должна лгать?"

Танакис изучала свои руки, переплетая пальцы с математической точностью. "Я прошу прощения. Скорее всего, это ошибка в моей карте и ничего общего с неправильной датой. Я не должна была ничего говорить".

"Ошибка в вашей карте? В следующий раз вы скажете, что Дежера течет в обратном направлении". Донайя провела усталой рукой по лицу. "Нет, я благодарна. Ваше предположение имеет большой смысл - оно объясняет, почему Летилия сбежала и почему Рената назвала ту дату, которую назвала. Может быть, она не лгала", - сказала Донайя Леато, прежде чем он успел обидеться, и смягчила свои слова, положив руку ему на колено. "Может быть, она не знает, что Летилия ей солгала?"

Возможно, но Донайя в этом сомневалась.

Но кем мог быть неизвестный отец? Скаперто Квиентис? Это могло бы объяснить, как Рената получила грамоту, если бы он понял... Но нет. Летилия была помолвлена с этим человеком. Если бы она забеременела от него, не было бы причин бежать.

Но это было бы так же, как если бы Летилия каким-то образом потеряла свой противозачаточный нуминат. Хотя отцу пришлось бы сделать то же самое - если только он не был слишком беден, чтобы позволить себе такое средство. Донайя тихо застонала.

Танакис сказала: "В любом случае, я не могу это принять. Не то чтобы я считала себя вправе принять это". Она достала из своего ранца еще один пакет - мешочек, который сдвинулся с тусклым звоном форри. Донайя отдернула руки, но Танакис поймала ее за запястье и вложила тяжелый мешочек ей в ладонь. "Я настаиваю. Мы друзья, Донайя. Ты не берешь с меня денег за то, чтобы поесть здесь, а я не беру с тебя денег за свои советы".